Лео Брюс - Дело без трупа. Неоконченное дело [сборник]

— Пройдемте со мной, — сказал он с неприязнью, и я пронаблюдал, как старого обувщика быстро взяли под руки и куда-то увели.

Биф дожидался меня в превосходном настроении, получив, похоже, величайшее удовольствие от разыгравшейся сцены.

— Вы были великолепны! — в возбуждении воскликнул он, хлопнув меня по плечу с несколько излишней силой. — Вам надо бы податься в актеры с такими-то талантами! Как вы набросились на него! Никогда не забуду! — Он рассмеялся. — И обвинения выдвинули как положено. А уж я-то чуть не подавился от смеха, когда его сцапала полиция!

Похвала Бифа показалась бы мне гораздо более лестной, будь он театральным критиком, а не сержантом полиции. А пока у меня оставалось весьма двойственное отношение к тому, что я проделал, и меня все еще тревожили потенциальные проблемы, которые могли возникнуть позже.

— Благодарю, — холодно отозвался я. — Но теперь, как мне кажется, вы просто обязаны все мне объяснить.

— А как же. Вы получите все необходимые вам объяснения. И ваше непосредственное участие в операции тоже не будет забыто, мистер Таунсенд. Его сумеют оценить по достоинству, не сомневайтесь.

— Я бы скорее предпочел, чтобы о нем сразу забыли, — признался я, все еще не совладав с негативными эмоциями.

— Поверьте, вы измените свое мнение, когда вам станет известна вся правда. И ждать этого осталось совсем недолго. Сейчас мы отправимся в Скотленд-Ярд. Там я полностью отчитаюсь о своей работе. Звонок инспектору Стьюту я уже успел сделать, и он с нетерпением ждет нас.

— Вот это хорошие новости, — признал я, но без особого энтузиазма, когда мы вновь садились в такси.

Вскоре машина уже везла нас в сторону центра города.

— Что ж, вот и развязка, — сказал Биф, как только мы уселись в кабинете инспектора Стьюта в здании Скотленд-Ярда. — Очень уж хочется поставить на этом деле крест. Я не большой мастак объяснять, как и почему мне пришли в голову разные идеи, но постараюсь выражаться как можно яснее и короче, насколько смогу. — Он сверился со своими большими серебряными часами. — Недавно через Брэксэм проезжал один малый и сказал, что по вечерам всегда играет в дартс в пабе «Бриклейерс-армз» на Грейс-Инн-роуд. Мне очень хотелось бы успеть сразиться с ним еще сегодня до закрытия.

— Правильно ли я вас понял, Биф, — нетерпеливо вмешался Стьют, — когда вы утверждали, что преступление вами полностью раскрыто?

— Правильнее некуда, сэр.

— Вы знаете, кого убили?

— Да, я знаю, кого убили.

— Тогда где же труп?

— Единственный труп в этом деле захоронен, сэр.

— Боже! Неужели вы…

— Будет лучше, если вы позволите мне изложить все с самого начала. А то мы никогда не закончим. Я уж постараюсь рассказать, как постепенно прояснялось для меня дело. Шаг за шагом.

— Хорошо, приступайте, — сказал инспектор с привычной резкостью, но не сумев скрыть своего любопытства.

— Само собой, сэр, при всех преимуществах, какими вы сейчас обладаете, а бог свидетель, их у вас немало: все эти новые методы и прочее… Так вот, при всех ваших преимуществах у нас остается против них только одно, что полезно в расследовании таких дел. Я имею в виду хорошее знание людей, проживающих у нас в провинции. Мы понимаем их сико… Сико…

— Психологию, — чуть слышно подсказал я.

— Верно. Ее самую. Вы лучше разбираетесь в теории, а мы вникаем в характеры, человеческие натуры. И это очень важно, как вы скоро сами убедитесь. Первый вопрос, какой я задал себе в этом деле, касался вот чего: почему молодой Роджерс покончил с собой подобным образом?

— Очень глубокий и важный вопрос, Биф.

— Спасибо на добром слове, сэр. Но я что хочу сказать. Парень был не из тех, кто продумывает свои поступки надолго вперед. Я хорошо знал его. Обычный полоумный негодяй, вечно что-то замышлявший, но так, мелкие пакости. Он никак не подходил под тот тип парней, что доводят себя до ручки, а потом кончают жизнь самоубийством. И еще. Где он смог добыть яд?

— Как я полагаю, вам не пришла в голову очевидная мысль, что человек, много лет промышлявший контрабандой больших доз наркотиков в нашу страну, располагал возможностью приобрести немного цианистого калия?

— Ну да, такая мысль меня посещала, — кивнул Биф. — У него в самом деле была эта возможность. Но зачем ему понадобился яд? Заработать на доставке его сюда ему бы никак не удалось, поскольку он и у нас стоит дешево. А если человек не задумывал самоубийства, с какой стати ему покупать отраву за границей?

— Поскольку убийство было совершено ножом, мне пока не совсем ясен ход ваших рассуждений, — не выдержал Стьют.

— Погодите минутку, — спокойно продолжал Биф. — Затем меня заставила призадуматься та спецовка, о которой я вам докладывал. Та, что висела в комнате молодого Роджерса. Его тетя сказала, что будто бы это дядя купил ее племяннику, а они потом еще смеялись, когда одежда оказалась ему мала. Мне это было непонятно. Они ведь аккуратные старики, Роджерсы. Не скупердяи, но деньгами понапрасну сорить бы не стали. Как же дядя так оплошал, что купил спецовку не по размеру? Он ведь знал, что племяннику подойдет вещица побольше. Что же заставило его совершить бесполезную покупку?

— Могу предложить вам с полдюжины вполне правдоподобных объяснений. Например, продавец в магазине, где он купил спецовку, мог по ошибке завернуть не тот товар.

— Верно заметили, — великодушно согласился Биф. — Возражение принято. Но только пока я не даю вам официальных показаний, сэр. Просто делюсь ходом своих размышлений. Меня всегда учили, что, если в деле тебе что-то непонятно, надо ломать над этим голову, думать и думать, пока не начнешь понимать. Так я и поступил в случае со спецовкой и разобрался, как вы увидите, когда я дойду до этого. Потом была еще одна штука. — Биф чуть наклонился вперед. — Разве не забавно, что миссис Роджерс провела ночь в Лондоне у миссис Фэйрфакс? Мы же знаем, чем эти Фэйрфаксы промышляли. Мне сразу это показалось забавным.

Стьют вздохнул, но промолчал.

— Еще возьмем случай, когда молодой Роджерс явился домой, а его дядя как раз отправился прогуляться. Явился и снова уехал. Мне эта история сразу не понравилась. Вспомните тот вечер. Странно пожилому человеку ходить гулять в такую погоду, правда? А позже мы узнали от той их многодетной соседки, что молодой Роджерс прикатывал домой на своем мотоцикле между половиной седьмого и семью часами. Старик Роджерс заявил, что племянник вернулся снова в своем мотоциклетном наряде около восьми. Что он делал все это время, разгуливая пешком в такой неудобной одежде? Ни в одном из пабов не сидел, иначе мы бы узнали от барменов. Где же он околачивался и чем занимался?

Стьют по-прежнему хранил молчание.