Джорджетт Хейер - Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

Обстановка спальни состояла, помимо кровати и туалетного столика, из огромного викторианского гардероба с полками и ящиками посередине, обитой кушетки, нескольких стульев и маленького орехового секретера на витых ножках сбоку от камина. В его верхней открытой части не нашлось ничего интересного, кроме двух чековых книжек, ежедневника, пачки писем, перехваченной линялой ленточкой (Хемингуэй быстро смекнул, что это письма Синтии, присланные матери из школы), писчей бумаги и конвертов. В двух маленьких ящиках хранились сургуч, открытки, почтовые марки, телеграфные бланки. Длинный ящик под ними был заперт. Там лежали вышивка с воткнутой иголкой, мешочек для шитья и черный лакированный веер с пластинами из слоновой кости.

Хемингуэй вспомнил миссис Хаддингтон, какой увидел ее впервые: держа этот веер в унизанной кольцами руке, она сильно сжимала его, когда ее раздражали или, возможно, тревожили вопросы полиции. Хемингуэй стал рассматривать веер. На полированных пластинах виднелись царапины, выступающее на них кружевное полотно было надорвано. Стоя спиной к комнате, он осторожно открыл веер и увидел, что вещь пострадала от рывка, искривившего пластины. Надрыв тянулся поперек полотна, кое-где с дырками на той же диагонали. Хемингуэй закрыл веер и сунул его стоявшему рядом Гранту:

– Возьмите!

– Вы ничего там не найдете, – сказала за его спиной Синтия. – Мама держала здесь свое рукоделие.

Хемингуэй задвинул ящик.

– Именно так, мисс. А теперь, если не возражаете, я бы заглянул в гардероб.

– Я нахожу предосудительным, чтобы к одежде моей бедной сестры прикасались мужчины! – заявила мисс Пикхилл, сверкая глазами.

– Я ничего не нарушу более необходимого, мадам. В боковых отделениях я вижу платья и ни одного не хочу касаться. А теперь я бы заглянул в центральное.

Как он и ожидал, полки и ящики под ними были скрыты двойными дверцами. На одной полке стояли большая шкатулка для драгоценностей и ящик для перчаток, тут же лежал клетчатый пакет с носовыми платками. При виде шкатулки мисс Пикхилл призвала Эддлстона отпереть ее и положить туда изумрудную брошь, которую она держала.

– Полагаю, шкатулке место в сейфе. Предлагаю вам позаботиться об этом.

Синтия немедленно запротестовала, утверждая, что ее тетки все это не касается. Мисс Пикхилл возразила, что очень даже касается, поскольку она выступает опекуншей племянницы, на что Синтия в сердцах пожелала и ей отправиться на тот свет. Эддлстон, избегая выразительного взгляда старшего инспектора, извлек шкатулку из гардероба и попросил ключ. Хемингуэй вручил ему ключ, и юрист, отперев шкатулку, предъявил собравшимся коллекцию недорогих украшений в бархатном лотке.

– Ценное мама держала не здесь! – презрительно отмахнулась Синтия. – Можно мне взять эти клипсы? Они недорогие, но будут чудесно смотреться с платьем. Мама носила его с ними.

– Глубокий траур несовместим с украшениями! – возмутилась мисс Пикхилл. – А тебе только бы покрасоваться!

– Какая несправедливость! – Из глаз Синтии опять брызнули слезы. – Вы же знаете, что я совершенно раздавлена, сами просили, чтобы я постаралась об этом не думать, но сто€ит мне немного отвлечься, как вы на меня набрасываетесь!

Эддлстон, начинавший проявлять признаки беспокойства, вынул из шкатулки лоток и отложил его в сторону. Под лотком нашлись кожаные коробочки.

– Если вам так нужно спрятать брошку – можно подумать, я собиралась ее украсть! – то уберите в синюю коробочку, – сказала Синтия. – Она приподняла коробочку и вскрикнула: – Моя пудреница!

Действительно, под синей коробочкой лежала инкрустированная пудреница. Синтия уронила коробочку на пол и жадно схватила свою драгоценность. Щеки у нее почему-то побагровели, глаза засверкали. Покосившись на Хемингуэя, она объяснила:

– Я думала, она пропала. Моя любимая! Наверное, мама нашла ее и… и сунула сюда для сохранности.

– Чушь, деточка! – сказала мисс Пикхилл. – Зачем ей было это делать? Положи обратно, ради бога!

– Сказано вам, это мое! – Синтия прижала пудреницу к груди. – Подарок Дэна. Ни у кого, кроме меня, нет на него прав!

– Можно взглянуть, мисс? – попросил Хемингуэй, протягивая ладонь.

Она испуганно попятилась, раскрыв глаза шире:

– Нет! Зачем вам? Это не мамино. Позовите мисс Бертли, она вам скажет, что вещь моя.

– Не сомневаюсь, мисс, просто хочется посмотреть.

Мисс Пикхилл неожиданно заняла сторону племянницы:

– Я не вижу причины, по которой вам надо смотреть на компактную пудреницу, старший инспектор.

– Дайте сюда, мисс! Мистер Эддлстон объяснит вам, что нельзя чинить мне препятствия при исполнении обязанностей.

– Вы тут совершенно ни при чем! Вот, смотрите, я кладу ее обратно в мамину коробочку и отдаю мистеру Эддлстону. Пусть побудет у него!

– Мисс Хаддингтон, – сказал Хемингуэй, – не хочу устраивать вам неприятностей, но если вы не отдадите пудреницу, мне придется отнять ее у вас. Я намерен осмотреть ее.

Она опять пустила слезу, но, когда Хемингуэй разжал ей пальцы, почти не сопротивлялась.

– Дайте-ка ее мне, сэр, – попросил инспектор Грант.

Взяв у Хемингуэя пудреницу, он приблизился к окну и повернулся спиной к комнате, немного наклонив голову. Через минуту он оглянулся через плечо. Хемингуэй подошел к нему, мисс Пикхилл и Эддлстон наблюдали за ним. Синтия упала на кушетку и теперь орошала одну из пышных подушек обильными слезами. Инспектор молча показал Хемингуэю пудреницу у себя на ладони. Крышечка была откинута, но ни пуховки, ни зеркальца внутри не оказалось. Чуть-чуть белого порошка – вот и все, что увидел там Хемингуэй. Он поднял голову, инспектор кивнул, захлопнул пудреницу и снова открыл. На сей раз все было на месте: и зеркальце, и пуховка, и сито для пудры.

– Мисс Хаддингтон! – позвал Хемингуэй. – Мне нужно поговорить с вами. Лучше с глазу на глаз, хотя, если хотите, можете взять с собой тетю или мистера Эддлстона.

– Что вы со мной сделаете? – испуганно спросила Синтия.

– Задам пару вопросов, мисс. Если готовы ответить правдиво, то вам нечего бояться.

Она застыла в нерешительности.

– Требую объяснения, что все это значит! – заявила мисс Пикхилл.

– Только не это! – крикнула Синтия. – Пожалуйста, не надо!

– Мисс, пройдемте в гостиную, только мы с вами и инспектор Грант.

– Полагаю, – откашлявшись, произнес Эддлстон, – мне тоже надо присутствовать, старший инспектор, если вы будете задавать мисс Хаддингтон серьезные вопросы.

– Не возражаю, сэр.

– Нет-нет, я этого не хочу! – запротестовала Синтия. – Я пойду с вами, только поклянитесь, что ничего со мной не сделаете!

– Ничего я с вами не сделаю, мисс!

– Господи! – воскликнула мисс Пикхилл. – Не понимаю, куда катится мир? Невероятно!