Джорджетт Хейер - Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби?

– Чарлз – молодой человек, – заметила мисс Паттердейл, ведя племянницу к дому. – Удалось вам разгадать тайну?

– Нет, мистер Хасуэлл заткнул нам рты. По дороге в «Кедры» мы с Чарлзом заглянули в «Красного льва». Выпиваем там с Гэвином и майором Миджхолмом, как вдруг входит детектив, допрашивавший Мэвис. Знаете, кого он привел?

– Двух детективов из Скотленд-Ярда, – без запинки ответила мисс Паттердейл. – Я видела их в Фокс-Хаусе.

– Неужели? Что скажете о старшем инспекторе? Мне он понравился! У него отменное чувство юмора, он поставил Гэвина на место!

– По-моему, у него дар ставить людей на место. Слышала бы ты его разговор с Флорой Миджхолм! Так и знала, что это приведет к неприятностям.

– Почему? Разве что для убийцы, но вы же не станете против этого возражать?

– Нет, не стану, вот только пострадает не один убийца, уж я-то в таких вещах разбираюсь. В Торндене не останется ни одного шкафа, где не раскопали бы скелет. Меня не проведешь. Твой старший инспектор утверждал, что они ведут себя осторожно, но я ему не поверила. Ты, наверное, знаешь, что он побывал у Тэддиаса Драйбека?

– Неужели? Расскажите!

– Драйбек задергался, как черт на сковородке. Явился сюда вечером с совершенно невнятными оправданиями, умолял меня вспомнить, сколько было времени, когда Мэвис прибежала и рассказала о смерти дяди. Неудивительно, что он теряет клиентов: с чего он взял, что я должна вспомнить то, чего не забывала? Ты ни за что не догадаешься, что было потом: оказывается, Драйбек стал доказывать, что убийца – сама Мэвис! Вот старый дурень! Прожил жизнь, обложенный ватой, а теперь до смерти перепугался!

Абби, пытавшаяся налить себе лимонаду так, чтобы в стакан не попали корки, бросила это занятие и уставилась на тетку.

– Он всерьез напуган? – спросила она. – Чего пугаться, если ты ни при чем? Тем более – переводить стрелки на другого!

– Вы все кого-то подозреваете, чем он хуже? – усмехнулась мисс Паттердейл.

– Не все, только мы с Чарлзом, а Гэвин, как всегда, шутит. Хасуэллы никого не подозревают, майор тоже.

– Ты забыла про Флору! Надо же быть такой глупой! Она никак не решит, на кого думать: на поляка или на Лидейлов – сразу на них обоих или на кого-то одного.

– Линдейлы… – пробормотала Абби. – Я их плохо знаю. Почему миссис Миджхолм считает, что они замешаны в преступлении?

– Миссис Линдейл была с ней немного высокомерна. Не стала бы ее за это осуждать.

– А что говорят об этом сами Линдейлы?

– Я не была у них на ферме. Понятия не имею.

– Может, вы видели их после церковной службы?

– Они не посещают службу. По крайней мере, он. Про нее не знаю. Скорее всего, она католичка.

– Тетя Мириам, а зачем Эйнстейблы оказывали гостеприимство Уорренби?

– Это для меня новость!

– Тетя Мириам! Я хорошо помню, как вы сами однажды сказали: ума, мол, не приложу, зачем сквайр его терпит.

– Терпеть не то же самое, что оказывать гостеприимство. Откуда у тебя эти мысли?

– Это все Гэвин…

– С него станется!

– Нет, об этом он ничего не говорил. Гэвин понес околесицу насчет того, что убийца – сквайр, потому что на него подумают в последнюю очередь, – объяснила Абби. – Из-за этого Чарлз и спросил своего отца о том же, о чем я сейчас спросила вас.

– Вот оно что! А мистер Хасуэлл?

Абби со смехом обняла тетку:

– Отмахнулся, как вы!

– Правильно сделал. Абби, я не против твоих игр в детектива, но мой тебе совет: займись Тэддиасом! Он устарел, отстал от жизни, и ему полезна трепка. А Эйстейблов оставь в покое. Им и так достается, только полиции не хватало! Я сильно рассержусь, если узнаю, что ты наболтала этому детективу из Скотленд-Ярда нечто такое, отчего у него в голове появились ненужные мысли. Если Эйнстейблы были добрее к этому противному человеку, чем все остальные, то по единственной причине: они считали себя в долгу перед местными жителями.

– Я буду тише воды ниже травы, – пообещала Абби. – Но скажите, такое поведение Эйнстейблов не казалось вам странным?

– Что бы я об этом ни думала, я далека от мысли, что это как-то связано с гибелью Уорренби. Хватит, пора ложиться спать!

Вечером, прежде чем лечь спать, инспектор Харботтл, проведший много времени в полицейском участке, за изучением списка зарегистрированного огнестрельного оружия, с мрачным удовлетворением доложил своему начальнику, что винтовки калибра 0,22 имеются в распоряжении тридцати семи человек, живущих в Торндене и неподалеку.

– Учтите, я пока ограничился радиусом в двадцать миль, – предупредил он, разворачивая список.

Хемингуэй, сам долго возившийся с бумагами из стола Сэмпсона Уорренби, испугался, что сейчас последует чтение вслух, и не дал этому произойти.

– Не желаю слышать фамилии неизвестных мне людей, Хорас! Пусть перечислением владельцев стволов занимается местная полиция, это ее уровень. А от вас я хочу услышать, у кого есть такой ствол в Торндене. Это все.

– Я бы не удивился, если бы нам пришлось забросить сеть подальше, – возразил Харботтл. – Вы, конечно, оптимист, шеф, но…

– Выполняйте! – приказал Хемингуэй.

Инспектор посмотрел на него, как Кальвин на вероотступника, однако его ответ был образцом дисциплинированности:

– Слушаюсь, сэр. Судя по списку, в Торндене одиннадцать таких ружей. Три из них принадлежат фермерам, живущим сразу за деревней, но они вам, полагаю, неинтересны.

– Правильно. Если понадобится, Хорас, я поручу вам проверить все тридцать семь штук.

Оценив угрозу, инспектор позволил себе подобие улыбки.

– Есть такое и у сквайра, – продолжил он. – Также у Экфорда, его агента, и у егеря Джона Хеншоу. Если не учитывать, что кто-то мог воспользоваться оружием без ведома, то, по словам Карсторна, подозревать их нет никаких оснований. Следующий – Кенелм Линдейл.

– Недавно он одолжил свое ружье поляку Ладисласу, – вспомнил Хемингуэй.

– Я не сомневался, что вы об этом не забыли, – сказал Харботтл, глядя на него со смесью гордости и грусти. – Хасуэлл-младший говорил нам о своем ружье, как и Пленмеллер – его ствол вы забрали. Такой же есть у хозяина «Красного льва» Джошуа Крейлинга. Ну, и последний – собственность викария Клиберна. У Драйбека только дробовик, а майор Миджхолм ограничивается служебным шестизарядным револьвером, в связи с которым возникает спор каждый раз, когда подходит время возобновлять лицензию. Пока ему удается ее продлевать. – Инспектор сложил свой список и спрятал его в карман. – Немало, сэр, даже официально. Хотите, чтобы Карсторн всех их собрал?

– Тридцать семь человек?

– Одиннадцать, – поправил Харботтл.

– Восемь, Хорас. Если ни одно не подойдет, я заинтересуюсь вашими тремя фермерами, а пока мне есть чем заниматься, не беспокоя людей, которые вряд ли узнали бы Уорренби, столкнувшись с ним на улице. Пусть Карсторн проведет обычную проверку, и не надо навешивать на бедного старика Нарсдейла те стволы, чьи владельцы не спускают с них глаз. – Хемингуэй помолчал, а потом добавил: – Лучше нам не наступать друг другу на пятки и не вызывать к себе неприязнь. Сам я завтра утром отправлюсь в Торнден, побываю у викария. Скажите Карсторну, что я заберу у викария ружье, если нужно будет. А он пускай начнет с оружия сквайра, Линдейла и молодого Хасуэлла. Карсторн малый с головой, но все равно предупредите его, чтобы действовал учтиво, особенно со сквайром. Больше всего нас интересует вероятность попадания оружия в руки тех, кому оно не положено.