Кэрола Данн - Реквием для меццо

Говер тут же отпрянул от певицы как ужаленный и нервно пригладил завитые волосы.

— Дженнифер, дорогая! — Он подошел к женщине, которая, по всей видимости, была его супругой, взял ее за руки и поцеловал в щеку. — Мисс Делакоста ужасно испугалась, чуть истерику не устроила. Я ее успокаивал. Ох уж эти иностранцы!

— Слишком темпераментные, да? — сухо заметила миссис Говер.

— Я… э-э… не знал, что ты придешь.

— Детей пригласили на чаепитие и партию в теннис, так что я решила воспользоваться билетом, который ты мне дал.

— Я рад. — Стареющий тенор неожиданно прильнул к жене. — Тут полная неразбериха, дорогая. Полиция уже здесь. Похоже, они подозревают, что Бет… мисс Уэстли отравили.

Миссис Говер начала что-то объяснять, но тут подошел Алек, и Дэйзи присела на край сцены, чтобы с ним поговорить.

— Что-то еще случилось? — тихо спросил он.

— Нет, не считая того, что мужу Беттины стало плохо с сердцем. Тем не менее мне нужно многое вам рассказать.

— Не сочтите за неблагодарность, но, надеюсь, вы не собираетесь…

— Участвовать в расследовании? — виновато продолжила Дэйзи. — Не собиралась, однако Мюриэл хочет, чтобы я была рядом.

Алек тяжело вздохнул:

— Нетрудно догадаться. А если отправить вас домой, скажут, что я давлю на свидетелей… Разумеется, я хочу поговорить и с ней, и с мужем покойной. Он ведь хормейстер?

— Да. Оба потрясены, но Мюриэл взяла себя в руки, когда мистеру Абернати стало плохо. Она знает, что делать с его приступами, а сейчас с ним еще один из врачей, доктор Вудвард.

— Нужно будет спросить, в состоянии ли пациент отвечать на вопросы. — Алек взъерошил ладонью волосы — упругие темные кудри тут же снова легли как были. — Я распорядился, чтобы полиция перекрыла выходы — у большинства присутствующих спросят только имена и адреса. Труднее всего решить, кого допрашивать в первую очередь.

— Остальных солистов. — Дэйзи оглянулась, но на сцене уже никого не было, кроме накрытого чехлом трупа. В зале тоже было пусто, только некоторые зрители дальних рядов предпочли остаться на своих местах, а не толпиться в проходе и в фойе.

— Да, я так понял, что солисты пользовались одной гримуборной, — сказал Алек. — Органист тоже был с ними. Управляющий, майор Браун, считает, что бокал миссис Абернати, скорее всего, стоял там во время антракта. У двери дежурил капельдинер, но я еще не успел ни поговорить с ним, ни осмотреть гримуборную. Браун ее запер, а ключ отдал мне.

— А во время спектакля ее не заперли?

— Нет. Никто ведь не ожидает, что опоздавшие зрители станут шариться по сумкам солистов, не говоря уж о том, чтобы подсыпать им яд.

— Да уж, вряд ли!

— Хоть бы мне не пришлось гоняться за опоздавшими. Тут ничего невозможно найти. Здание круглое, в нем служебных помещений-то нет. А гримуборные, если их можно так назвать, вообще за пределами основного здания, так что и артисты, и зрители ходят по одному и тому же коридору. Сущий хаос! Ладно, сначала главные подозреваемые.

— Дирижер? — предложила Дэйзи. — Он ведет себя как-то странно. Он…

— С ним позже. Кто еще?

— Его жена, пожалуй. Оливия Блейз — конкурентка Беттины, теперь уже бывшая. Возможно, жена Гилберта Говера, хотя не уверена, что она вообще общалась с Беттиной. Это она там с ним сейчас. Больше пока никто в голову не приходит.

— Не забывайте про органиста, трех врачей и Брауна. Ими я тоже должен заняться сам, а не передавать Тому Трингу.

— Сержант Тринг будет здесь? — обрадовалась Дэйзи. У них с великаном-сержантом была взаимная симпатия.

— Его и Эрни Пайпера я выдернул из дома. Приедут, как только смогут. Полагаю, дело поручат мне, раз я тут оказался, хотя суперинтендант местного участка, возможно, будет настаивать, что это их юрисдикция.

— И совершит глупость. — Дэйзи вспомнила жалкого в своем отчаянии Кокрейна, блеск в глазах Марченко и пылкое обвинение Консуэлы Делакоста. — У меня такое чувство, что скоро вам предстоит подробно узнать, что такое артистический темперамент.

Дэйзи отправилась на поиски Мюриэл Уэстли, а к Алеку уже спешил Браун со стеклянной банкой, которую тот просил найти.

— Из-под оливок, — пояснил толстяк, — в баре нашел. Заставил помыть как следует.

— Благодарю вас. — Обернув руку носовым платком, Алек подобрал крупные осколки бокала с пола, положил их в банку и закрутил крышку. — А острый нож принесли?

— Да, но я возражаю, господин старший инспектор. Неужели так уж необходимо портить ковер?!

— Извините, сэр, экспертам в лаборатории понадобятся любые фрагменты, на которых мог остаться напиток миссис Абернати!

— Миссис?.. А, мисс Уэстли. То есть покойной мисс Уэстли, — спохватился он, бросив нервный взгляд на холмик под зеленым сукном. — Что ж, раз надо, так надо.

Теребя руки, он глядел, как Алек вырезает часть ковра с мокрым пятном и скатывает в рулон вместе с оставшимися мелкими осколками. В воздухе по-прежнему стоял резкий запах горького миндаля. «Похоже, яду бедной Беттине не пожалели», — подумал Алек, стараясь не дышать.

Где, черт возьми, носит полицейских из участка?

Ответом ему был тяжелый топот сзади.

— Старший инспектор Флетчер? — отсалютовал полицейский сержант. Следовавший за ним по пятам констебль сделал то же самое.

Алек кивнул.

— Сэр, все выходы взяты под охрану, как вы и распорядились.

— Благодарю вас, сержант. Охрана знает, что нужно записать номер места или хотя бы ряда, имя и адрес каждого зрителя?

— Никаких проблем, — скорбно произнес Браун. — Они только рады будут оставить адрес. Еще бы, нам предстоит вернуть деньги за семь тысяч билетов. Это же весь бюджет в клочья.

Вряд ли Браун годится на роль отравителя, раз его так заботят дыры в ковре и в бюджете. Однако Алеку могут потребоваться все сведения о внутреннем устройстве Альберт-холла.

— Не буду отнимать у вас время, майор, — сказал Алек, — но попрошу оставаться в здании. И еще, пожалуйста, найдите капельдинера, который дежурил у двери в антракте, и направьте его в гримуборную солистов.

— Слушаюсь, господин старший инспектор. — С этими словами управляющий удалился. Вид у него был мрачный, но не испуганный.

Алек назвал сержанту имена тех, кого следовало задержать.

— Доставьте их в хоровую, — добавил он, пока сержант тщательно записывал имена в блокнот. — Это рядом с кабинетом Брауна, в нем, кстати, будет удобно беседовать с подозреваемыми. Когда соберете всех, кого нужно, остальных отпустите. Я буду в гримуборной. Как только приедет сержант Тринг, пусть идет ко мне.

— Слушаюсь, сэр.

— А вы, — обратился Алек к констеблю, — оставайтесь здесь и следите, чтобы никто не прикасался к трупу и уликам. Полицейский врач и фотограф скоро приедут.