Агата Кристи - После похорон

— А не мог мышьяк попасть в еду случайно?

— Вот это-то меня и интересует. Хоть это и очень маловероятно, но иногда такие вещи случаются. Но если и вы и она ели одно и то же…

Сьюзан кивнула в знак согласия.

— Все это кажется совершенно невероятным, — сказала она, и тут у нее неожиданно перехватило горло. — Послушайте, ну конечно, это же свадебный торт!

— Что вы сказали? Свадебный торт?

Миссис Бэнкс стала объяснять; врач слушал ее очень внимательно.

— Странно, — пробормотал он, когда она закончила. — И вы говорите, что она не знала, кто мог прислать его? А от него хоть что-то осталось? Или, может быть, коробка из-под него еще не выброшена?

— Не знаю. Надо посмотреть.

Вместе они занялись поисками и наконец нашли коробку с несколькими крошками торта, которая стояла на полке в кухне. Врач тщательно упаковал ее.

— Я сам займусь этим. Не припомните, где может быть упаковочная бумага? — спросил он.

Здесь им повезло меньше, и Сьюзан предположила, что бумага пошла на растопку бойлера.

— Вы еще не собираетесь уезжать, миссис Бэнкс? — уточнил медик.

И хотя он спросил это добродушным тоном, Сьюзан почувствовала дискомфорт.

— Нет, я должна просмотреть вещи моей тети, так что останусь здесь на пару дней, — ответила она.

— Отлично. Как вы понимаете, полиция захочет задать вам несколько вопросов… А вы не знаете, кто мог затаить что-то против мисс Гилкрист?

Сьюзан отрицательно покачала головой.

— Я не так уж много о ней знаю. Пожалуй, только то, что она была компаньонкой моей тети, вот и всё.

— Понятно, понятно… Она всегда была приятной, бесконфликтной женщиной — совершенно обычной. Совсем не относилась к тем, кто, как говорится, может иметь врагов или с кем в жизни могут случаться всякие таинственные истории. Свадебный торт по почте — попахивает какой-то ревнивой женщиной, но кто может ревновать мисс Гилкрист? Концы с концами не сходятся.

— Согласна.

— Ну что же, мне пора. Не могу понять, что происходит в нашем маленьком, тихом Личетт-Сент-Мэри. Сначала это жестокое убийство, а теперь попытка отравления с помощью почты… И странно, что одно следует сразу за другим.

С этими словами врач направился по тропинке к своей машине. В коттедже было душно, поэтому Сьюзан оставила входную дверь открытой, прежде чем подняться наверх и продолжить свое занятие.

Кора Ланскене никогда не отличалась ни аккуратностью, ни методичностью. В ящиках ее мебели лежали горы совершенно разных вещей. В одном ящике вполне могли оказаться туалетные принадлежности, старые носовые платки, письма и кисти для рисования. К примеру, часть писем и счетов была засунута в набитый под завязку ящик с нижним бельем, а еще один ящик был полон старых фото и альбомов с этюдами. Взгляд Сьюзан задержался на фотографиях, которые, по-видимому, были сняты много лет назад на южном берегу Франции. На них была изображена молодая, стройная Кора, прижимающаяся к высокому долговязому мужчине с торчащей щетиной, одетому в нечто напоминавшее пальто из вельвета. Миссис Бэнкс решила, что это и есть покойный Пьер Ланскене.

Фотографии заинтересовали женщину, и она отложила их в сторону, а все письма вывалила на стол и стала методично просматривать. Через какое-то время она натолкнулась на письмо, которое тоже показалось ей интересным. Сьюзан успела дважды перечитать его и все еще держала лист бумаги перед глазами, когда голос у нее за спиной заставил ее вскрикнуть от неожиданности.

— И что же ты там нашла, Сьюзан? Послушай, в чем дело?

Молодая женщина стала красной от гнева. Крик испуга вырвался у нее совершенно случайно, и теперь она чувствовала стыд и желание объясниться.

— Джордж? Как ты меня напугал!

Ее кузен лениво улыбнулся:

— Да уж вижу…

— Как ты сюда попал?

— Дверь внизу была настежь, поэтому я просто вошел. На первом этаже никого не оказалось, и я решил подняться сюда. А если ты хочешь знать, как я попал в эту часть света, то я выехал сюда сегодня утром, чтобы попасть на похороны.

— Но я тебя там не видела.

— Моя «старушка» меня подвела. Засорился бензопровод. Пришлось довольно долго возиться с ним, но в конце концов он вроде бы прочистился. К тому времени я точно опоздал на похороны, поэтому решил проехать прямо сюда. Я знал, что ты будешь здесь.

Помолчав, молодой человек продолжил:

— Честно говоря, я позвонил тебе, и Грег сказал, что ты поехала сюда, чтобы вступить в наследство, вот я и решил тебе помочь.

— А разве тебе не нужно на работу? — спросила Сьюзан. — Или ты можешь появляться там, когда твоей душеньке будет угодно?

— Похороны всегда были уважительной причиной для пропуска работы. А эти похороны ни у кого не вызывают сомнения. Кроме того, убийство всегда привлекает людей, да и вообще, я больше не собираюсь слишком часто ходить в офис теперь, когда у меня есть собственные средства. У меня найдутся более интересные занятия. Так же, как и у Грега, — с гримасой добавил Кроссфилд после короткой паузы.

Сьюзан задумчиво смотрела на кузена. Она нечасто в прошлом встречалась с ним, а когда это происходило, то никак не могла понять, что же он за человек.

— Скажи честно, зачем ты приехал сюда, Джордж? — спросила она.

— Не исключаю, что из желания почувствовать себя детективом. Я много думал о тех последних похоронах, на которых мы все присутствовали. Тетя Кора в тот день произвела сенсацию. Я все не могу понять, была ли это полнейшая безответственность, или те слова — результат ее вечного joie de vivre [21] Зд.: легкомыслие ( фр. ). , или же она действительно что-то знала. А что в письме, которое ты так внимательно читала, когда я вошел?

— Это письмо, которое дядя Ричард написал Коре после их встречи, — медленно произнесла Сьюзан.

Какие же черные у Джорджа глаза! Она всегда думала, что глаза у него карие, а они черные, и за ними абсолютно ничего нельзя рассмотреть — они скрывают все его мысли.

— И что, в нем есть что-то интересное? — поинтересовался Кроссфилд, медленно растягивая слова.

— Нет, не совсем так…

— А можно мне посмотреть?

Женщина немного поколебалась, а потом вложила письмо в протянутую руку. Ее кузен стал читать его, монотонно бормоча себе под нос:

— «Рад был увидеть тебя после всех этих лет… очень хорошо выглядишь… благополучно вернулся домой и даже совсем не устал…»

Неожиданно его тон изменился и стал резким:

— «Прошу тебя, никому ничего не говори о том, что я тебе рассказал. Это может быть простая ошибка. Твой любящий брат, Ричард». Что бы это могло значить? — Джордж поднял глаза на кузину.

— Да все, что угодно. Может быть, что-то связанное с его здоровьем. А может быть, сплетни об общем знакомом.