Джеймс Ульман - Премия, которую не получил никто

— Сталл потребовал от нас, — продолжала Ирен, — двадцать тысяч сразу, как только мы по­лучим страховку, и по две тысячи каждый месяц. Для многих, вы понимаете, это очень большая сумма, но для Алис и меня сущий пустяк. Чтобы сохранить честь семьи, мы решили платить ему, но не говорить об этом ни папе, ни дяде Гарри.

— Но Сталл приносил своему маклеру только ты­сячу в месяц, — сказал Барни.

Ирен пожала плечами.

— Мы давали ему две. Я не знаю, что он делал с остальными деньгами.

Теперь пришла очередь Лео Морана задать вопрос Гарри Абботу:

— Если вы знали, что Сталл был любовником вашей жены, почему вы не сообщили об этом полиции, когда велось следствие?

— Это была ошибка, и я исправлю ее, как только выйду отсюда. Понимаете, после того как полиция установила, что Сталл не причастен к убийству Эльвиры, я решил, что не стоит, сообщать полиции то, что он был ее любовником. Эльвира не отвечала за свои поступки. Она слишком много пила. У нее уже было несколько связей с людьми типа Сталла. Один из них даже шантажировал ее, и она чуть не покончила с собой. Если бы стало известно об ее отношениях с портье, имя нашей семьи было бы запятнано.

Дальше говорил уже Джон Аббот:

Мы не можем воспрепятствовать вам напечатать, что Вильям Старвуд в действительности был Вильямом Сталлом, портье из того отеля, и что он шантажировал моих девочек. Но теперь, когда мы вам все объяснили сами, мы просим вас не впутывать Ирен и Алис в эту историю. К тому же, если вы все напечатаете, то смешаете с грязью имя жен­щины, которая вот уже пять лет в могиле.

Редактор испытующе взглянул на Лео и Барни.

— Что скажете, ребята?

Моран и Лир переглянулись. Они отлично пони­мали друг друга.

— Что ж, — сказал Лео, — то, что мы услышали, звучит весьма убедительно. Но если за всем этим обнаружится что-либо другое, мы будем вынужде­ны продолжать то, что начали.

Гарри Аббот, облегченно вздохнув, встал:

— Это будет ваше право, джентльмены.

Когда все направились к двери, Барни Лир не­громко добавил:

— И может случиться, что мы воспользуемся этим правом... Если будет найден водитель, который убил Старвуда...

Ирен резко обернулась:

— А вы полагаете — его найдут?

Барни мягко улыбнулся и сделал невинные глаза.

— Не исключено, мисс Аббот.

Честера Муна Барни нашел в пресс-баре. Тот си­дел у стойки и философски разглядывал наполовину пустой стакан. Лир подсел к нему и тоже заказал выпивку.

— Привет, Честер! Я вижу, что эти Абботы выве­ли нас обоих из игры.

Честер хмыкнул.

— Похоже на то.

— Обе наши газеты напечатали одну и ту же информацию. Три строчки... Настоящее имя Старвуда — Сталл. И что полиция снова расследует, имел ли он отношение к убийству Эльвиры Аббот, но не надеется на успех.

— Ты думаешь, Абботы прочно столковались с на­шими боссами?

— Да уж куда прочнее...

— Согласен с тобой... Честь семьи... Уж эти шлю­хи Ирен и Алис денно и нощно пекутся о чести се­мейного имени.

— Ты встречался с маклером?

— Угу... Он подскочил до потолка, когда узнал, что ты на самом деле репортер.Ты помешал мне взять интервью у матери этого парня.

— Не сердись, Честер, ты все же обязан нашей газете кое-чем. Я и сам ни о чем не догадывался, пока не увидел фотографию этого парня.

— Это правда. Я его тоже сразу узнал. Это было очень любезно с вашей стороны. Я не выписываю «Экспресс», но покупаю почти каждое утро.

— А вы не посылали вечером никого к его матери за фотографией?

— Нет, никого не оказалось под рукой. Я поехал утром сам, но ты это уже знаешь. А что, есть ка­кая-нибудь идея?

— Да, кажется, появилась...

Барни торопливо расплатился и слез с табурета.

— Пока, Честер, в следующий раз скажу, угадал я или нет.

Он ворвался в редакцию как бешеный и сразу ринулся к шефу фоторепортеров.

— Слушай, кто из твоих ребят сейчас дежурит поблизости от Парк-Ридж?

— Сэм... Что-нибудь стряслось?

Лир схватил со стола листок бумаги и написал на нем что-то.

— Тогда вот что... Очень важно. Я сейчас отнесу этот листок в картотеку. Оттуда тебе пришлют фо­то человека, чье имя я здесь написал. Срочно сде­лай поясной портрет этого парня и пошли Сэма на Парк-Ридж к матери Старвуда. Пусть он покажет ей фото и спросит, не видела ли она раньше этого человека, а если да, то при каких обстоятельствах. И чтобы Сэм сразу позвонил мне, я буду ужинать в баре у Шарки, он знает.

Забежав в свою комнату, Барни набрал домашний номер Майка О’Брайена.

— Майк? Это Барни Лир. Как ты смотришь на то, чтобы вернуть кучу денег своей компании? В об­мен на подтверждение моей теории? Что? Ты раз­говаривал с Абботами и уже знаешь, что они по­бывали у нас? Правильно. Но у меня есть новости посвежее. Буду возле твоего дома в восемь. Держи шляпу наготове. Нам предстоит небольшая поездка. Пока!

О’Брайен жил на побережье, в часе езды от го­рода. Без пяти восемь Барни остановил свою маши­ну возле палисадника, за которым слышались воин­ственные крики и возня шести юных О’Брайенов. На звонок ему открыла жена Майка, которая явно ожидала очередного прибавления семейства. Самого Майка Барни нашел за важным занятием: инспек­тор вскрывал жестянки с пивом. Он вручил одну из жестянок Барни и пригласил его в кресло.

— Ну, так как твоя теория?

— Я думаю, — весело сказал Барни, усаживаясь поудобнее и не забывая прихлебывать холодное пи­во, — что никто не убивал Эльвиру Аббот. Я уве­рен, что она покончила самоубийством.

— Ты шутишь! — изумленно вскричал О’Брайен.

— Нисколько. Я убедился в этом, когда Абботы сегодня рассказали, что Эльвира уже и раньше по­кушалась на себя из-за какой-то связи.

О’Брайен недоверчиво покачал головой.

— Никогда не слышал об этом. И в нашем досье на Эльвиру нет таких сведений.

— Но Гарри и Джон говорили с полной ответст­венностью, в присутствии нескольких человек. Теперь предположи, что эти девушки входят в комнату и находят ее мертвой. Почему бы им не представить дело так, что они нашли ее не покончившей само­убийством, но убитой грабителями? Ведь в этом слу­чае они получат страховую премию! Потому что в штате Иллинойс страховые компании не принима­ют полис к оплате, если клиент самоубийца.

О’Брайен кивнул.

— Это правда... Большинство компаний, и наша в том числе, ничего не выплачивает наследникам самоубийц. Но какого черта нужно было проделы­вать этот трюк девчонкам Аббот, если они и так должны были получить по миллиону от деда?

— Но когда? Одна через два, а другая через че­тыре года. А они всегда были очень сообразительны, когда речь шла о деньгах. Еще бы! По сто тысяч с гаком на каждую словно с неба свалилось. Не счи­тая драгоценностей — это еще по сто.

Барни сделал солидный глоток.