Джеймс Ульман - Премия, которую не получил никто

Им потребовалось всего несколько минут... прежде чем вызвать полицию. Перевернули не­сколько стульев, привязали тело к креслу. Открыли сейф — бумажка с комбинацией замка валялась тут же, на столике. Драгоценности они могли и спря­тать как-нибудь, так же как и пистолет. Они ни­чем не рисковали. Полиции и в голову не пришло бы заподозрить их в чем-то: ведь с первого взгля­да было ясно, что Эльвира мертва уже несколько часов...

— Понимаю, — задумчиво протянул О’Брайен, — но при чем здесь Вильям Сталл?

— Какой был последний поступок миссис Аббот? Она вышла, чтобы отправить письмо. Сталл в это время не дежурил, он сидел дома. Это было ее прощальное письмо к нему. Когда Сталл узнал, при каких обстоятельствах нашли тело Эльвиры и что творилось в комнате, он сразу понял, что эти шлю­хи Ирен и Алис инсценировали убийство. Ведь у не­го в руках было неопровержимое доказательство, что на самом деле она покончила с собой из своей детской хлопушки двадцать второго калибра. Ее прощальная записка. Этого вполне достаточно, чтобы шантажировать девчонок гораздо успешнее, чем мифической честью семьи.

— Похоже, что это правда. Но как доказать?

— Очень просто. Нужно только разыскать записку Эльвиры о самоубийстве. Я думаю, что именно ее выкрал грабитель, который забрался в квартиру Старвуда несколько дней назад. Если мы найдем вора, твоя страховая компания получит от Абботов назад почти полмиллиона. И мне кажется, что я знаю, где можно найти вора.

О’Брайен встал.

— Что ж, моя шляпа наготове. Куда мы едем?

И Барни Лир, разглядывая что-то на потолке, сказал:

— В полицию. Где ты будешь арестован как убийца Вильяма Сталла...

О’Брайен шагнул к нему. Лир аккуратно поста­вил на пол недопитую жестянку пива и подернул широкими, массивными плечами.

— Не надо делать глупости, Майк. Вспомни, что там внизу твоя жена и ребятишки.

Весь обмякнув, страховой агент опустился на стул. Все тем же спокойным, почти ленивым голо­сом Барни продолжал:

— Сталл пришел к тебе с этой запиской. Он пред­ложил компании выкупить ее у него, чтобы не пла­тить кучу денег по полису. Но ты просветил его, показал возможность длительного шантажа. Вы объ­единились и начали вместе высасывать деньги у этих девчонок. Вот почему Сталл получал только половину денег. Десять тысяч из двадцати единовре­менных, и тысячу из двух каждый месяц. Но недав­но он потребовал увеличить его долю. Помнишь, Донелл говорил, что Сталл надеялся вскоре увели­чить взносы? Тогда ты украл записку о самоубийст­ве Эльвиры из его квартиры. А вчера вечером ты подстерег Сталла и задавил его машиной, которую угнал со стоянки.

Лир закурил.

— И твой план удался бы, если бы наш репортер не достал фотографию Сталла. Это напугало тебя. Вот почему сегодня утром ты отправился к нему на квартиру, чтобы проконтролировать, не опознал ли кто в Старвуде Вильяма Сталла. Тебя почти доконало, когда там появился Мун, а потом и я. Как только мы ушли от Донелла, ты позвонил Ирен и Алис и сказал им, что Мун и я напали на след. Ты велел им немедленно связаться с папочкой и дядюшкой и рассказать им эту басню, будто Сталл шантажировал их любовными письмами Эльвиры. И конечно, замять дело с редакторами. За это ты пообещал им прекратить дальнейший шантаж.

— Но ты не сможешь доказать этого, Барни!

— Не смогу? Тогда попробуй объяснить мне, от­куда ты знал, что «Экспресс» опубликовал фото Старвуда? Ты сказал, что видел его в газете, когда завтракал. После того, как отнял то, что осталось от газеты, у своих ребят. Так вот: никто из под­писчиков эту фотографию не видел, она была поме­щена только в розничном выпуске!

— Значит, я ошибся и видел фото в розничном номере.

— Ты знал о том, что «Экспресс» располагает фотографией Старвуда еще вчера вечером. После того как ты убил его, ты поехал уже на своей машине на Парк-Ридж и представился его матери как репортер из «Джорнэл». Один из наших ребят только что предъявил ей твою фотографию, и она опознала тебя. Ты ездил к ней, чтобы проверить, не говорил ли ей Старвуд что-нибудь о тебе. Если бы это оказалось так, ты, скорее всего убил бы и ее. К счастью, она ничего не знала о твоем существовании. От нее тебе и стало известно, что она уже передала фото Билла репортеру нашей газеты.

Барни Лир встал.

— Кроме того, я полагаю, что где-нибудь в этом доме полиция найдет брюки, у которых одна штанина внизу немного разорвана... Думаю также, что где-нибудь здесь отыщутся и любовные письма Эльвиры Аббот и ее записка о самоубийстве. Пойдем, Майк, там внизу тебя ждут несколько парней из отдела убийств. Не думаю, что эти девки Аббот помогут тебе выкрутиться...

Через двадцать минут Барни Лир из своей машины вызвал по радио редакцию.

— Лео? Это я... О’Брайен сознался через пятнадцать минут. Он даже выложил записку. Шкатулка была у него закопана на заднем дворе. Я сейчас продиктую все машинистке. Это будет трехзвездный выпуск...

— О’кэй, и ты получишь премию «Чикаго джорнэл» за раскрытие тайны убийства Эльвиры Аббот.

— Навряд ли. Это было не убийство, а самоубийство, совсем другое дело, — ответил Барни Лир.