С. Ван Дайн - Смерть коллекционера

– Встречался ли хозяин с женщиной? – Этот вопрос почему-то крайне изумил дворецкого. – Нет, сэр. Я точно знаю, ничего такого за мистером Арчером не водилось. Он был человек воздержанный, если вы понимаете, о чем я. Таких воздержанных джентльменов, сэр, еще поискать…

– Вы пока свободны, Гэмбл, ступайте, – резко оборвал Вэнс.

Как только дворецкий вышел, Вэнс озорно взглянул на Маркхэма:

– Боюсь, друг мой, вопреки уверениям Гэмбла, Арчер Коу вчера встречался-таки с дамой, и было это между шестью и восемью часами. Мы помним, что около восьми его убили…

Маркхэм поджал губы.

– А вы не торопитесь с выводами? Арчер мог сам выбросить помаду, забытую на столе той же мисс Лейк.

– Милый, милый Маркхэм, ну можно ли быть таким ненаблюдательным! Мисс Лейк едва ли вообще пользуется помадой. А если бы и пользовалась, то уж точно выбирала бы марку поприличнее и цвет понатуральнее.

Хис начал терять терпение:

– К чему эти разговоры, мистер Вэнс? Ну, приходила вчера к нашему покойничку женщина – так с кем не бывает? Убийство-то здесь при чем? – Хис сунул в рот неприкуренную сигару и неприязненно взглянул на Вэнса. – А вот зачем, интересно, вы мне велели дверь починить и запереть, а? Вы что-то задумали, мистер Вэнс?

– Честно говоря, сержант, в ту минуту я сам еще четко не понимал, зачем чинить и запирать дверь спальни, – произнес Вэнс, давя в пепельнице окурок. – Конечно, людей не убивают в запертых изнутри комнатах, что бы там ни писали адепты детективного жанра. Просто оговорка мисс Лейк навела меня на некую мысль. Я подумал, что сумею найти объяснение этому обстоятельству – двери, запертой изнутри.

– Что такого сказала вам мисс Лейк? – резко спросил Маркхэм.

– Помните, говоря о Брисбене, мисс Лейк упомянула его увлечение криминологией. Она заявила, что дядя Брисбен слишком умен: решись он на убийство, он бы улик не оставил. Важная информация, Маркхэм, очень важная.

– Не вижу связи, – отреагировал озадаченный Маркхэм. – Брисбен – жертва, а не убийца.

– Я и не рассматриваю Брисбена в качестве убийцы. Однако слова мисс Лейк вызвали целый ряд ассоциаций.

– По-моему, вы все свои версии строите на ассоциациях, – буркнул Маркхэм. – Не поставьте в труд, растолкуйте нам, простым парням.

– С радостью, только попозже, – улыбнулся Вэнс. – Мне бы надо потолковать с мисс Лейк. По-моему, ей есть что добавить о том, насколько Брисбен преуспел в криминологической науке. Вы не против собеседования с мисс Лейк в декорациях спальни ее покойного дядюшки?

Маркхэм только вздохнул, и мы пошли наверх. Хис послал Гэмбла за мисс Лейк, и через несколько минут она явилась – развязная и одновременно настороженная, полная подозрений.

– Ну что, не нашли негодяя? – с издевкой произнесла мисс Лейк. – Ах, какая жалость!

Вэнс подвинул ей кресло.

– Мы хотели спросить вас, мисс Лейк, – сурово начал он, – что вы имели в виду, говоря, что ваш дядя Брисбен «достаточно поднаторел в криминологии»? Да, кажется, именно так вы изволили выразиться.

– Ах это! – Хильда Лейк явно почувствовала облегчение. – Знаете, дядюшка всегда интересовался такими вещами. У него имелось несколько пунктиков, но всякие преступные уловки лидировали. Он мог бы стать отличным шахматистом, будь у него время и усердие.

– Какие формы принимало у вашего дяди увлечение криминологией? – самым обыденным тоном спросил Вэнс.

– Форму запойного чтения. – Хильда Лейк сделала неопределенный жест. – Насколько мне известно, до практических занятий у дяди Брисбена дело не доходило. В душе он был человек законопослушный, правда, склонный к фанатизму.

– Что именно он читал? – по-прежнему бесстрастно спросил Вэнс.

– То, что обычно читают непрофессионалы, – желтую прессу, репортажи с судебных заседаний, детективные романы. У него в комнате несколько сотен томов. Пожалуй, вам следует взглянуть на них, вы бы немало узнали о бедном дядюшке.

– Я последую вашему совету, мисс Лейк. – Вэнс слегка поклонился. – А вы разделяли интересы вашего дяди Брисбена? Брали у него книги почитать?

– Конечно. В этом доме всегда скучища смертная. Не усугублять же ее чтением трактатов о китайском фарфоре!

– Получается, вы тоже поднаторели в криминологии?

Хильда Лейк быстро взглянула на Вэнса и вымучила смешок:

– Можно и так сказать.

– Значит, вы сумеете нам помочь. – В голосе Вэнса появилась ирония. – Мы жаждем узнать, как дверь спальни могла оказаться запертой изнутри. Определенно Арчер не справился бы с задвижкой, имея пулю в виске.

– И колотую рану в спине, – дополнила Хильда Лейк и вдруг посерьезнела. – Дядя мог запереться еще до того, как пуля пронзила его висок.

– К тому времени, мисс Лейк, ваш дядя был уже мертв, – с не меньшей серьезностью отвечал Вэнс, взглядом пригвождая Хильду Лейк к креслу.

– А вам разве не доводилось слышать о трупном окоченении? Медики употребляют латинское название – rigor mortis , – высокомерно промолвила молодая женщина. – Покойник с револьвером в руке спускает курок через несколько часов после собственной смерти – исключительно в результате сокращения мышц.

Вэнс кивнул, но взгляд его мягче не сделался.

– Верно, такое бывает. Известен, например, пражский самоубийца, который уже после своей смерти выстрелил в полицейского инспектора [32] Вэнс имеет в виду дело Венцеля Кокошки, служившего казначеем в некоем кооперативе. Он застрелился, а через несколько часов тяжело ранил Йожефа Марча, инспектора жандармерии, из своего же револьвера. Причиной стало непроизвольное сокращение мышц, ведь покойник продолжал сжимать револьвер. – Примеч. авт. . Или взять сравнительно недавнее происшествие в Пенсильвании [33] Джозеф Д. Трего, ветеран войны из пенсильванского города Ридинга, чудом не убил патологоанатома, который занялся его трупом через несколько часов после смерти. Причина – сокращение мышц. Патологоанатому потребовалось полчаса, чтобы разжать пальцы покойного, стискивавшие револьвер. – Примеч. авт. . Однако к вашему дядюшке это не относится. Арчер, видите ли, скончался от удара острым предметом в спину. А положение его правой руки со всей определенностью указывает на то, что курок был спущен кем-то другим.

– Может, вы и правы, – быстро согласилась безутешная племянница. (Надо сказать, меня такая готовность изрядно удивила.) – Наверно, дверь запер кто-то другой, – с циничным легкомыслием продолжила мисс Лейк. – Но кто? Вот проблема так проблема.

– Вы уверены, что вам больше нечем помочь следствию? – сурово спросил Вэнс.

– Вы мне льстите, мистер Вэнс. – Хильда растянула губы в ледяной улыбке. – Разумеется, я знаю, как делаются такие трюки. Под дверь протягивается нитка, привязывается к гвоздю, просунутому сквозь колечко ключа… [34] Этот способ применил Тони Скил в романе «Смерть Канарейки». – Примеч. авт. Но вы же сами видите, дверь сидит плотно, а ключа нет и не было. Потом существует старый, как мир, способ открыть замок с помощью шпильки и бечевки [35] Суть трюка – зафиксировать шпилькой круглую дверную ручку, а шпильку вытащить из комнаты либо через замочную скважину, либо через щель под дверью. – Примеч. авт. . Увы, не та система. Разумеется, мне знакома и другая хитрость – как, имея горящую свечу, опустить откидной крючок [36] Приспособление описано Эдгаром Уоллесом в романе «Витая свеча: ключ к разгадке». Суть в том, чтобы зафиксировать откидной крючок на зажженной свечке, которая, постепенно оплывая и размягчаясь, в конце концов позволяет крючку упасть и запереть дверь изнутри. – Примеч. авт. . Опять же не наш случай. Того же результата можно добиться, растапливая кусочек льда [37] Тот же принцип, что и с оплывающей свечкой, но способ более совершенный, так как от свечки остается воск, а от кусочка льда – только лужица воды, да и та испаряется. – Примеч. авт. . Только у нас не крючок, а щеколда.