Ричард Халл - Убийство моей тетушки. Убить нелегко (сборник)

Перси переживал, что я очень устаю, уговаривал так не напрягаться. Он был прав: я работала за троих. Но что делать? Конечно, я могла уйти, но мы решили повременить. К тому же, когда началась рекламная кампания «Галаца», мистер Барраклаф собирался взять еще одну машинистку. Правда, дальше слов дело не пошло.

Перси хотел поговорить с ним, чтобы он перестал меня эксплуатировать, но я уговорила его этого не делать.

Вот так обстояли дела до последнего времени.

Мистер Барраклаф разбил свои записки на главы, и я решила последовать его примеру. Во второй главе вы узнаете о двух важных событиях, имеющих отношение к «Галацу» и его изобретателю – румыну Тонеску.

Начну, пожалуй, не с самого главного, но весьма интересного. Сначала это показалось мне забавным, но потом стало не до смеха.

Утром, почти сразу после моего прихода, в офис явилась пожилая женщина. Один глаз у нее слегка косил, а так ничего, вполне приличного вида. Войдя, она встала у двери, агрессивно сложив на груди руки (это мне сразу не понравилось), осведомилась, здесь ли находится рекламное агентство «Neo-AD». Услышав мой ответ, она уточнила:

– Это где работал покойный мистер Спенсер?

Удостоверившись, что попала в нужное место, дама представилась:

– Я миссис Хиггинс, его квартирная хозяйка. Он занимал в моем доме лучшие комнаты. Пришла сюда, чтобы увидеть хозяина этой фирмы и потребовать с него компенсацию.

– Какую компенсацию? – спросила я.

– Это уже мое дело, какую, – ответила она, не церемонясь.

Я, знаете ли, не люблю, когда со мной так разговаривают, – а кому это понравится? – так что ответила, напустив на себя строгий вид:

– Мистер Барраклаф очень занят и не любит, когда его беспокоят по мелочам. Я секретарша. Скажите, по какому вы делу, и я запишу вас на прием. Возможно, у него появится время на следующей неделе.

– Да нет же, – возмутилась визитерша, – он мне нужен сейчас, немедленно. Я никуда отсюда не уйду, пока его не увижу.

Ну, раз такое дело, я решила зайти к мистеру Барраклафу, спросить, примет ли он ее.

– Скажите ему, что я пришла насчет зеркала! – крикнула она мне вслед.

Мне не очень хотелось видеть мистера Барраклафа, он обычно по утрам бывает раздраженным, но ничего не поделаешь. К моему удивлению, пожилая визитерша его заинтересовала, и он попросил пригласить ее в кабинет.

Я, как только за ней закрылась дверь, вспомнила, что мистер Спенсер проверял действие «Галаца» на зеркале у себя дома, и задержалась в коридоре послушать, что она скажет.

Визитерша сразу выложила претензии. Зеркало, которое мистер Спенсер помазал средством для очистки, пришло в негодность.

– Несколько дней назад, – пояснила она, – на нем появились странные пятна, а потом весь угол, где он намазал, разъело.

– Что значит разъело? – спросил мистер Барраклаф.

– А то, что ничего в нем не видно, все мутное, – ответила она. – Он даже не спросил разрешения, просто взял и намазал. Потом, правда, сказал, когда уже поздно было. Начал мне голову дурить. Якобы теперь оно не будет запотевать. От чего запотевать, я так и не поняла. В общем, он испортил мне зеркало. Полностью.

– Но зеркало могло испортиться и по другим причинам, – возразил мистер Барраклаф.

– Нет уж, позвольте! – повысила голос миссис Хиггинс. – У него несколько капель этой гадости попало на другие части зеркала, и они тоже помутнели и потемнели. Так что это гадость виновата, а не что-то другое. Представляю, что там внутри у человека делается, когда она туда попадает. Неудивительно, что оба, мистер Спенсер и другой джентльмен, так быстро умерли.

Могу представить, какое у мистера Барраклафа в этот момент было лицо, но он быстро взял себя в руки, потому что голос у него оказался спокойный:

– Все равно, миссис Хиггинс, ваша претензия не по адресу. Все, что вы рассказали, это, конечно, интересно, но ко мне не имеет никакого отношения. Возможно, мистер Спенсер не рассчитал дозу препарата.

– Это имеет к вам отношение, и еще какое! – воскликнула квартирная хозяйка мистера Спенсера. – Вы обязаны заплатить мне за зеркало.

При этих словах я еле удержалась от смеха. Всем было известно, как тяжело этот скупец расстается с деньгами.

Он начал говорить ей о том, что виноват во всем мистер Спенсер и ей следует обратиться за компенсацией к его душеприказчику.

Но она и слышать ничего не хотела:

– Мне все равно, кто виноват. Мистер Спенсер проверял действие этого средства на моем зеркале по заданию вашей фирмы. И я никуда отсюда не уйду, пока вы мне не заплатите.

Мистеру Барраклафу, видимо, ничего не оставалось, как предложить ей компенсацию. Вы не поверите, один фунт!

Она зло рассмеялась:

– Целый фунт, подумать только. Вы хотя бы знаете, сколько стоит зеркало? Думаю, моему супругу оно обошлось в двадцать, а то и больше. Но я, так и быть, возьму с вас пятнадцать.

Они начали торговаться, упорно, со знанием дела. Возможно, мистер Барраклаф добился бы значительного снижения, будь у него больше времени. В конце концов они сошлись на восьми фунтах пяти шиллингах. Напомню, начал он с одного фунта, а она требовала пятнадцать.

Потом спор возобновился. Она желала получить деньги наличными, а мистер Барраклаф собирался выписать чек. Но тут ей пришлось уступить, потому что он в офисе наличные не держал.

Я вовремя успела вернуться к своему столу, потому что меньше чем через минуту миссис Хиггинс с мрачным видом прошествовала мимо на выход. Не успела за ней закрыться дверь, как мистер Барраклаф крикнул, чтобы я соединила его с мистером Тонеску.

Он быстро с ним поговорил и второпях выбежал за дверь, даже не сказав, куда уходит, что было для него необычно, а я сразу проскользнула в его кабинет, где нашла эти записи.

После чтения я так разволновалась, что коротко рассказала Перси про визит миссис Хиггинс только перед приездом инспектора Хупингтона.

Так вот, вторым важным событием, о котором я упомянула в конце первой главы, было как раз то, что я от него потом услышала.

– Этот Тонеску – проходимец, – сказал он. – Скоро ты сможешь в этом убедиться.

– С чего ты взял? – удивилась я.

Перси усмехнулся:

– Помнишь, как он в первый раз сюда пришел и от волнения заговорил якобы по-румынски? Я раньше на этом языке ни единого слова не слышал, но то, что он говорил, вполне понимал. Потому что это был не румынский язык, а наш, валлийский. Я ведь сам из Уэльса, и этот язык мне знаком с детства. Стало быть, румын он фальшивый. Думаю, и все остальное тоже обман.

– Но почему ты сразу не сказал?! – почти крикнула я. – Не предупредил боссов?

Перси помрачнел:

– А почему мы должны о них заботиться? Они нас за людей не считают, а мы, значит… – Он махнул рукой. – Нет, пусть сами разбираются. Кроме того, может, он действительно изобрел чудодейственное средство для очистки стекол, и ему зачем-то понадобилось выдавать себя за румына. Откуда мне знать?