Агата Кристи - Пуаро ведет следствие (сборник)

На звонок наконец появился Бейкер.

– Вы не могли бы привести сюда мадам, вашу супругу и ответить на несколько вопросов?

Бейкер вышел и через несколько минут вернулся в сопровождении миссис Бейкер, которая вытирала фартуком руки и улыбалась во всю ширь своего круглого лица.

Несколькими простыми словами Пуаро объяснил цель нашего приезда. Бейкеры немедленно прониклись к ней симпатией.

– Мы не хотим, чтоб мисс Виолетта лишилась того, что принадлежит ей, – объявила женщина. – Не дело, ежели все достанецца больницам.

Пуаро продолжил задавать вопросы. Да, мистер и миссис Бейкер очень хорошо помнят, как подписывались под завещанием. Перед этим Бейкера послали в близлежащий городок, чтобы он купил два стандартных бланка для завещания.

– Два? – резко переспросил мой друг.

– Ну да, вроде бы как для покою, то есть ежели один бланк испортится – а ведь так же и случилось. Ну, а мы один подписали…

– Во сколько это было?

Бейкер стал чесать в затылке, однако его жена оказалась быстрее:

– Так ведь я только что поставила молоко для какао – как всегда, в одиннадцать. Ты што, не помнишь? Оно ищщо выкипело по всей плите, кода мы вернулись в кухню.

– Ну, а потом?

– Наверное, еще через час нам пришлось опять вернуться. «Я ошибся, – сказал хозяин, – пришлось все разорвать. Подпишите еще раз». Ну, мы и подписали. А потом хозяин каждому из нас дал денег. «Я вам ничего в завещании не оставил, – сказал он, – но каждый год, пока я живу, вы будете получать столько же, так что вам кое-что останется, когда я умру». И он об энтом никогда не забывал.

Пуаро задумался:

– А после того, как вы подписались во второй раз, что сделал ваш хозяин? Вы знаете?

– Пошел в деревню, чтобы заплатить лавочникам.

Похоже, мы зашли в тупик. Тогда Пуаро попробовал другую тактику. Он показал им ключ от стола:

– Это почерк вашего хозяина?

Я был почти уверен в этом, и меня удивило, что Бейкеру понадобилось несколько секунд, чтобы ответить:

– Да, сэр. Правильно.

«Он лжет, – подумал я, – но почему?»

– Ваш хозяин не сдавал дом? В нем не было никого чужих за последние три года?

– Нет, сэр.

– И сюда никто не приезжал?

– Только мисс Виолетта.

– И никакие чужие не находились в этой комнате?

– Нет, сэр.

– Ты забыл про рабочих, Джим, – напомнила Бейкеру жена.

– Про рабочих? – Пуаро резко повернулся к ней. – Каких рабочих?

Женщина объяснила, что два с половиной года назад рабочие проводили в доме ремонтные работы. Она плохо помнила, в чем они заключались, эти работы. По ее мнению, это все была блажь ее хозяина, и эти работы были никому не нужны. Какое-то время рабочие трудились в кабинете, но она не смогла рассказать, что они там делали, так как хозяин не позволял ей с мужем заходить в кабинет, пока работа не закончилась. К сожалению, они ничего не запомнили о фирме, производившей эти работы, кроме того, что она была из Плимута.

– Ну, что же, Гастингс, мы продвигаемся вперед, – сказал Пуаро, потирая руки, когда Бейкеры вышли из комнаты. – Ясно, что Марш написал второе завещание, а рабочие из Плимута нужны были для того, чтобы сделать тайник. Давайте-ка вместо того, чтобы обыскивать комнаты и выстукивать полы, съездим в Плимут.

С некоторыми затруднениями нам все-таки удалось получить необходимую информацию. После парочки неудач мы наконец нашли фирму, которая делала ремонт в доме мистера Марша.

Рабочие трудились в этой фирме по многу лет, поэтому мы легко нашли двоих, которые работали и у мистера Марша. Они прекрасно помнили эту работу. Среди других мелких переделок они вытащили один из кирпичей из старого камина, сделали внутри выемку, а потом подрезали кирпич таким образом, что его невозможно было отличить от остальных. Если нажать на второй кирпич с конца, то вся эта конструкция поднималась. Работа была довольно сложная, а старый джентльмен придавал ей очень большое значение. Все это нам рассказал рабочий по имени Коэн. Он был высоким, костлявым человеком с седыми усами и производил впечатление смекалистого парня.

Мы вернулись в поместье в хорошем настроении и, закрыв дверь кабинета изнутри, решили воспользоваться только что полученными знаниями. На самих кирпичах не было видно никаких следов, однако когда мы нажали на кирпич так, как нам рассказали, то нам немедленно открылся глубокий тайник.

В нетерпении Пуаро засунул туда свою руку, и тут я увидел, как выражение его лица поменялось с самодовольной уверенности на ужас. Он вытащил лишь клочок плотной бумаги. Помимо него, в тайнике ничего не было!

– Sacre! – воскликнул Пуаро со злостью. – Кто-то уже побывал здесь до нас.

Мы внимательно изучили клочок бумаги. Было ясно, что это фрагмент того, что мы ищем. На нем оставалась часть подписи Бейкера, но не было ни малейшего намека на условия завещания. Пуаро был уничтожен. Он выглядел бы комично, если б положение не было таким трагическим.

– Я этого не понимаю, – простонал мой друг. – Кто это уничтожил? И какая у них была цель?

– Может быть, Бейкеры? – предположил я.

– Pourquoi? [101]Ни один из них не получает от этого никакой выгоды. И кроме того, они гораздо больше хотят, чтобы поместьем владела мисс Марш, чем какая-то больница. Кому могло быть выгодно уничтожить завещание? Да, это выгодно больнице, но ведь мы не можем обвинить целое учреждение.

– А может быть, старик сам решил изменить завещание и уничтожил первый вариант? – высказал я еще одно предположение.

Поднявшись на ноги, Пуаро со своей обычной тщательностью очистил колени.

– Такое возможно, – признал он. – Я бы сказал, что это одно из ваших самых умных предположений, Гастингс. Что ж, больше нам здесь делать нечего. Мы успешно потягались своими мысленными способностями с усопшим мистером Маршем, но, к сожалению, его племяннице наш успех ничего не даст.

Немедленно отправившись на станцию, мы как раз успели на поезд – правда, не на экспресс, идущий в Лондон. Мой друг выглядел грустным и неудовлетворенным. Что до меня, то я здорово устал и подремывал в уголке купе. Неожиданно, когда мы только отъезжали от платформы Таунтона, Пуаро издал пронзительный вопль.

– Vite [102], Гастингс! Просыпайтесь и прыгайте! Да прыгайте же, я вам говорю!

Прежде чем я смог сообразить, что происходит, мы уже стояли на платформе, без шляп и багажа, и смотрели, как наш поезд исчезает во мраке ночи. Я был вне себя, но Пуаро не обратил на это никакого внимания.

– Что же я был за имбецил! – воскликнул он. – Трижды имбецил! Никогда больше не буду хвастаться своими серыми клеточками.

– Ну, это уже неплохо, – ворчливо заметил я. – Но в чем все-таки дело?

Однако Пуаро не обращал на меня никакого внимания – так случалось всегда, когда он бывал слишком поглощен своими собственными идеями.