Энтони Беркли - Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

– Почему же, сэр?

У меня начало истощаться терпение. Что толку объяснять сельскому полицейскому, как красива та полянка и как я ценю красоту?

– Для разнообразия, – ответил я. – Там всего-то на несколько шагов дальше, а у меня не было резона спешить. А потом я увидел, что прямо поперек дорожки лежит мистер Скотт-Дэвис, и кинулся обратно позвать на помощь.

– Понятно. Вы осмотрели тело перед тем, как бежать назад?

– Нет.

– Почему же, мистер Пинкертон?

– Ну в общем, – жалобно произнес я, – я в таких вещах ничего не понимаю, и…

– Вы допускали, что он мог быть еще жив?

– Именно, – парировал я. – А потому я счел, что нельзя терять времени, пока не прибудет более компетентная помощь.

Суперинтендант по-прежнему поигрывал карандашом.

– Понятно. Не поможете ли нам теперь разобраться, как в лес попало второе ружье? Мистер Хиллъярд утверждает, что у него имеются три винтовки двадцать второго калибра. Он совершенно уверен, что вчера вечером все они были на месте, поскольку перед сном проверил одну из них, чтобы назавтра приготовить холостой заряд. Третья, как вы видите, все еще в доме. Мистер Хиллъярд не совсем уверен, но ему кажется, что утром одной недоставало. Это, должно быть, та самая, что нашли у тела. Не можете ли вы пролить свет на то, как она попала сюда?

– Боюсь, нет, – ответил я скованно. – Никоим образом.

– Быть может, выдвинете какие-нибудь предположения?

Я задумался.

– Разве что мистер Скотт-Дэвис взял ее с собой нынче утром (есть у него такая привычка), оставил в лесу, да там и забыл, а вспомнил уже после представления, ну вот и прихватил по дороге обратно. Могу пойти дальше и предположить, что про ружье-то он вспомнил, а что оставил его заряженным – забыл. Вот вам и несчастный случай.

Суперинтендант сделал какую-то пометку на листке бумаги перед собой и снизошел до комплимента в мой адрес.

– И в самом деле, очень ценное соображение. Благодарю вас, сэр. Весьма вероятно, мы выясним, что именно так все и произошло. Верно, сержант Берри?

– Очень изобретательно, сэр, – согласился сержант, в первый раз за все это время подав голос.

– Что ж, мистер Пинкертон, думаю, достаточно. Так значит, по вашему мнению, мистер Скотт-Дэвис был убит первым выстрелом?

– Наверняка, – твердо отозвался я. – Когда прозвучал второй выстрел, я находился на расстоянии тридцати-сорока ярдов от тела. Или пятидесяти, если идти в обход. И со всей уверенностью могу сказать, что тот выстрел его не убил.

– Благодарю вас, сэр. Полагаю, нам очень пригодится все, что вы рассказали, – промолвил суперинтендант, поднимаясь с места. – Не будете ли так любезны попросить мистера Хиллъярда заглянуть сюда на минуточку?

Я нашел Джона в холле: он разговаривал с горничной. Я передал сообщение.

– Послушайте, Сирил, – сказал он. – Мэри говорит, к нам уже заявился какой-то репортеришка. Избавьтесь от него за меня, хорошо? Не сообщайте ему никаких фактов: полиция позже сама расскажет все, что сочтет нужным. Просто скажите, как мы все расстроены и…

– Полагаю, я знаю, что надо и чего не надо говорить, – прервал я его наставление с легкой улыбкой.

Репортер задержал меня дольше, чем я рассчитывал, так что, когда я вернулся в дом, полиция уже уходила. Два констебля принесли тело из лесу, приехала карета «Скорой помощи». Суперинтендант, сержант и один из констеблей уселись туда. Второго констебля видно не было. Я бросил взгляд на часы. Был восьмой час.

Все остальные разошлись, и я, в свою очередь, собирался пойти наверх и переодеться, когда Джон, проводив полицию, вернулся в дом.

– Сирил, не заглянете на минуточку в кабинет, а? – тихонько позвал он.

Я так и сделал. Собственно говоря, мне самому хотелось спросить его об одном обстоятельстве, которое только сейчас пришло мне в голову.

– Скверная история, Джон, – заметил я.

– Чертовски скверная, – мрачно отозвался он.

– Кстати, а почему полиция забрала с собой тело? Разве при несчастных случаях так делают?

– Нет, – коротко ответил Джон. – При несчастных случаях – нет.

– А!

Я выждал.

Джон молча налил две порции виски и протянул одну мне. Я принял ее с благодарностью. Только сейчас до меня дошло, что я совершенно без сил.

– Да, история скверная, – подытожил Джон. – Сквернее некуда. Полицию версия несчастного случая не устраивает.

– А самоубийство, безусловно, исключено, – серьезно заметил я. – Они подозревают убийство, верно?

– Да. Им так и положено. Это не значит, что они окончательно сбросили со счетов вариант несчастного случая. Полагаю, они непредвзяты, но и рисковать не хотят. Один полицейский оставлен на страже в лесу, чтобы никто не подходил к месту происшествия, пока завтра его не осмотрят еще раз, и мне дали понять, что никому из нас не позволено уезжать вплоть до разрешения суперинтенданта. Так что если желаете кого-нибудь предупредить…

– Нет-нет, я совершенно свободен, – заверил я.

Джон пару минут молчал, неловко вертя в руках бокал. Я с удивлением подметил, что он явно чем-то смущен.

– Не могу не сказать, и впрямь смахивает на убийство, – наконец выпалил он.

– Постараюсь иметь это в виду.

– А если так, – продолжал Джон, проигнорировав мое замечание, – значит, Эрика кто-то застрелил.

– Без сомнения.

– Вся закавыка в тех двух выстрелах. Я бы поддержал ваше мнение о том, что я стрелял вторым (суперинтендант примерно пересказал мне, что вы ему говорили), да, честно говоря, не могу. Я вообще не слышал никакого другого выстрела, ни до моего, ни после.

– Да так ли это важно? – спросил я чуть раздраженно. Сказать по правде, мне уже осточертели разговоры про два выстрела.

Джон смутился и покраснел еще сильнее, чем прежде.

– Послушайте, Сирил, – выпалил он, – ужасно неприятно такое вам говорить, но я уверен: вам следует связаться с поверенным. По-моему, полицию ваши показания не устраивают.

В тот вечер, одеваясь к ужину, я постарался как можно хладнокровнее обдумать, что значит для меня откровение Джона.

Сказать, что я был потрясен до глубины души, пожалуй, было бы некоторым преувеличением: поведение Сильвии де Равель в гостиной уже продемонстрировало мне, что такое чудовищное заблуждение вполне возможно, – но уж чтобы полиция допустила настолько гротескный промах, я никак не ожидал! Однако что я мог поделать? Разве что вновь и вновь повторять простую истину: это все ошибка, за те пять или шесть минут, что я провел один в лесу, я вовсе не убивал Эрика Скотта-Дэвиса, и они самым катастрофическим образом сложили головоломку не в той последовательности. Оставалось лишь беспомощно ждать.

Перед тем как мы разошлись по спальням, Джон ознакомил меня с некоторыми прочими фактами. Доктор, разумеется, не мог с точностью до минуты установить время смерти; скорее всего за час до осмотра. Пуля вошла в спину ровно напротив сердца. Если предположить, что ружье держали более или менее на одном уровне с раной, как оно и было бы, стреляй убийца обычным образом, от плеча, пуля прошла бы ровно через сердце. Конечно, до вскрытия со всей определенностью подтвердить это было невозможно, но в таком случае смерть наступила бы практически мгновенно. Следов пороха на одежде не обнаружили.