Артур Дойл - Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)

Роберт Джонсон не привык торопиться. Он был человеком уравновешенным, размеренным и любил, чтобы все происходило спокойно, по порядку. От угла Нью-Норт-роуд, на котором находилась его лавка, до Бридпорт-плейс, где жил врач, было четверть мили. Кебов поблизости видно не было, поэтому он решил идти пешком, оставив магазин на помощника. В Бридпорт-плейс ему сказали, что доктор недавно уехал по вызову на Харман-стрит, где у какого-то мужчины начались судороги. Джонсон отправился на Харман-стрит, теряя степенность по мере того, как росло волнение. По дороге мимо проехало два кеба, но оба были заняты. На Харман-стрит ему сообщили, что доктор только что уехал к больному краснухой.

К счастью, он оставил адрес – Данстэн-роуд, 69, это на другом берегу Риджентс-кэнэл. От степенности Роберта не осталось и следа, когда он подумал о женщинах, которые ждут дома. Взволнованный муж бросился бежать по Кингслэнд-роуд. Где-то на середине улицы он запрыгнул в кеб, стоявший у обочины тротуара, и приказал гнать на Данстэн-роуд. Там ему сказали, что врач у них был, но ушел буквально минуту назад, и тут у Роберта Джонсона появилось желание сесть прямо на пороге и заплакать от отчаяния.

Хорошо, что он не отпустил кеб, – вернуться в Бридпортплейс ему удалось довольно быстро. Доктор Майлс еще не прибыл, но его ожидали с минуты на минуту. Джонсон остался его дожидаться. Он сидел, барабаня пальцами по коленям, в просторной полутемной комнате, насыщенной тяжелым тошнотворным запахом медицинского эфира. В комнате, обставленной массивной темной мебелью, на полках стояли мрачные толстые книги, на камине скорбно отмеряли секунды старинные черные часы. Стрелки на них показывали половину восьмого, то есть прошел уже час с четвертью, как он ушел из дому. Что о нем подумают женщины? Каждый раз, когда где-то хлопали двери, он вскакивал со стула и, дрожа всем телом, прислушивался, не послышится ли басовитый голос доктора Майлса. Неожиданно с улицы донеслись быстрые шаги, с резким щелчком в замке повернулся ключ, и Джонсон, задыхаясь от радости, вылетел в прихожую еще до того, как доктор успел переступить порог своего дома.

– Прошу вас, скорее, доктор! Я приехал за вами, – выпалил он. – Жене стало плохо в шесть часов.

Вообще-то он не представлял себе, как должен был повести себя доктор при его известии. Наверняка как-то очень энергично… Возможно, он должен был схватить какие-то лекарства и в волнении броситься вместе с ним по освещенным газовыми фонарями улицам. Но вместо этого доктор Майлс опустил зонтик в подставку, каким-то недовольным жестом сдернул с головы шляпу и затолкал Джонсона обратно в комнату.

– Так. Вы, очевидно, со мной договорились заранее, верно? – не слишком радушным тоном спросил он.

– Да-да, доктор, еще в ноябре. Я – Джонсон, владелец магазина мужской одежды. Ну, на Нью-Норт-роуд, помните?

– Ах да, вспоминаю, – сказал доктор, полистав свою записную книжку в яркой блестящей обложке с именами пациентов. – Роды немного запоздалые… Ну и как она себя чувствует?

– Я не…

– Конечно, конечно, это же у вас впервые. В следующий раз будете знать больше.

– Миссис Пейтон сказала, что настало время звать вас, сэр.

– Дорогой сэр, поверьте, в спешке нет никакой надобности. Все равно я думаю, что нам предстоит работать всю ночь. Поезд без угля не поедет, мистер Джонсон, а я сегодня еще ничего не ел, кроме легкого завтрака.

– Мы можем что-нибудь для вас приготовить… что-нибудь горячее и чай.

– Спасибо, но меня уже ждет ужин на столе. В первые часы я мало чем могу помочь, так что отправляйтесь домой и передайте жене, что я скоро буду.

В ужасе Роберт Джонсон смотрел на этого человека, который в такую минуту мог думать об ужине. Ему не хватало воображения понять, что необыкновенно важное для него является обычным, повседневным делом для врача, который не протянул бы и года, если бы в пылу работы забывал заботиться о собственном здоровье. В ту минуту Джонсон видел в нем чуть ли не чудовище, и по дороге домой настроение его испортилось еще больше.

– А вы не спешили, – осуждающе произнесла его теща, появившаяся на верху лестницы, когда он торопливо вошел в дом.

– Я не виноват! – взволнованно ответил он. – Еще не закончилось?

– Закончилось, как же! Ей, бедненькой, еще мучиться и мучиться. Где доктор Майлс?

– Он приедет, как только поужинает.

Женщина хотела что-то сказать, но тут из-за приоткрытой двери у нее за спиной ее позвал полный боли высокий голос. Она тут же метнулась в комнату и закрыла дверь, а Джонсон с тяжелым сердцем перешел в свой магазин. Отправив домой помощника, он с рвением взялся за работу. Закрыв все коробки, заперев ставни и наведя полный порядок, Джонсон перешел в гостиную за торговым залом. Но он не мог спокойно сидеть. Вскочив, он несколько раз прошелся по комнате и снова сел в кресло. Потом до его слуха донеслось дребезжание фарфора, и он увидел горничную, проходящую мимо двери с подносом, на котором стояла чашка и дымящийся заварной чайничек.

– Для кого это, Джейн? – спросил он.

– Для хозяйки, мистер Джонсон. Она сказала, что ей хочется чаю.

Эта простая чашка чая принесла ему неописуемое утешение. Значит, все не так плохо, раз его жена может думать о таких вещах. Воспрянув духом, он попросил принести и себе чашку, и как раз, когда он допил чай, прибыл доктор. В руке он держал небольшой кожаный чемоданчик.

– Ну что, как она? – бодро спросил он.

– О, ей гораздо лучше, – радостно сообщил Джонсон.

– Лучше? Это плохо, – нахмурился доктор. – Может, мне тогда лучше завтра утром к вам заехать?

– Нет-нет! – заволновался Джонсон и впился в рукав плотного бобрикового пальто врача. – Мы так рады, что вы пришли. Прошу вас, доктор, сходите наверх и побыстрее расскажите мне, что вы думаете.

Доктор прошествовал по лестнице на второй этаж, и его тяжелые твердые шаги разнеслись по всему дому. Джонсону, оставшемуся внизу, было слышно, как он ходил у него над головой, и этот звук был лучшим утешением для его натянутых до предела нервов. Это была уверенная твердая походка не сомневающегося в своих силах человека. Потом раздался такой звук, словно по полу протащили стул, через секунду наверху распахнулась дверь, и кто-то опрометью бросился вниз. Джонсон в ужасе вскочил, уверенный, что случилось что-то ужасное, но оказалось, что это всего лишь теща, которая искала ножницы и какую-нибудь ленту. Она была до того возбуждена, что добиться от нее связного рассказа о том, что происходит наверху, так и не удалось. Исчезла она не менее стремительно, чем появилась. Потом наверх прошла Джейн с кипой проветренного постельного белья. Потом, после нескольких минут тишины, Джонсон снова услышал громкие шаги, и в гостиную спустился доктор.