Энн Перри - Реквием в Брансвик-гарденс

– Не получается, – пожала плечами Шарлотта. – Здесь нет никакого повода для ссоры. Никто его здесь не найдет. Просто смешно! Ссора должна была произойти из-за чего-то другого.

Питт встал:

– Что ж, тогда будем считать, что она произошла из-за чего-то другого, слишком личного для того, чтобы Вита могла рассказать нам, и поэтому она предпочла прикрыться письмами.

– Я в это не верю, – покачала головой молодая женщина.

– Я тоже, но как бы то ни было, давай попробуй изобразить драку. Лучше стань поближе к столу, чтобы ты могла дотянуться до ножа.

– У нас может ничего не получиться, – заметила Шарлотта. – Ты на несколько дюймов выше Рэмси.

– Примерно на три, я бы сказал, – согласился Питт. – Но ты где-то на те же три дюйма выше Виты, так что сойдет.

Протянув руки, Томас аккуратно взял жену за горло и пригнул ее к самому столу. Она попыталась сопротивляться, однако при его росте, весе и силе сопротивление было бесполезно. И это еще при том, что он не сжимал ее горло!

– Возьми нож, – приказал Питт.

Заведя руку назад, Шарлотта попыталась нашарить ручку на крышке стола, но та не попалась ей под руку.

Взяв ручку, полицейский подал ее супруге.

– Спасибо, – напряженно проговорила она.

Питт еще немного пригнул ее к столу.

Шарлотта подняла «нож», на мгновение задержала ее, чтобы дать Питту время отшатнуться, как, по словам Виты, сделал Рэмси, а потом ударила изо всех сил, но держа ручку за кончик пера, так что удар практически был нанесен рукой. Она попала мужу в щеку, и Питт дернулся. Однако с тем же успехом женщина могла угодить ему и в горло. Попробовав еще раз, она попала в его шею под ухом.

Распрямившись, суперинтендант потер рукой место удара, который оказался сильнее, чем его жене хотелось бы.

– Вполне возможная ситуация, – без радости в голосе признал он. – B отличие от самой ссоры. Причина ее кажется мне совершенно непонятной. Как по-твоему: он действительно попытался убить ее? Зачем? В самих письмах нет ничего предосудительного, если знать их природу, a ее нетрудно определить, располагая оригиналами. Но даже без них существуют и другие экземпляры. В некотором смысле это известно всем. Их может отыскать любой знаток классической литературы. Рэмси не мог не знать, что его оправдания основательны.

– Но может быть, речь пошла о чем-то еще? – предположила миссис Питт, посмотрев супругу в глаза.

– Возможно, и нет, – Томас не стал торопиться с ответом. – Возможно, она с самого начала задумала убить его. О том, что Рэмси ударил Виту тогда или в первый раз, мы знаем только с ее слов.

Взявшись за шнурок звонка, он потянул его.

– Что ты собираешься делать? – удивилась Шарлотта.

– Хочу узнать, где лежал нож для бумаг, – ответил Томас. – Судя по тому, как упал Рэмси, он мог лежать только где-то здесь.

Он указал в сторону одного из концов стола и продолжил:

– То есть со стороны его левой руки. Рэмси был правшой, и класть нож слева от себя ему было бы неудобно. Если он стоял перед Витой – а он должен был стоять именно так, чтобы упасть так, как он лежал, – то она должна была лежать на столе так, как лежала ты. Нож должен был оказаться прямо под ее рукой, так как у нее не было возможности повернуться и отыскать его взглядом. Ты не сумеешь повернуться, когда кто-то держит тебя за горло и пытается убить или предпринимает нечто похожее на попытку убийства. Поэтому нож должен был находиться у переднего края стола, вдалеке от Рэмси, если он сидел в кресле, как и должно быть, когда ты пользуешься ножом для бумаги.

– Так где же, по-твоему, находился нож? – уточнила женщина.

– Не знаю, но, кажется, не там, где она говорила.

Дверь отворилась, и в нее заглянул дворецкий с вопросительным выражением на лице:

– Да, сэр?

– Должно быть, вы часто заходите в эту комнату, Эмсли?

– Да, сэр, по нескольку раз на дню… то есть так было раньше, когда был жив мистер Парментер. – По лицу старого слуги пробежала тень.

– А где обычно находился нож для бумаги, где его точное место? Можете показать?..

– Который из них, сэр?

– Что?

– Который из ножей, сэр? – повторил Эмсли. – Один находится в холле, другой – в библиотеке, и третий – здесь.

– Тот, который был здесь, – нетерпеливым тоном проговорил Питт.

– На столе, сэр.

– В каком именно месте?

– Вот здесь, сэр. – Домоправитель указал на дальний правый угол. – Симпатичный такой, изображал что-то вроде Экскалибура… меча короля Артура.

– Да, конечно… Однако мне он скорее показался похожим на французскую саблю.

– Французскую саблю, сэр? O нет, сэр, простите меня, но он определенно изображал старинный английский меч, совсем прямой и с кельтской рукоятью. Рыцарский меч. В нем не было ничего французского! – вознегодовал дворецкий, на бледных щеках которого проступили красные пятна.

– Значит, в доме есть два ножа для бумаги, похожих на мечи?

– Да, сэр. Тот, который находится в библиотеке, больше соответствует вашему описанию.

– Вы уверены? Абсолютно?

– Да, сэр. Я всегда был любителем чтения, сэр. И «Смерть Артура» перечитывал несколько раз. – Эмсли, не замечая того, чуть расправил плечи. – Я способен отличить рыцарский меч от французской сабли.

– Но вы уверены в том, что сабля находилась в библиотеке, а меч – здесь? Их не могли поменять местами на какое-то время?

– Могли, сэр, но не меняли. В тот самый день я видел Артуров меч на этом столе. Более того, мы с мистером Парментером говорили о нем.

– А вы уверены в том, что это было в тот же самый день? – продолжил расспросы Питт.

– Да, сэр. Этот разговор произошел в день смерти мистера Парментера. Я никогда не забуду об этом, сэр… Но почему вы спрашиваете? Это имеет какое-то значение?

– Да, Эмсли, имеет. Благодарю вас. Мы с миссис Питт уходим. Спасибо за содействие.

– Благодарю вас, сэр. И вас, мэм.

Оказавшись на улице под солнце и ветром, Шарлотта повернулась к Томасу:

– Она взяла этот нож с собой, правда? Она заранее задумала убийство! Никакой ссоры не было. Она выбрала такое время, когда все слуги обедали, а члены семьи находились или в зимнем саду, или в гостиной. Никто не услышал бы его криков, даже если они и были!

Суперинтендант занял место по правую руку от нее, направляясь в сторону церкви:

– Да, похоже, что так. Наверное, с того самого мгновения, когда Вита увидела Юнити лежащей у подножия лестницы, даже до того, как убедилась в ее смерти, она решила во всем обвинить Рэмси. Она подстроила обстоятельства так, чтобы можно было заподозрить, что он теряет контроль над собой, вплоть до полного лишения разума и попытки задушить ее. В подобной ситуации она могла убить его и остаться при этом невинной и скорбной вдовой. Она посчитала, что со временем ей удастся выйти за Доминика и таким образом добиться всего, чего она хотела.