Агата Кристи - Свидание со смертью

Доктор Жерар пытался ее подбодрить. Он шел позади мисс Пирс и держал свою трость горизонтально между ней и обрывом, словно это были перила. Бедняжка признала, что иллюзия ограждения помогает бороться с головокружением.

– У вас бывали проблемы с туристами при подъеме сюда? – слегка задыхаясь, спросила Сара драгомана Махмуда, который, несмотря на свою солидную комплекцию, не выказывал никаких признаков усталости. – Я имею в виду, с пожилыми.

– Всегда… У нас всегда проблемы, – безмятежно признал Махмуд.

– Но вы все равно их берете с собой?

Махмуд пожал толстыми плечами:

– Они хотят идти. Они заплатили за это деньги. Они хотят все увидеть. Проводники бедуины очень опытные… и очень сильные… всегда справляются.

Наконец они добрались до вершины.

Внизу во все стороны простирались кроваво-красные скалы – удивительная, невероятная картина, которую можно увидеть только здесь, и нигде больше. В прозрачном утреннем воздухе они стояли, словно боги, созерцающие нижний мир – мир необузданного насилия.

Гид объяснил, что здесь было «место жертвоприношения», или «высокое место», и показал выдолбленную в плоской скале канавку прямо у их ног.

Сара отошла в сторону, чтобы не слышать гладких фраз, беспрерывно слетавших с языка драгомана. Она присела на скалу, запустила пальцы в свои густые черные волосы и стала смотреть на мир, простиравшийся у ее ног. Потом поняла, что кто-то стоит с ней рядом. Послышался голос доктора Жерара:

– В этом месте понимаешь сцену искушения Иисуса дьяволом, описанную в Новом Завете. Сатана приводит Господа на вершину высокой горы, показывает ему мир и говорит: «Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» [9]. Когда смотришь на мир сверху, искушение стать его властелином гораздо сильнее.

Сара согласилась, хотя мысли ее были явно заняты чем-то другим, и доктор Жерар с некоторым удивлением посмотрел на нее.

– Вы о чем-то глубоко задумались, – заключил он.

– Да, – Сара повернула к нему несколько растерянное лицо. – Это замечательная идея – устроить здесь место для жертвоприношения. Мне кажется, что иногда жертвоприношения просто необходимы … Я имею в виду, что мы слишком высоко ценим жизнь. Смерть на самом деле не так важна, как нам кажется.

– Если вы в это верите, мисс Кинг, вам следовало бы выбрать другую профессию. Для нас смерть – враг и всегда им будет.

Сара поежилась:

– Да, наверное, вы правы. И все же нередко именно смерть становится решением проблемы. Она даже может сделать жизнь полнее…

– «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» [10], – с серьезным видом процитировал Жерар.

Сара испуганно посмотрела на него.

– Я не имела в виду… – Она умолкла, увидев, что к ним приближается Джефферсон Коуп.

– Это на самом деле удивительное место, – заявил он. – Просто потрясающее, и я очень рад, что увидел его. Должен признаться, что хотя миссис Бойнтон и замечательная женщина – я искренне восхищен ее решимостью отправиться сюда, – но путешествовать с нею довольно затруднительно. Здоровье у нее неважное, и я предполагаю, что это естественным образом делает ее невнимательной к чувствам других людей; ей просто не приходит в голову, что семья иногда могла бы ходить на экскурсии без нее. Она так привыкла, что они всегда рядом, что, как мне кажется, не думает…

Мистер Коуп умолк на полуслове; его доброе, симпатичное лицо казалось смущенным и встревоженным.

– Понимаете, – сказал он. – Недавно я кое-что узнал о миссис Бойнтон, и это меня очень беспокоит.

Сара снова погрузилась в свои мысли. Приятный голос мистера Коупа просто звучал у нее в ушах, вроде журчания далекого ручья. Но доктор Жерар заинтересовался:

– Правда? И что же это?

– Моим источником информации была одна дама в отеле в Тиверии. Речь идет о девушке – служанке в доме миссис Бойнтон. Насколько я понимаю, девушка… была…

Мистер Коуп умолк, с опаской покосился на Сару и понизил голос:

– У нее должен был родиться ребенок. Старая дама, как мне кажется, узнала об этом, но по всей видимости, по-доброму отнеслась к девушке. Однако потом, за несколько недель до рождения ребенка, выгнала ее из дома.

Брови доктора Жерара взлетели вверх.

– О, – непроизвольно вырвалось у него.

– Дама, которая мне об этом рассказала, не сомневается в правдивости этой истории. Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но поступок миссис Бойнтон выглядит очень жестоким и бессердечным. Я не могу понять…

– А вы попытайтесь, – перебил его доктор Жерар. – Я не сомневаюсь, что этот случай доставил миссис Бойнтон огромное удовольствие.

Мистер Коуп был явно шокирован таким предположением.

– Нет, сэр, – с нажимом произнес он. – Я не могу в такое поверить. Это просто непостижимо.

– « И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет. И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем…» [11] – тихим голосом процитировал доктор Жерар.

Потом немного помолчал и прибавил:

– Мой дорогой сэр, я всю жизнь изучал странности человеческой психики. Неразумно видеть только светлую сторону жизни. Приличия и условности нашей повседневной жизни скрывают целое море странных вещей. Например, существует такая штука, как удовольствие от жестокости – просто жестокости, самой по себе. Но в основе этого лежит нечто другое, более глубокое. Отчаянное и сильное желание, чтобы тебя оценили. Если это желание не удовлетворяется, если неприятный характер не позволяет человеку добиться признания, то оно находит другой выход – его должны чувствовать… с ним должны считаться… и так далее, что приводит к разнообразным извращениям. Привычка к жестокости, как и любая привычка, может культивироваться, может завладеть человеком…

Мистер Коуп смущенно покашлял:

– Думаю, вы слегка преувеличиваете, доктор Жерар. А воздух здесь и правда необыкновенный…

Он отошел в сторону. Жерар улыбнулся и снова посмотрел на Сару. Она хмурилась – это была бескомпромиссность юности. «Она похожа, – подумал доктор, – на молодого судью, который готовится вынести приговор…»

Потом он повернулся к мисс Пирс, которая неуверенной походкой приближалась к нему.

– Мы сейчас будем спускаться, – дрожащим голосом сообщила она. – Боже! Я уверена, что мне это не по силам, но гид говорит, что вниз мы пойдем другой дорогой, которая гораздо легче. Я очень на это надеюсь, потому что с детства боюсь высоты…

Спускались они вдоль сухого русла реки. На шатких камнях можно было переломать ноги, но перед глазами путников уже не маячила головокружительная бездна.