Найо Марш - Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)

— А потом, — продолжал Томас, — кто-то (не помню точно, кто) сказал, что надо бы обыскать Сонину комнату. Дженетта, Фенелла и Поль были против, но Дези, Седрик и Полина даже слушать их не хотели. Я обещал занести Каролине Эйбл одну книгу и был рад, что у меня есть повод уйти. Каролина занимается с группой трудных детей, куда входит Панталоша, и сейчас она очень волнуется, что Панталоша плохо лысеет. Из западного крыла я вернулся примерно через час. Седрик уже сидел в засаде и тотчас меня поймал. Он у нас теперь глава семьи, и мне, наверно, не следует отзываться о нем неуважительно. Вид у него был очень таинственный, говорил он шепотом. «Тсс! Тихо! — сказал он. — Пойдешь со мной». Объяснять он ничего не захотел. Мне все эти интриги порядком надоели, но я все-таки пошел за ним наверх.

— В комнату мисс Оринкорт? — предположил Родерик, видя, что глаза у Томаса опять стекленеют.

— Совершенно верно. Как вы догадались? Полина, Милли и Дези были уже там. Должен вам объяснить одну деталь, — деликатно сказал Томас. — Для удобства папочка поселил Соню поближе к себе, и у нее целые апартаменты. Имен знаменитых актрис папочке не хватило, эти комнаты никак не называются. Но он заказал табличку с надписью «Оринкорт», и все, разумеется, ужасно обозлились, потому что как ни крути, а Соня очень слабая актриса. Я бы даже сказал, не актриса, а полный нуль.

— Итак, в этих апартаментах вы застали ваших сестер и миссис Миллеман Анкред?

— Да. Чтобы вы поняли, я объясню. Соня живет в башне. Вроде той, в которой жила ваша жена, только значительно выше, потому что в архитектуре Анкретона главный принцип — оригинальность. Так что у Сони три этажа: на верхнем спальня, под ней ванная, а в самом низу — будуар. Особенно оригинальна спальня: оттуда через маленькую дверь можно подняться в купол, где устроено что-то вроде гардеробной. Они все залезли в эту гардеробную, и в одном из Сониных чемоданов Дези нашла крысиный яд. В его состав входит мышьяк. Это на этикетке написано. Вот так!

— Что же вы с ним сделали?

— Даже неудобно говорить, — сердито сказал Томас. — Они вынудили меня взять банку с собой. Сказали, что я должен ее спрятать, на тот случай, если понадобятся улики. Седрик любит читать детективы, поэтому он особенно настаивал и сам завернул банку в мой носовой платок. Если вам угодно на нее взглянуть, она сейчас у меня дома, здесь, в Лондоне.

— Думаю, мы ее у вас изымем, — сказал Родерик и посмотрел на Фокса. Тот утвердительно кивнул. — Мистер Анкред, если позволите, один из нас заедет к вам за этой банкой.

— Надеюсь, сумею ее отыскать, — мрачно сказал Томас.

— Отыскать?

— Иногда трудно вспомнить, что куда положил. На днях, например… — Томас опять оцепенел, но на этот раз Родерик не стал выводить его из транса и терпеливо ждал новых откровений. — Я, знаете ли, сейчас подумал… — неожиданно громко начал Томас. — Мы все стояли там, в ее комнате, и я выглянул в окно. Шел дождь. А далеко внизу, по дорожке, будто какая-нибудь тварь из Ноева ковчега, ползла двуколка, и Соня в этой своей шубке, наверно, в ту минуту, как всегда, дергала вожжи почем зря. И я подумал: ведь если рассуждать, как Полина и Дези или Седрик и Милли, выходит, что это едет убийца.

— Но сами вы так не считаете? — спросил Родерик, убирая в стол восемь анонимных писем.

Фокс уже встал и смотрел на Томаса с таким выражением, будто перед ним была большая нераспечатанная посылка, попавшая в комнату по ошибке.

— Я? — Томас широко раскрыл глаза. — Не знаю. Откуда мне знать? Но все это так неприятно, вы себе даже не представляете.

Комната Томаса напоминала нечто среднее между мусорной корзиной и мастерской. Прежде всего в глаза бросался большой круглый стол, сплошь заваленный бумагами, красками, фотографиями, макетами декораций, эскизами костюмов и книгами. Стоявший в нише у окна письменный стол явно не использовался по назначению. На стенах висели портреты выдающихся актеров, среди которых главное место занимал сэр Генри.

— Садитесь, — предложил Томас и, освобождая для гостей стулья, смахнул на пол какие-то бумаги. — Я сейчас подумаю, где… — С недоумением глядя на стол, он начал обходить его по кругу. — Вошел я, конечно же, с чемоданом, а потом, понимаете, зазвонил телефон… Хотя нет, это было позже, когда я искал письма. Я помнил, что должен их вам показать, и специально куда-то отложил. Но потом я их все-таки нашел. А значит, чемодан я распаковал. Помню, я еще подумал: «Это яд, и с носовым платком надо теперь обращаться осторожней, а то, не дай бог…»

Он вдруг подошел к буфету и открыл его. На пол тотчас выпала кипа бумаг. Томас уставился на них с возмущением.

— Я ведь отчетливо помню… — Он повернулся к Родерику и Фоксу, рот у него был приоткрыт. — Я отчетливо помню, как сказал себе… — Но и этой фразе суждено было остаться незаконченной, потому что Томас опять подскочил к буфету и что-то схватил. — А я-то его всюду ищу, — сказал он. — Мне он позарез нужен. Это, понимаете ли, чек.

Усевшись на пол, он принялся рассеянно копаться в куче бумаг. Родерик тем временем приступил к обследованию царившего на столе хаоса и, подняв пачку рисунков, обнаружил под ней какой-то предмет, завернутый в белый носовой платок. Развязав узел, он увидел грязную жестяную банку. На ней была красная этикетка с надписью: «Завелись крысы — уничтожь! Осторожно, яд!», а ниже буквами помельче шла инструкция, как действовать в случае отравления мышьяком.

— Я нашел, мистер Анкред.

— Что? — Томас поднял голову. — А-а это. Я так и думал, что она на столе.

Фокс шагнул вперед и раскрыл портфель. Родерик, пробормотав что-то насчет напрасной работы, взял платок за концы и поднял банку над столом.

— Если не возражаете, мы ее заберем, — сказал он Томасу. — А вам оставим расписку.

— Правда? Большое спасибо. — Видя, что они положили банку в портфель и собираются уходить, Томас поднялся с пола. — Вы должны со мной выпить. У меня где-то была бутылка папочкиного виски. Только вот где?..

Совместными усилиями Родерик и Фокс отговорили его от новых поисков. Он опять уселся на пол и растерянно выслушал прощальную речь Родерика.

— Мистер Анкред, я считаю, вам необходимо очень ясно представлять себе, что обычно следует за такими заявлениями, как ваше, — сказал Родерик. — Прежде чем принять конкретные меры, полиция проводит, как мы говорим, предварительное расследование. Дополнительную информацию мы собираем крайне осторожно, стараясь избежать огласки, чтобы ни сам заявитель, ни полиция не попали в глупое положение, если все окажется ошибкой. В том случае, если предварительное расследование подкрепит имеющиеся подозрения, полиция получает разрешение министра внутренних дел проверить факт убийства и предпринимает следующий шаг. Думаю, вы понимаете какой.