Найо Марш - Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)

— Пока что шеф рекомендовал, чтобы я вам доложил и заодно поболтал с миссис Аллен. Он вспомнил, что перед вашим приездом она гостила в Анкретоне.

— Чтобы вы мне доложили? Другими словами, если что-то всплывет, он хочет, чтобы делом занялся я?

— Да, сэр, мне так показалось. Он еще пошутил, что в нашей практике пока не было случаев, чтобы первые показания следователь получал от собственной жены.

— Остряк выискался! Старый он осел! — непозволительно вспылил Родерик.

Фокс тактично потупил глаза.

— Ну ладно, давайте отыщем Агату, сядем и вместе обмозгуем эту галиматью. Агата у себя в мастерской. Пойдемте.

Агата встретила Фокса очень бодро.

— Я уже в курсе, мистер Фокс, — сказала она, пожимая ему руку.

— Вы меня извините, — начал Фокс, — мне, право, очень неловко…

— И совершенно зря, — перебила Агата. — Что вы извиняетесь? Вам нужно со мной поговорить? Пожалуйста. Ничего страшного.

— Сейчас мы присядем, и я по порядку изложу все, что ты рассказывала, — сказал Родерик. — Если в чем ошибусь, поправишь, а если вдруг вспомнится что-то еще, дополнишь. Ничего больше нам пока не надо. Пойми, дорогая, письмо может оказаться полной ерундой. Анонимщики пишут в Скотленд-Ярд так же часто, как пенсионеры — в «Таймс». Итак, Фокс, внимайте. Сага об Анкредах — расскажу, как смогу.

Методично излагая слышанное от Агаты, он на ходу соотносил между собой различные события, то вычленял, то вновь вплетал в ткань повествования отдельные самостоятельные линии и под конец свел их все воедино.

— Ну как? — закончив, спросил он Агату и с удивлением увидел в ее глазах восторг, будто он показал ловкий фокус.

— Исчерпывающе полно и точно, — сказала она. — Я потрясена.

— Итак, Фокс? Какие выводы?

Фокс потер подбородок.

— Знаете, сэр, я нередко задаю себе вопрос: почему, едва мы начинаем искать связь между обстоятельствами почти любой внезапной смерти, они кажутся нам подозрительными? Что я хочу сказать: крысиный яд держат дома многие и пропадает он тоже у многих. В больших домах вещи теряются часто.

— Очень разумно, Фоксик.

— Что же касается старинной книги о бальзамировании, сэр, то я задаю себе вопрос: разве не мог кто-нибудь полистать ее после похорон, а затем постепенно настроить свои мысли на тот же лад, что и миссис Аллен? Вы говорите, Анкреды не жалуют мисс Оринкорт и, вероятно, обиделись на покойного сэра Генри за его завещание. Кроме того, как я понял, они люди чрезмерно эмоциональные, легковозбудимые…

— По-моему, я не страдаю чрезмерной эмоциональностью, мистер Фокс, и к легковозбудимым меня тоже не отнесешь, — сказала Агата, — однако мне пришла точно та же мысль.

— Ну вот! — Фокс щелкнул языком. — Я, как всегда, сел в галошу, да, сэр?

— Расскажите лучше, какие еще вопросы вы себе задаете, — попросил Родерик.

— Еще я задаю себе вопрос: разве не мог кто-нибудь из этих огорченных, раздосадованных людей — скорее всего, женщина — дать волю фантазии и в сердцах, под влиянием минуты написать это письмо?

— А как же серия шуток, мистер Фокс? — спросила Агата.

— Очень глупые забавы, просто хулиганство. Нельзя так портить людям нервы. Если девочка не виновата — а, по-видимому, она не могла это проделать, — значит, чувство меры потерял кто-то другой. Человек злобный и мстительный, — серьезно добавил Фокс. — Возможно, как вы предположили, он пытался восстановить против нее сэра Генри. Но все это отнюдь не означает, что произошло убийство. При чем здесь убийство?

— Вот именно! — Родерик обнял его за плечи. — Дорогой Фоксик, вы к нам заглянули как нельзя кстати. Давайте-ка все чего-нибудь выпьем. — Другой рукой он обнял за плечи жену, и они втроем двинулись в гостиную.

У двери мужчины пропустили Агату вперед, в это время зазвонил телефон, и она пошла снять трубку. Родерик задержал Фокса на пороге, они переглянулись.

— Вы сыграли очень убедительно, Фокс. Большое спасибо.

— И все равно странноватая история, сэр, вы не находите?

— Более чем. Проходите.

Когда они вошли, Агата прикрыла рукой трубку и повернулась к ним. Лицо у нее было бледное.

— Рори, — сказала она. — Это Томас Анкред. Он хочет с тобой встретиться. Говорит, они все получили такие письма. Говорит, он сделал одно открытие. Хочет приехать. Что мне ему сказать?

— Хорошо, я с ним встречусь, — кивнул Родерик. — Пусть приезжает утром в Скотленд-Ярд. Черт бы его побрал!

Томас Анкред прибыл ровно в девять, как ему и было назначено. Беседа проходила в кабинете Родерика, на ней присутствовал Фокс.

Как все художники, Агата очень точно описывала внешность людей, а словесный портрет Томаса удался ей особенно. Редкий пушистый хохолок, широко открытые, чуть удивленные глаза, маленький рот с поджатыми губами, мягкий, запинающийся голос — у Родерика было ощущение, что он знаком с Томасом давно.

— Большое спасибо, что разрешили приехать, — сказал Томас. — Мне вообще-то не слишком хотелось, но с вашей стороны очень любезно, что вы меня приняли. Мы ведь знакомы с миссис Аллен, вот нам и пришла эта идея.

— Кому «нам»? — спросил Родерик.

— В основном Полине и Дези. Поль и Фенелла тоже поддержали. Миссис Аллен, конечно, рассказывала вам про нашу семью?

— Давайте будем считать, что я пока ничего ни о ком не знаю.

— О боже мой! — Томас вздохнул. — Значит, разговор будет долгий.

— Так о каких письмах вы говорили?

— А, да-да. — Томас похлопал себя по карманам. — Письма… Они у меня где-то с собой. Это, знаете ли, анонимки. Я, конечно, и раньше их получал. Сами понимаете, театр — разочарованные поклонники, обиженные актрисы. Но это совсем другое… да-да… Где же они? — Он приподнял полу пиджака, с подозрением поглядел на оттопыренный карман и, после некоторых колебаний, извлек оттуда какие-то бумаги, два карандаша и коробок спичек. — Вот видите, — просияв, он посмотрел на Родерика, — все-таки нашел. — И с победным видом положил на стол восемь копий уже знакомого Родерику письма, написанных печатными буквами той же самой ручкой и на такой же бумаге.

— А конверты?

— Ой, мы их не сохранили. Я про свое письмо никому говорить не собирался, — после небольшой паузы продолжал Томас, — Дженетта и Милли — тоже, но, конечно, все заметили, что другим пришли такие же письма, а потом Полина (это моя сестра, миссис Полина Кентиш) вскрыла свой конверт и подняла такой шум, что деваться было некуда, сами понимаете.

— Здесь восемь писем. Вас сейчас в Анкретоне восемь?

— Соня письма не получила, и все считают, что в анонимке намекается на нее.

— Вы разделяете эту точку зрения, мистер Анкред?

— Ну разумеется. — Томас широко раскрыл глаза. — По-моему, это очевидно. Учитывая завещание и все прочее. Естественно, там намекается на Соню, но лично я, — Томас неуверенно кашлянул, — лично я не думаю, что она убила папочку. — Он робко и беспокойно улыбнулся. — Это было бы все же большое свинство. Да и как-то трудно себе представить… Но Полина прямо-таки ухватилась за эту идею. Дези, в общем, тоже. Они обе ужасно разнервничались. Полина и так на похоронах упала в обморок, а тут еще эти письма — она переживает безумно. Вы даже не представляете, что у нас там сейчас творится.