Неизвестен - Кинжал-предатель: Из секретной книги Джона Вильсона

Он точно так же стукнул в дверь, как и Консэйн.

— Кто там? — раздался голос негра.

— Друзья Джима Консэйна!

Черный негодяй приоткрыл дверь и осторожно выглянул.

Но Вильсон не дал ему времени повторить вопроса. Сильным толчком ноги он открыл дверь, с быстротой молнии схватил негра за горло и одним ударом кулака лишил его чувств.

Вильсон же пошел наверх в комнату с алтарем, по описанному Эшлэндом плану.

— Я должен проникнуть туда! — тихо проговорил сыщик.

Взгляд его упал на выключатель электрического освещения, и блестящая идея осенила его.

— Фред, оставайся здесь. Я проберусь наверх; когда я тебе дам тихий сигнал, то ты моментально потуши свет, но не более как на десять секунд. Я хочу воспользоваться темнотой, чтобы через алтарную комнату пробраться в соседнюю комнату. А вы оба станьте за дверью алтарной комнаты и, как только услышите мой зов или выстрел, — сейчас же ворвитесь в комнату.

Фред и Нильс кивнули утвердительно головой.

Сыщик же бесшумно побежал по устланной ковром лестнице наверх и остановился у двери алтарной комнаты, в которой послышался говор.

Когда Эшлэнд подошел к двери, сыщик подал сигнал Нильсу, тот передал Фреду — и свет погас.

В это мгновенье сыщик бесшумно открыл дверь, проскользнул в маленькую комнату, и снова появился свет. Вильсон спрятался под стол. Он видел мертвое тело Дефта, но не очень опасался, что его откроют, так как в комнате царил полумрак.

Он насторожился. Дверь открылась. Поль Эшлэнд появился на пороге и в испуге вскрикнул при виде висевшего.

Но молодой человек вошел; тяжело опустился он в кресло и с ужасом поднял глаза к мертвецу.

Позади него появился Консэйн, остальные по его знаку остались в соседней комнате.

Он закрыл дверь и сказал:

— Смотрите, мистер Эшлэнд, как покончил Дэфт свои расчеты с жизнью.

— Но это ужасно! — лепетал Эшлэнд. — И он сам повесился?

— Конечно! Я тоже не избрал бы этот способ смерти, напоминающий смерть преступника. Но, очевидно, он страшился пули.

Эшлэнд схватился обеими руками за голову.

— Бедняга! — прошептал он. — О, зачем мы не помешали ему?

— Как вы можете говорить так? — воскликнул Консэйн. — Вы знаете же, что он сам жаждал смерти и исполнил устав клуба.

Поль Эшлэнд с содроганием покачал головой.

— Теперь мне смерть страшна!

— Вы должны преодолеть этот страх, — сказал Консэйн. — Помните данную клятву!

— Эта клятва недействительна! — воскликнул Эшлэнд.

Лицо Консэйна преобразилось, жилы на его лбу вздулись от гнева, и он вскричал:

— Как?! Для вас ничего не стоит священная клятва? Вам досталась черная пуля, и вы должны умереть! И если вы сами не решитесь на это, то мы прикончим вас!

— Говорите, что хотите, по вид этого мертвеца отрезвил меня. Грешно убивать себя! Да и вам убить себя не дам.

— Что же вы сделаете?

— Буду защищаться до последней капли крови!

Тогда Консейн с силой всунул револьвер в руку Эшлэнда.

— Действуйте, трус! — прошипел он. — И помните о клятве!

Но Эшлэнд не ответил, он глядел на мертвеца, вид которого был ужасен.

— Я не могу, не могу убить себя, — с трудом выговорил он.

— Ну, так я сам это сделаю! — вскрикнул Консэйн, сверкнув глазами.

Он выхватил револьвер из рук Эшлэнда и направил его на молодого человека. По выражению его лица можно было догадаться, что он приведет в исполнение свою угрозу.

Но ему помешали. — В тот же момент грянул выстрел из-под стола, и простреленная рука злодея бессильно опустилась, а револьвер упал на пол.

Быстро выскочив из-под стола, Вильсон схватил Консэйна за грудь и толкнул его так, что тот упал в кресло.

Рукояткою револьвера он ударил злодея по голове и лишил его чувства.

— Смотрите за этим человеком! — крикнул он испуганному Эшлэнду, — и если он будет защищаться, пристрелите его, как собаку!

Он сунул в руку Эшлэнда револьвер и широко распахнул дверь в алтарную комнату, где его помощники уже держали под револьверными дулами остальных негодяев.

Узнав, что перед ними сам Джон Вильсон, они дольше не сопротивлялись.

Зло было побеждено. Джон Вильсон сам надел наручники Джиму Консейну, который с ненавистью смотрел на сыщика и злорадно проговорил:

— А все же ваша победа не полная: один из ваших псов лежит разбитый в погребе!

Сыщики в ужасе переглянулись. Неужели они опоздали?!

Вильсон жестом указал на преступников.

— Стерегите этих подлецов, — сказал он, — кто будет сопротивляться — смерть тому!

А сам спустился вниз по лестнице, где он легко нашел люк. С величайшим волнением рванул он дверцу и громовым голосом крикнул:

— Гольм Гаррисон, ты здесь?

— Алло, учитель! Я здесь! Слава Богу, что вы пришли, а то я довольно долго лежу в этой проклятой яме!

Вильсон облегченно вздохнул. Если Гаррисон мог отвечать так, то особенно большой опасности не могло быть.

Он осветил погреб своей электрической лампочкой и сошел вниз. Разрезав опутывавшие Гаррисона веревки, он стал подниматься с ним наверх; но ходьба причиняла сильную боль Гаррисону; вывихи были довольно серьезные.

Когда же Вильсон рассказал, с каким злорадством ему объявили о смерти Гаррисона, тот воскликнул:

— Ах, черт возьми!.. Пусть же они не останутся в этом приятном заблуждении! Наша победа будет теперь еще полнее!

Оно так и вышло. — Гаррисон шел впереди Вильсона и был встречен своими товарищами с громким криком радости, злодеями же ужасными проклятиями.

Больше всех неистовствовал Консэйн.

В эту же ночь всех преступников заперли в тюрьму.

Между ними находился также Стефен Броун, преступный домоправитель, показывавший на суде, что Поль Эшлэнд был в день преступления у своей невесты и что он сам видел его.

Процесс «Клуба самоубийц» произвел большую сенсацию в обществе. Все узнали, что эта преступная шайка заманивала в свои сети несчастных, разочарованных в жизни людей, но владеющих солидными денежными средствами, — и обирала их.

В убийстве их нельзя было бы обвинять, но смерть Джона Дэфта погубила их.

Свидетелем выступал Гаррисон, в присутствии которого они убили его. За два дня до своей казни Консэйн сознался во всем.

Он рассказал также, что послал Анни Кюстэр ложную телеграмму от имени Эшлэнда, в которой сообщал, что ее жених смертельно ранен и желает ее видеть; а затем убил ее кинжалом, украденным у Эшлэнда.

Все преступники были казнены, а общество освободилось от этой вредной шайки негодяев. Еще раз прогремело всюду имя великого сыщика Джона Вильсона, так блестяще закончившего это дело.

Как и предсказал Вильсон, Поль Эшлэнд успокоился от своих треволнений и, хотя не забывал своей несчастной невесты, но все же нашел новое счастье в любви прекрасной девушки, ставшей его женою.