Филлис Джеймс - Маяк

— Давайте для начала сосредоточимся на Тремлетте, Рафтвуде, Пэджетте и Йелланде. Все четверо терпеть не могли Оливера, но здесь в отношении трех из них мы снова упираемся в старую проблему: зачем было ждать до этих выходных, чтобы совершить убийство? И вы правы в том, что касается доктора Шпайделя. Нам придется снова его опрашивать, когда он поправится — если поправится, — но бог знает сколько времени у него на это уйдет.

Затем они просмотрели письменные показания. Как можно было ожидать, никто не признался в том, что находился на мысу после девяти вечера, кроме супругов Стейвли, которые обедали в Большом доме с Рупертом Мэйкрофтом и Адрианом Бойдом. Бойд присоединился к ним в библиотеке, чтобы, как обычно, выпить свой предобеденный томатный сок. Он выглядел подавленным и погруженным в свои мысли, но это никого не удивило: Бойд больше, чем все остальные, был расстроен гибелью Оливера. Потом он оставался в столовой лишь до тех пор, пока не покончили с горячим блюдом, и ушел, как они считали, чуть раньше половины девятого. Гай и Джо Стейвли вместе с Мэйкрофтом пили кофе в библиотеке, затем Стейвли ушли, выйдя через парадный вход, и направились к себе домой. Они не могли точно сказать, сколько тогда было времени, но предполагали, что около половины десятого.

— Завтра мы снова опросим каждого в отдельности, — сказала Кейт, — и посмотрим, можно ли еще что-то от них узнать. Нам надо сверить указанное в показаниях время.

Однако им предстояло принять еще кое-какие, более трудные, решения. Например, следует ли просить всех подозреваемых предоставить полиции одежду, которая была на них вчера вечером, и отослать ее в лабораторию, когда будут увозить тело Бойда и уже имеющиеся вещественные доказательства?

Будто почувствовав, что Кейт стоит перед такой дилеммой, Бентон сказал:

— Вряд ли есть смысл начинать отбор одежды, мэм, пока мы не выявили главного подозреваемого. Ведь, в конце концов, если мы не отберем весь гардероб, у нас не может быть гарантии, что они предоставили нам ту одежду, которая была на них именно тогда. Да и к тому же Калкрафт мог раздеться до пояса. Ему ведь не надо было спешить. У него вся ночь была, чтобы отмыться после убийства.

— Могли остаться отпечатки на кранах и на головке душа в коттедже «У часовни», — сказала Кейт. — Но все, что мы можем сделать, — это не допускать никого в дом и сохранить улики, пока не прибудет техническое подкрепление, если оно все-таки прибудет. Я просто начинаю жалеть, что теперь не былые времена, когда полицейский, ведущий расследование, имел у себя в следственном чемоданчике напылитель и другие приспособления для снятия отпечатков и мог продолжать работу, ни от кого не завися. Но мы запечатаем полотенца и отправим их в лабораторию, в надежде обнаружить ДНК, а еще надо будет отправить одновременно с трупом и картонный ящик из-под ризы. Правда, я не думаю, что у нас найдется достаточно большой пакет для вещдоков, чтобы его запечатать. Придется взять пластиковый мешок в Кум-Хаусе. Попросим не у миссис Бербридж, а у мистера Мэйкрофта.

Вертолет прибыл чуть позже половины четвертого, и как только он приземлился, они отперли квартиру Бентона и выкатили носилки. Кейт с Бентоном заранее укрыли тело Бойда простыней, чтобы не видно было ризы, хотя понимали, что миссис Бербридж вряд ли о ней умолчит.

Кейт жалела, что не взяла с пожилой женщины обещания сохранить тайну. Это было ошибкой, к тому же такой, которую теперь уже поздно исправлять. Милли, разумеется, спросит о ризе, как только снова окажется в рабочей комнате миссис Бербридж, а ожидать сдержанности от Милли совершенно безнадежно. Кейт и Бентон надели перчатки на руки Бойда, чтобы сохранить возможные улики под ногтями, но больше ничего с ним не сделали. Стоя бок о бок поодаль от вертолета, они наблюдали, как люди в масках уложили тело Бойда в мешок для трупов, задернули молнию и подняли его, а затем и запечатанные в пакеты вещдоки на борт.

Большой дом за их спинами был погружен в глубокое молчание, им казалось даже, что ничьи глаза не смотрят на происходящее из окон. Это странно контрастировало с сегодняшним утром, когда дом был полон суеты: жители острова перебирались в Кум-Хаус и в конюшенный корпус. Автотележка ездила взад и вперед, нагруженная чемоданами и книгами, которые Эмили Холкум сочла необходимым взять с собой на время пребывания в Большом доме, или вещами из Перегрин-коттеджа, с Тремлеттом за рулем и Мирандой Оливер рядом с ним. Миранда сидела очень прямо и каждым дюймом своей неподвижной фигуры выражала неодобрение. Йелланд сам принес свои чемоданы, решительно пройдя в дом через черный ход и ни с кем не общаясь. Кейт подумала, что все выглядит так, как если бы на острове ждали вторжения, варварские полчища были уже ясно видны и жители искали убежища в Кум-Хаусе, готовясь сопротивляться до последнего.

Но вот из дома вышли Гай и Джо Стейвли, а следом за ними появился Джаго за рулем автотележки. С упавшим сердцем Кейт увидела, как из вертолета осторожно выгружают два кислородных баллона и два больших ящика, явно с медицинским оборудованием. Гай Стейвли и Джаго приняли их и уложили в кузов автотележки. Примерно в двадцати ярдах от вертолетной площадки заранее установили стол, за которым могли быть оформлены должные документы. Все надели маски и держались как можно дальше друг от друга, чтобы без риска завершить необходимые формальности, включавшие в том числе и передачу вещдоков. Это заняло некоторое время. Минут через десять вертолет оторвался от земли. Кейт и Бентон стояли, глядя ему вслед, пока он не скрылся из виду. Потом молча пошли прочь.

Близился вечер. Теперь дел у них оставалось мало, поскольку Кейт решила отложить индивидуальные опросы подозреваемых на среду. Сегодняшний день у всех и каждого вызвал потрясение. А Кейт с Бентоном получили их письменные показания, и, вероятнее всего, начинать новый опрос сейчас было бы непродуктивно.

Дневной свет уже угасал, когда Кейт сказала:

— Я собираюсь подняться в медпункт. Пора нам узнать, как дела у мистера Дэлглиша, и, кроме того, надо выяснить, как хранятся хирургические перчатки и кто мог иметь к ним доступ.

Она приняла душ и переоделась, прежде чем отправиться в башню, но сначала пошла взглянуть на море, ощутив неодолимую потребность побыть несколько минут в одиночестве. Кейт и желала, и боялась узнать правду. Сумерки быстро окутывали остров, стирая знакомые предметы. За ее спиной, в Кум-Хаусе, одно за другим зажигались окна, но все коттеджи и весь конюшенный корпус, если не считать окон в ее и Бентона квартирах, скрывались во тьме. Последним исчез из виду маяк, но даже когда его башня бледным призраком расплылась в воздухе, волны все еще закручивали белую пену, ударяясь о чернеющие скалы.