Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

Все это было изложено четко и сжато.

Инспектор задумался. Прямо в тупик ставит эта миссис Гарднер. И почему-то никак ее до конца не поймешь. Держится она неестественно спокойно для такого случая, столь же неестественна и ее готовность невозмутимо излагать факты. Отметил он и то, что, несмотря на всю неожиданность для нее драматического события, она не интересовалась никакими его подробностями. Это очень поразило его.

— А вы не хотите узнать, что, собственно, произошло в Экземптоне? — начал он.

Она нахмурилась:

— Нужно ли мне это выслушивать? Мой брат был убит. Безболезненно, я надеюсь?

— Я бы сказал, совершенно.

— Тогда, пожалуйста, избавьте меня от отвратительных подробностей.

«Противоестественно, — подумал инспектор, — явно противоестественно».

Словно прочитав его мысли, она произнесла слово, которое он твердил про себя:

— Вы полагаете, инспектор, что это противоестественно, но я уже достаточно наслушалась ужасов. Муж мне наговорил всякого во время одного из своих самых страшных припадков… — Она содрогнулась. — Я думаю, вы бы поняли меня, если бы лучше знали мою жизнь.

— Да, да, несомненно, миссис Гарднер. Я, собственно, приехал, чтобы узнать от вас некоторые подробности о семье.

— Да-а.

— Вам известно, сколько еще у брата родственников помимо вас?

— Из близких только Пирсоны. Дети моей сестры Мэри.

— И кто это?

— Джеймс, Сильвия и Брайан.

— Джеймс?

— Он самый старший. Работает в страховой конторе.

— Сколько ему лет?

— Двадцать восемь.

— Он женат?

— Нет, но обручен, и, по-моему, с очень славной девушкой. Я с ней еще не познакомилась.

— А его адрес?

— Юго-запад, три, Кромвель-стрит, двадцать один.

Инспектор записал.

— Я слушаю, миссис Гарднер.

— Затем идет Сильвия. Она замужем за Мартином Дерингом, возможно, вы читали его книги. Он пользуется некоторым успехом.

— Спасибо. А их адрес?

— Уимблдон, Суррей-роуд, «Уголок».

— Я слушаю.

— И самый младший — Брайан, но он уехал в Австралию. Боюсь, не отыщу его адреса, но либо брат, либо сестра обязательно его знают.

— Спасибо вам, миссис Гарднер. И чистая формальность: как вы провели вчерашний день?

Она выразила удивление.

— Дайте припомнить. Я купила кое-что… Да, потом пошла в кино. Вернулась домой около шести и прилегла у себя до обеда: картина вызвала у меня головную боль.

— Благодарю вас, миссис Гарднер.

— Что-нибудь еще?

— Нет. По-моему, мне больше не о чем вас спрашивать. Теперь буду связываться с вашим племянником и племянницей. Не знаю, уведомил ли вас мистер Кирквуд, но вы и трое молодых Пирсонов являетесь наследниками капитана Тревильяна.

Краска проступила на ее лице от сильного волнения.

— Это замечательно, — спокойно сказала она. — Настолько было тяжело, так тяжело… Все время что-то выкраиваешь, экономишь, а столько всего хочется…

Она быстро поднялась со стула, когда сверху донесся раздраженный мужской голос:

— Дженнифер, Дженнифер, иди сюда!..

— Простите, — сказала она.

Едва она открыла дверь, как опять, еще громче и нетерпеливее, прозвучало:

— Дженнифер, где ты? Иди сюда!

Инспектор прошел за ней к двери. Он остановился в прихожей и смотрел, как она побежала вверх по лестнице.

— Илу, дорогой, иду! — крикнула она. Больничная сиделка, которая спускалась вниз, посторонилась пропустить ее.

— Пожалуйста, пройдите к мистеру Гарднеру, он очень возбужден. Вам всегда удается его успокоить.

Инспектор Нарракот поневоле оказался на пути сиделки, когда она спустилась с лестницы.

— Можно с вами поговорить минутку? — сказал он. — Наша беседа с миссис Гарднер прервалась.

Сиделка с готовностью направилась в гостиную.

— Больного расстроило известие об убийстве, — объяснила она, поправляя жесткую крахмальную манжету. — Беатрис, глупая девица, прибежала и тут же все выложила.

— Сожалею, — сказал инспектор. — Боюсь, это моя вина.

— Что вы, откуда же вам было знать! — кокетливо сказала сиделка.

— Мистер Гарднер опасно болен?

— Печальная история, — сказала сиделка. — Хотя у него, собственно говоря, нет ничего серьезного. Он потерял подвижность конечностей исключительно из-за нервного шока… И никаких внешних признаков инвалидности.

— А вчера днем у него не было какого-нибудь потрясения? — спросил инспектор.

— Что-то я не знаю, — с некоторым удивлением ответила сиделка.

— Вы были с ним весь день?

— Должна бы весь день, только вот капитану Гарднеру понадобилось поменять книги в библиотеке, а жене сказать он забыл, она ушла. Я и отправилась выполнять его поручение. Потом он попросил меня купить кое-какие пустяки, подарки для жены. Такой заботливый он у нас. И сказал, чтобы я выпила за его счет чаю в, вы, говорит, сиделки, не можете без чая. Это у него точки такие… Я не выходила до четырех, а ведь магазины, знаете, так переполнены перед Рождеством, то да се, и вернулась я только после шести. Но бедняжка чувствовал себя вполне удовлетворительно. Собственно, он даже сказал мне, что почти все время спал.

— Миссис Гарднер к этому времени уже возвратилась?

— Да, кажется, она прилегла.

— Она очень предана мужу, не так ли?

— Она обожает его. Клянусь, эта женщина готова сделать для него что угодить. Очень трогательно и не похоже на те случаи, с которыми мне приходилось сталкиваться. Вот только в прошлом месяце…

Но инспектор Нарракот искусно парировал угрожающую ему сплетню прошлого месяца. Он взглянул на часы и громко воскликнул:

— Боже милостивый! Опаздываю на поезд. Далеко ли до вокзала?

— Сент-Дэвис — в трех минутах ходьбы, если нужен Сент-Дэвис. Или вам Квин-стрит?

— Надо бежать, — сказал инспектор. — Извинитесь за меня перед миссис Гарднер за то, что я не попрощался. Очень признателен вам за беседу.

Сиделка была весьма польщена.

«Довольно приятный мужчина, — заметила она про себя, когда за ним захлопнулась дверь. — Довольно приятный. И так хорошо воспитан».

И, слегка вздохнув, она отправилась наверх к своему пациенту.

Следующим действием инспектора Нарракота был доклад своему непосредственному начальнику суперинтенданту Максвеллу.

Тот выслушал его с интересом.

— Похоже, дело нашумит, — задумчиво сказал он. — Газеты будут писать о нем под крупными заголовками.

— Согласен с вами, сэр.

— Наша работа должна быть четкой. Нельзя совершать ошибок. Но я полагаю, вы на верном пути. Нужно как можно быстрее добраться до этого Джеймса Пирсона и выяснить, где он был вчера днем. Вы говорите, что это довольно распространенная фамилия, но ведь есть еще имя. То, что он записался под своим именем, свидетельствует о непреднамеренных действиях. Иначе надо быть идиотом. Мне представляется, что могла произойти ссора, последовал неожиданный удар. Этот Пирсон должен был услышать о смерти Тревильяна в тот же вечер. Ну а если это его дядя, почему же он, не сказав никому ни слова, улизнул утром шестичасовым поездом? Неважно это выглядит. И тут не просто совпадение. Надо уточнить все как можно скорее.