Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

— Что ты, конечно нет, — машинально ответила Эмили. — И что я тебе наговорила?

— Да обычные вещи, которые интересны людям, — сказал мистер Эндерби. — «Наш специальный корреспондент встретился с мисс Трефусис, невестой Джеймса Пирсона, который арестован полицией по подозрению в убийстве капитана Тревильяна». Затем мой отзыв о тебе как о красивой, благородной девушке.

— Спасибо, — сказала Эмили.

— С короткой стрижкой, — продолжал Чарлз.

— Что ты этим хотел сказать?

— То, что у тебя короткая стрижка.

— Ну, это верно, — сказала Эмили. — Но зачем об этом упоминать?

— Читательниц такое всегда интересует, — сказал Чарлз Эндерби. — Это было прекрасное интервью. Ты не представляешь себе, как трогательно, чисто по-женски ты говорила, что не перестанешь бороться за своего жениха, хотя бы против него ополчился весь мир.

— Так и сказала? — спросила Эмили, слегка морщась.

— А ты против? — озабоченно поинтересовался мистер Эндерби.

— О нет! — сказала Эмили. — Развлекайся, дорогой. Мистер Эндерби с недоумением взглянул на нее.

— Ничего особенного. Просто эти слова были вышиты у меня на переднике, — сказала Эмили. — Когда я была маленькой. На воскресном переднике. А на повседневном — «Не будь обжорой».

— А, понятно. Да, я добавил еще изрядно сведений о морской карьере капитана Тревильяна, упомянул о заморских идолах, раздобытых им, и намекнул о вероятности мести неизвестного жреца. Только намекнул, понимаешь.

— Ну, кажется, у тебя на сегодня уже совершено доброе дело, — сказала Эмили.

— А ты что успела? Ты поднялась довольно рано, бог знает когда.

Эмили стала рассказывать о своей встрече с мистером Рикрофтом. И вдруг осеклась. Эндерби, следуя ее взгляду, обернулся и увидел розовощекого, пышущего здоровьем молодого человека. Опершись на калитку, он всякими шумовыми эффектами старался привлечь к себе внимание.

— Прошу прощения, что помешал, — сказал молодой человек. — Мне страшно неудобно, но это все тетя, она послала меня.

— О! — в один голос произнесли Чарлз и Эмили, ничего не понимая из этого объяснения.

— Да, да, — сказал молодой человек. — По правде говоря, моя тетя — настоящая фурия. Умеет получать свое, вы понимаете, что я имею в виду. Конечно, это дурной тон являться в такой момент, но если бы вы знали мою тетю… Впрочем, если исполните мою просьбу, вы с ней сами познакомитесь…

— Ваша тетя мисс Персехаус? — перебила Эмили.

— Совершенно верно, — сказал молодой человек с превеликим облегчением. — Значит, вы о ней уже слышали? Старуха Куртис, наверное, наговорила. Уж она-то наболтает, разве не так? Нет, нет, я не хочу сказать, что она плохой человек. Ну да ладно, дело в том, что тетя заявила, что хочет вас повидать, вот я и должен был явиться и передать вам это… А также приветы, поклоны и так далее. И если для вас не слишком затруднительно — она инвалид и совсем не выходит, — то было бы чрезвычайно желательно… Ну вы понимаете… Это все чистое любопытство, так что если сослаться на головную боль или срочное письмо — словом, не мне говорить… И все в порядке, вам уже нечего будет беспокоиться.

— Однако я не прочь побеспокоиться, — сказала Эмили. — Я прямо с вами и отправлюсь. Мистеру Эндерби надо повидаться с майором Барнэби.

— Надо? — тихо изумился Эндерби.

— Да, надо, — решительно подтвердила Эмили, слегка кивнув, отпустила его и присоединилась на дороге к своему новому знакомому.

— Полагаю, вы мистер Гарфилд? — сказала она.

— Да, верно. Мне следовало представиться.

— Ничего, — сказала Эмили. — Не так уж трудно было догадаться.

— Так чудесно, что вы сразу же и собрались, — сказал мистер Гарфилд. — Многие бы девушки сочли это ниже своего достоинства. Но вы-то понимаете, что такое пожилые леди.

— А вы ведь живете не здесь, мистер Гарфилд?

— Конечно нет, — с жаром ответил Ронни Гарфилд. — Вам приходилось когда-нибудь видеть такое забытое Богом место? Не очень-то тут веселое житье. Неудивительно, если кто и совершит здесь убийство… — И он замолк, испугавшись своих слов. — Послушайте, простите меня, такой уж я разнесчастный. Вечно что-нибудь не то брякну. Я совсем не хотел сказать то, что сейчас…

— Верю, что не хотели, — мягко сказала Эмили.

— Вот мы и пришли, — сказал мистер Гарфилд. Он толкнул калитку, и они подошли по дорожке к небольшому коттеджу, такому же, как и остальные. В гостиной, обращенной в сад, стояла кушетка. На ней лежала почтенная леди с худым морщинистым лицом и с одним из самых острых и самых вопрошающих носов, какие Эмили когда-либо приходилось видеть. С некоторым затруднением леди приподнялась на локте.

— Итак, ты ее привел, — сказала она. — Очень мило с вашей стороны, дорогая, навестить старую женщину. Но вы понимаете, что значит быть инвалидом. Ведь нужно же быть в курсе всех дел, и если не можешь пойти и выяснить все самолично, то вот приходится ждать, чтобы кто-нибудь пришел и рассказал. И не думайте, пожалуйста, что все это — обыкновенное любопытство, нет, здесь нечто гораздо более важное. Ронни, отправляйся красить садовую мебель. Под навесом, в конце сада. Два плетеных стула и скамейка. Краска и все необходимое там приготовлено.

— Хорошо, тетя Каролина. — И послушный племянник удалился.

— Присаживайтесь, — сказала мисс Персехаус. Эмили села на указанный стул. Странно сказать, она сразу же почувствовала определенное расположение, симпатию к этой довольно острой на язык больной женщине. Она, несомненно, ощутила какое-то родство с ней.

«Вот человек, — подумала Эмили, — который идет прямо к цели, идет своим путем и умеет повелевать людьми. Точно как я, только мне посчастливилось быть довольно привлекательной, а ей во всем приходится полагаться на характер».

— Я знаю, что вы та самая девушка, которая помолвлена с племянником Тревильяна, — сказала мисс Персехаус. — Я все о вас слышала, а теперь вижу вас, и мне совершенно ясны ваши возможности. Желаю удачи.

— Спасибо, — сказала Эмили.

— Терпеть не могу распускающих нюни женщин, — сказала мисс Персехаус. — Я предпочитаю тех, что принимают решения и действуют. — Она сурово взглянула на Эмили. — Вот вам, я думаю, жаль меня — лежит, мол, тут, ни встать, ни прогуляться?

— Нет, — задумчиво произнесла Эмили. — Не знаю, жалею или нет. Я полагаю, что человек, если у него есть решимость, может чего-то добиться в жизни. Если не тем, так иным путем.

— Совершенно верно, — сказала мисс Персехаус. — Приходится только смотреть на жизнь под другим углом, чем остальные.

— Углом зрения, — пробормотала Эмили.

— Как, как вы сказали?

И Эмили, насколько это было в ее силах, объяснила в общих чертах свою теорию, которую разработала в это утро, рассказала о том, как она уже успела применить ее на практике.