Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

Когда он уже на ходу вскакивал в поезд, ему вдруг вспомнилась фамилия «Рикрофт». «Да ведь так зовут пожилого джентльмена, проживающего в одном из коттеджей Ситтафорда! — осенило его. — Любопытное совпадение».

Эмили Трефусис и Чарлз сидели за столиком в кафе Деллера, в Эксетере. Было половина четвертого, время относительно спокойное. Несколько посетителей за чашкой чаю, и все.

— Ну, — сказал Чарлз, — что ты о нем думаешь?

Эмили нахмурилась.

— Это не так просто.

После разговора в полиции Брайан завтракал с ними. Он был очень любезен с Эмили, по ее мнению, даже слишком. Она сочла это неестественным: молодой человек спешит на свидание с девушкой, а тут вмешивается назойливый незнакомец. Брайан Пирсон безропотно сносит это, соглашается поехать с Чарлзом в полицию. Что за смирение? Оно было явно не в его характере. «Посмотрим, кто кого!» — она считала бы более подходящим для его натуры. Эта овечья покорность была подозрительна.

Эмили попыталась объяснить свои соображения Эндерби.

— Я понял тебя, — сказал Эндерби. — Похоже, наш Брайан что-то скрывает и поэтому не может быть самим собой.

— Вот именно.

— Ты думаешь, он мог убить Тревильяна?

— Брайан, — задумчиво произнесла Эмили, — личность, с которой нужно считаться. Он не станет разбираться в средствах, если ему нужно чего-то добиться. И я думаю, он не допустит, чтобы путь ему преградили общепринятые понятия. Он не какой-нибудь ручной англичанин.

— Отметая детали его характеристики, он скорее способен на непредвиденные действия, чем Джим?

Эмили кивнула.

— Несомненно. И он бы проделал все чисто, потому что у него крепкие нервы.

— Так ты все-таки думаешь — он?

— Н-не знаю. Но он отвечает всем условиям, он — единственный, кто отвечает.

— Как это понимать? Что за условия?

— Очень просто. Первое — мотив. — Она загнула один палец. — Тот же самый. Двадцать тысяч фунтов. Второе — возможность, — загнут еще один палец. — Никто не знает, где он был днем в пятницу, и если бы это было что-то такое, о чем можно было сказать, он бы сказал. Поэтому мы допустим, что в пятницу он был где-то недалеко от «Орешников».

— Они ведь не нашли никого, кто бы видел его в Экземптоне, — заметил Чарлз. — А он достаточно заметная персона.

Эмили насмешливо покачала головой:

— Он не был в Экземптоне. Неужели ты не понимаешь, Чарлз, что если он совершил убийство, то оно было у него запланировано заранее? Только ни в чем не повинный бедняга Джим приехал как простак и остановился здесь. Есть Лидфорд, Чегфорд или, может быть, даже Эксетер. Он мог бы прийти из Лидфорда — здесь главная дорога, и снег, наверное, не был бы помехой.

— Я думаю, надо навести справки повсюду.

— Полиция этим занимается, — сказала Эмили. — Они сделают это намного лучше, чем мы. Все публичные акции гораздо лучше совершает полиция. А вот в частных и личных вопросах: выслушать миссис Куртис, уловить намек в словах мисс Персехаус, проследить за обитательницами Ситтафорд-хауса — тут выигрываем мы.

— Может быть, просто случай, — сказал Чарлз.

— Вернемся к Брайану, — возразила Эмили. — Мы рассмотрели два условия — мотив и возможность. Есть еще третье, пожалуй, самое важное.

— Какое же?

— Я с самого начала чувствовала, что нельзя оставить в стороне это столоверчение. Я пыталась подойти к этому делу как можно логичнее и глубже. Тут может быть только три объяснения. Первое: да, это было что-то сверхъестественное. Заметь только, что я лично такого не признаю. Второе: кто-то сделал это умышленно. Но, поскольку нельзя найти никакой сколько-нибудь весомой причины, это тоже можно исключить. Третье: случайность. Кто-то непреднамеренно выдал себя, таким образом — это случай невольного разоблачения. Если так, то кто-то из этих шести человек знал определенно день и час совершения убийства. Никто из шести не мог быть убийцей, но один из них должен был быть в сговоре с убийцей. Ни майор Барнэби, ни мистер Рикрофт, ни Рональд Гарфилд ни с кем таким вроде не связаны, что же касается женщин — тут другое дело. Виолетта Уиллет и Брайан Пирсон, оказывается, довольно близки. Известно также, что Виолетта была сама не своя после убийства.

— Думаешь, она знала?

— Она или ее мать — кто-то из них.

— Есть еще человек, о котором ты не вспомнила, — мистер Дюк.

— Да, знаю, — сказала Эмили. — Странно, он единственный, о ком нам ничего не известно. Я дважды пыталась увидеть его, и ничего не вышло. Кажется, он не был связан ни с капитаном Тревильяном, ни с его родственниками, и все же…

— Ну? — сказал Чарлз, потому что Эмили замялась.

— И все же мы встретили у него в доме инспектора Нарракота. Что известно о нем инспектору Нарракоту?..

— Ты думаешь?..

— Предположим, что Дюк — личность сомнительная, и полиция наблюдает за ним. Предположим, что капитан Тревильян узнал что-то о Дюке и собирается донести. И вот Дюк устраивает с чьей-то помощью это убийство… О, я знаю, это кажется страшно мелодраматичным, но, в конце концов, могло же произойти что-то в таком роде!

— Что ж, это тоже идея, — медленно произнес Чарлз. Оба замолчали и задумались. Вдруг Эмили сказала:

— Тебе знакомо такое странное ощущение, когда на тебя кто-то пристально смотрит? Я чувствую, чьи-то глаза так и буравят мне затылок. Это мое воображение или действительно кто-то уставился на меня?

Чарлз подвинул свой стул и как бы невзначай окинул взглядом кафе.

— Женщина за столиком у окна, — сообщил он. — Высокая, темноволосая, интересная. Она на тебя и смотрит.

— Молодая?

— Нет, не очень. Вот те раз!

— Что такое?

— Ронни Гарфилд. Вошел, здоровается с ней за руку, садится за ее столик. Мне кажется, она говорит ему что-то о нас.

Эмили открыла свою сумочку. Она как бы решила попудрить нос, на самом же деле она направила маленькое зеркальце под нужным углом.

— Это тетя Дженнифер, — негромко сказала она. — Поднимаются.

— Они идут, — сказал Чарлз. — Садятся за другой столик. Ты хочешь с ней поговорить?

— Нет, — сказала Эмили. — Я думаю, лучше прикинуться, что я ее не заметила.

— В конце концов, — сказал Чарлз, — почему бы тете Дженнифер не быть знакомой с Ронни Гарфилдом и не пригласить его на чай?

— А почему быть знакомой?

— А почему не быть?

— Ради Бога, перестань, Чарлз. Довольно этого: быть — не быть, быть — не быть. Вообще, все это глупость и не имеет никакого значения. Просто мы говорили, что никто из других участников сеанса не был связан с семьей Пирсонов, а не прошло и пяти минут, как Ронни Гарфилд пьет чай с сестрой капитана Тревильяна.

— Вот видишь, кто знает?.. — сказал Чарлз.

— Вот видишь, вечно все приходится начинать сначала, — сказала Эмили.