Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

Эмили рассмеялась:

— Нельзя незаметно уехать из Ситтафорда на уик-энд.

— Куртис бы обошел молчанием этот факт, если бы он касался миссис Куртис, — сказал Чарлз.

— Конечно, наиболее подходящая личность — Абдулла. В книжке бы написали: «Этот индус был матросом, а капитан Тревильян во время мятежа выбросил за борт его любимого брата…»

— Я отказываюсь верить, что этот несчастный, забитый туземец мог кого-нибудь убить, — сказал Чарлз. — А, знаю, знаю! — вдруг воскликнул он.

— Что? — неторопливо спросила Эмили.

— Жена кузнеца. Та, которая ждет восьмого. Отважная женщина, несмотря на свое положение, совершила пешком этот путь и пристукнула капитана.

— Господи, а зачем?

— Потому что, хотя кузнец и был отцом предыдущих семи, Тревильян был отцом ее будущего восьмого ребенка.

— Чарлз, — сказала Эмили, — нельзя ли поделикатнее? И вообще, тогда уж убивает вовсе не она, а сам кузнец. Вот это история! Ты только представь себе этот рулон в мускулистой руке! А жена могла и не заметить его отсутствия: не так-то просто управляться с семью детьми.

— Это превращается в какое-то идиотство, — заметил Чарлз.

— Да, пожалуй, — согласилась Эмили. — Подсчет проигрышей не обещает успеха.

— А как насчет тебя? — спросил Чарлз.

— Меня?

— Да. Где ты была во время убийства?

— Ну и ну! Такое мне в голову не приходило. Где? В Лондоне, конечно. Но не знаю, сумела ли бы я доказать. Я была одна в квартире.

— Вот, вот, — сказал Чарлз. — И мотив есть. Твой жених получает двадцать тысяч фунтов. Что тебе еще надо?

— Ты умница, Чарлз, — сказала Эмили. — Я понимаю, что я и на самом деле самая подозрительная личность. Как я не подумала об этом раньше?

Миновало еще утро и еще одно. На третье Эмили сидела в кабинете инспектора Нарракотта. Она только что приехала из Ситтафорда.

Инспектор Нарракот смотрел на нее с восхищением. Ему импонировало мужество Эмили, ее решимость не сдаваться, ее неиссякаемая энергия. Она была борцом, а инспектор восхищался борцами. И он был убежден, что она уж слишком хороша для этого Джима Пирсона, даже если он и невиновен в убийстве.

— В книжках обычно пишут, — сказал он, — что полиция стремится поскорее найти виноватого и не очень-то заботится о том, действительно виновен этот человек или нет. Лишь бы хватило доказательств для обвинения. Это не правда, мисс Трефусис. Нам нужен именно виновник.

— Вы искренне верите, что Джим виновен? — спросила Эмили.

— Я не могу, мисс Трефусис, дать вам официальный ответ на этот вопрос. Однако заверяю вас, что мы очень тщательно изучаем улики не только против него, но и против других людей.

— Вы имеете в виду его брата Брайана?

— Неприятный джентльмен, Брайан Пирсон. Отказался отвечать на вопросы, дать какую-нибудь информацию о себе, но я думаю… — Инспектор Нарракот слегка улыбнулся и со своей девонширской медлительностью продолжал:

— Думаю, нетрудно представить себе некоторые его действия. В ближайшие полчаса я надеюсь получить подтверждение своим догадкам. Затем — мистер Деринг.

— Вы виделись с ним? — спросила Эмили. Инспектор посмотрел в ее ясное лицо и поддался искушению, вышел за официальные рамки. Откинувшись на спинку стула, он передал ей содержание своей беседы с мистером Дерингом. Затем вытащил из-под локтя, из кипы бумаг, копию радиограммы, которую он направил мистеру Розенкрауну.

— Вот что я послал, — сказал он. — И вот его ответ.

Эмили прочитала:

«Нарракот, 2, Дрисдейл-роуд, Эксетер. Конечно, подтверждаю заявление мистера Деринга. Он провел со мной в пятницу весь день. Розенкраун».

— Бес бы его взял! — воскликнула Эмили, подбирая выражение помягче, чем ей бы хотелось употребить: ведь полицейские старомодны, и их легко шокировать.

— Д-да, — задумчиво произнес инспектор Нарракот. — Досадно, правда? — И снова улыбнулся. — Я человек дотошный, мисс Трефусис. Доводы мистера Деринга звучали правдоподобно, но я подумал: не хватит ли подыгрывать ему? И я послал еще радиограмму. — Он подал ей два листочка бумаги.

В первом стояло:

«Необходима информация для следствия по убийству капитана Тревильяна. Подтверждаете ли вы заявление мистера Деринга, что он был с вами в пятницу днем? Окружной инспектор Нарракот. Эксетер».

Повторный запрос вызвал тревогу и пренебрежение к условностям:

«Ничего не знаю об этом преступлении. Мартина Деринга в пятницу не видел. Согласился подтвердить по-приятельски, поверив, что жена ведет за ним слежку для возбуждения дела о расторжении брака».

— Ого! — сказала Эмили. — Вы на высоте, инспектор!

И инспектор, несомненно, подумал, какой он умный: улыбка его стала доброй, довольной.

— И как эти мужчины покрывают друг друга! — сказала Эмили, глядя поверх радиограммы. — Бедная Сильвия! Невольно начинаешь думать, что мужчины в некотором смысле такие животные… Вот почему, — быстро добавила она, — так хорошо, когда находишь мужчину, на которого можно положиться. — И она наградила инспектора восхитительной улыбкой.

— Только все это совершенно конфиденциально, мисс Трефусис, — предупредил инспектор. — Я пошел дальше, чем следовало, информировав вас об этом.

— Это премило с вашей стороны, — сказала Эмили. — Я никогда, никогда этого не забуду.

— Так помните, — еще раз сказал инспектор. — Никому ни слова.

— Вы хотите сказать, что я не должна говорить Чарлзу.., мистеру Эндерби?

— Репортеры есть репортеры, — сказал инспектор Нарракот. — Как бы вы ни приручили его, мисс Трефусис, но сенсация есть сенсация, так ведь?

— Тогда не буду говорить и ему, — сказала Эмили. — Надеюсь, я надела на него хороший намордник, но, как вы заметили, газетчик остается газетчиком.

— Никогда не делиться информацией без необходимости — вот мое правило, — сказал инспектор.

Эмили, затаив улыбку, взглянула на него: «Да, инспектор, вы изволили нарушить свое правило!» И тут ей пришло в голову задать еще один вопрос, который уже давно мучил ее.

— Инспектор! — сказала она. — А кто такой мистер Дюк?

— Мистер Дюк?..

Казалось, она застигла инспектора врасплох.

— Вы помните, — сказала Эмили, — мы еще встретили вас в Ситтафорде, когда вы выходили из его дома?

— А, да-да, помню. Сказать по правде, мне хотелось иметь еще одно, какое-то как бы стороннее, мнение об этом столоверчении. Майор Барнэби в этом отношении неважный источник.

— И все же, — задумчиво сказала Эмили, — будь я на вашем месте, я бы обратилась, скорее, к кому-то вроде Рикрофта. Почему же мистер Дюк?

Наступило молчание. Потом инспектор сказал:

— Ну это дело вкуса.

— Интересно, очень интересно, знает ли что-нибудь полиция о мистере Дюке?