Роберт Гулик - Смертоносные гвозди

Судья решительно постучал по столу.

— Я никогда не приказал бы произвести эксгумацию, не имея достаточных доказательств тому, что Лу Мин был убит. У этой женщины острый язык, но это не помешает мне исполнить свой долг. Вскрывайте гроб!

Когда могильщик вышел вперед, госпожа Лу вновь поднялась, Полуобернувшись к толпе, она прокричала:

— Как вы можете так унижать этих людей? Неужели, по-вашему, так должен поступать судья? Вы утверждаете, что я убила мужа, но какие доказательства вы представили? Я заявляю вам, что хотя вы здесь и судья, но вы не всемогущи! Двери высших властей всегда открыты для преследуемых и угнетенных. И помните, если окажется, что судья ложно обвинил человека, закон предусматривает для него такое же наказание, которое он хотел применить к невинному! Конечно, я беззащитная молодая вдова, но я не успокоюсь, пока с вашей головы не слетит судейская шапка!

В толпе раздались громкие крики: «Она права! Мы не согласны на вскрытие!»

— Молчать! — крикнул судья. — Если на теле не будет обнаружено явных признаков насилия, я с готовностью приму наказание, определенное этой женщине!

Госпожа Лу хотела было что-то сказать, но судья показал на гроб и быстро добавил:

— Доказательство там, чего же мы ждем? — Толпа заколебалась, и он рявкнул могильщику: — Начинай!

Могильщик молотком забил долото под крышку, два его помощника принялись за работу с другой стороны гроба. Вскоре они сняли тяжелую крышку и опустили ее на землю. Они прикрыли рты и носы шейными платками и вынули труп из гроба вместе с толстой циновкой и положили его перед столом. Несколько присутствующих, которые, стремясь ничего не пропустить, подошли слишком близко, сразу отшатнулись. Запах и вид трупа вызывали тошноту.

Го установил две вазы с курящимися благовониями по обе стороны от трупа, прикрыл лицо вуалью из тонкой парчи и заменил толстые рукавицы тонкими кожаными перчатками. Потом он посмотрел на судью, ожидая знака приступить к обследованию.

Судья Ди заполнил официальный бланк, потом сказал могильщику:

— Прежде чем начать осмотр, я хочу услышать ваше заявление о том, как вы вскрыли могилу.

— Согласно указаниям вашей чести, — почтительно сказал могильщик, — вскоре после полудня я, ничтожный, с двумя помощниками вскрыл захоронение торговца Лу Мина. Мы обнаружили там каменную плиту, закрывавшую могилу, точно в том положении, в каком оставили ее пять месяцев назад.

Судья кивнул и подал знак врачу. Го протер труп полотенцем, смоченным горячей водой, и тщательно осмотрел его. Все следили за ним в напряженном молчании.

Закончив осмотр с одной стороны, он перевернул тело на спину и начал осматривать затылок. Он потрогал пальцем основание черепа, потом перешел к осмотру спины. Судья Ди побледнел.

Наконец Го поднялся и повернулся к судье, чтобы доложить о результатах.

— Внешний осмотр тела, — сказал он, — показывает, что нет никаких следов, доказывающих, что этот человек умер насильственной смертью.

Присутствующие разразились криками: «Судья солгал! Освободите женщину!» Но стоявшие впереди призвали тех, кто был у них за спиной, успокоиться и выслушать окончательное заключение врача.

— Поэтому, — продолжил Го, — прошу разрешения вашей чести начать внутреннее обследование, чтобы проверить, не был ли применен яд.

Прежде чем судья успел ответить, госпожа Лу завопила:

— Не хватит ли этого? Неужели бедный покойник будет подвергаться дальнейшему унижению?

— Пусть этот чиновник затянет петлю на собственной шее, госпожа Лу! — выкрикнул какой-то мужчина в переднем ряду. — Мы знаем, что вы невиновны!

Госпожа Лу хотела крикнуть еще что-то, но судья уже подал знак врачу, и стоящие рядом с ней зашикали, чтобы она замолчала.

Го долго осматривал труп, зондируя его пластинкой из полированного серебра и тщательно изучая торчащие кости.

Поднявшись, он недоуменно посмотрел на судью. На заполненном людьми кладбище воцарилась тишина. Поколебавшись, Го сказал:

— Должен доложить, что не обнаружено никаких следов применения яда. Насколько я могу судить, этот человек умер естественной смертью.

Госпожа Лу что-то выкрикнула, но ее голос потонул в сердитых криках толпы. Народ начал теснить стражников. Те, что были в первых рядах, кричали:

— Убить чиновного пса! Он осквернил могилу!

Судья встал и обошел стол, встав перед ним. Ма Жун и Цзяо Тай подскочили к нему, но он резко оттолкнул их.

Увидев выражение лица судьи, люди в переднем ряду невольно отступили и замолчали. Стоявшие за ними прекратили кричать, чтобы услышать, что скажет судья.

Засунув руки в рукава, судья Ди громогласно объявил:

— Я сказал, что подам в отставку, и сделаю это! Но не раньше, чем проверю еще одну вещь. Напоминаю вам, что пока еще я остаюсь здешним судьей. Вы можете убить меня, если хотите, но помните, что в этом случае вы будете считаться бунтовщиками, восставшими против имперского правительства, и ответите за это в полной мере! Решайте, я перед вами!

Толпа с трепетом посмотрела на внушительную фигуру и заколебалась.

Судья Ди быстро продолжил:

— Если здесь есть цеховые мастера, пусть выйдут вперед, чтобы я доверил им вторичное захоронение трупа.

Когда дородный мужчина, глава гильдии мясников, отделился от толпы, судья приказал:

— Вы будете наблюдать за тем, как могильщики положат труп в гроб и поместят его обратно в могилу. Потом вы ее опечатаете.

Он повернулся и поднялся в паланкин.

Вечером в кабинете судьи Ди царило скорбное молчание. Судья сидел за столом, его густые брови были нахмурены. Угли в жаровне превратились в пепел, и в большой комнате стало очень холодно. Но ни судья, ни его помощники этого не замечали.

Когда большая свеча на столе начала, догорая, потрескивать, судья наконец заговорил:

— Мы исчерпали все возможные средства, чтобы уладить это дело, и совершенно ясно, что, если не найдем новых доказательств, мне конец. Мы должны найти их, причем быстро!

Дао Гань зажег новую свечу. Мерцающий свет падал на их осунувшиеся лица. Раздался стук в дверь. Вошел писец и возбужденно сказал, что Е Бинь и Е Дай хотят поговорить с судьей. Очень удивившись, судья велел привести их.

Вошел Е Бинь, поддерживая за руку Е Дая. Голова и руки у последнего были плотно забинтованы, лицо было неестественного зеленого цвета, и он едва мог двигаться.

Когда Е Дая с помощью Ма Жуна и Цзяо Тая усадили на лавку, Е Бинь сказал:

— Сегодня в полдень, ваша честь, четверо крестьян, живущих за Восточными воротами, принесли моего брата домой на носилках. Они случайно наткнулись на него, лежащего без сознания в сугробе. На затылке у него была страшная рана, а пальцы обморожены. Они оказали ему помощь, и сегодня он пришел в себя и сказал, кто он такой.