Рекс Стаут - Четверо должны уйти [litres]

Позже, почти час спустя, я поймал себя на том, что сам смахиваю со стола соринки, обозвал себя словом, которое не хочу повторять, и отправился на кухню выпить стакан молока.

Когда в четверть шестого кто-то позвонил в дверь, я сломя голову ринулся в прихожую, по дороге спохватился, что это неприлично, и уже неторопливо подошел к двери. Выглянув в одностороннее стекло, я увидел на крыльце долговязого худого типа в давно не глаженном коричневом костюме и коричневой же шляпе. Я отпер дверь и приоткрыл ее, насколько позволяла цепочка. Внешность, конечно, для сыщика малоподходящая, подумал я, но кто знает, возможно, у окружного прокурора Делани и у начальника уголовной полиции Бакстера в последнее время начались кадровые сложности.

– Да, сэр? – спросил я через щель.

– Я бы хотел видеть мистера Ниро Вулфа. Меня зовут Бано. Александр Бано.

– Хорошо, сэр. – Я снял цепочку и широко распахнул дверь, приглашая его войти. – Вашу шляпу, сэр? – Он отдал мне шляпу, и я положил ее на полку. – Сюда, пожалуйста. – Я провел его в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и только тогда пояснил: – Мистер Вулф сейчас занят. Я скажу ему, что вы пришли.

Я вышел в прихожую, поспешил на кухню, тщательно закрывая за собой двери, позвонил по домашнему телефону в оранжерею, и уже через три секунды – обычно на это требовалось секунд пятнадцать-двадцать – в мое ухо ворвался рык:

– Да?

– Гость. Метрдотель Александр Бано.

Молчание, потом:

– Впусти его.

– Уже впустил. У вас есть предложения, чем его развлекать до шести часов?

– Нет. – Вновь молчание, уже более продолжительное. – Я сейчас спущусь.

Как я уже говорил, за всю мою карьеру такое случилось с ним в пятый раз. Я вернулся в кабинет, спросил гостя, не желает ли он что-нибудь выпить, услышал в ответ «нет», а пару минут спустя послышался скрежет спускающегося лифта, затем в прихожей раздались гулкие шаги, и в кабинет вошел Ниро Вулф. Обойдя вокруг красное кожаное кресло, он протянул гостю руку:

– Мистер Бано? Я Ниро Вулф. Рад вас видеть, сэр.

Я чуть не упал. Вулф терпеть не может здороваться за руку и крайне редко удостаивает кого-либо подобной чести. Устроившись в кресле, он посмотрел на Бано с таким умильным видом, словно готов был завилять хвостом.

– Слушаю вас, сэр.

– Боюсь, мне придется огорчить вас, – вздохнул Бано. – А мне бы не хотелось вас огорчать. Скажите, этот джентльмен, – кивок в мою сторону, – Арчи Гудвин?

– Да, сэр, это он.

– Значит, я огорчу и его, но ничего поделать не могу. Я имею в виду трагическое происшествие во время вчерашнего праздничного пикника. Судя по сообщениям газет, полиция исходит из версии, что убийца проник в палатку сзади и скрылся тем же путем. Час назад я звонил на Лонг-Айленд, чтобы поинтересоваться, нет ли новостей, и мне ответили, что все остается по-прежнему. – Бано прокашлялся; у меня руки чесались схватить его за тощую шею и хорошенько стиснуть. – В тех же газетах сказано, что вас с мистером Гудвином тоже вызывали на допрос, и это вынуждает меня сделать вывод, что мистер Гудвин не поставил вас в известность о беседе с моей супругой, которая сидела в машине позади палатки. Я находился среди зрителей и слушал вашу речь, которая была прервана криком из палатки. Когда началось столпотворение, я с трудом пробился сквозь толпу к нашему «плимуту», сел в него и уехал. Я не люблю шум и суматоху. Только дома жена сказала мне о разговоре с мистером Гудвином. Она предпочитает не отвлекать меня, когда я за рулем. Она сказала, что мистер Гудвин подошел к ней и обратился в открытое окно. Он спросил…

– Прошу прощения, – перебил Вулф, – ваше обвинение, что мистер Гудвин не поставил меня в известность об этой беседе, беспочвенно. Он мне все рассказал.

– Что? – вскинулся Бано. – Рассказал?

– Да, сэр. Если позволите…

– Значит, вам известно, что моя жена абсолютно твердо уверена, что за время речей никто не заходил в палатку сзади? Никто, кроме вас и мистера Гудвина? Ведь она именно это ему сказала!

– Да, я знаю. Но если вы…

– И вы не сообщили в полицию?

– Нет еще. Я бы хотел…

– Тогда у нее нет выбора. – Бано встал. – Это еще хуже, чем я ожидал. Она должна немедленно сообщить в полицию. Какой ужас! Человек вашего положения, да еще и другие… Ужасно, но долг есть долг. Закон прежде всего. – Он повернулся и зашагал к двери.

Я вскочил со стула. Мне ничего не стоило сграбастать его и скрутить в бараний рог, но меня остановило выражение на лице Вулфа. На его лице отчетливо отразилось облегчение. Он даже выглядел довольным. Я стоял и таращился на него, забыв закрыть рот, пока не хлопнула входная дверь. Я вышел в прихожую, убедился, что Бано ушел и не забыл свою шляпу, запер дверь и вернулся в кабинет.

– Никак, у нас радость? – осклабился я. – Не желаете поделиться?

Вулф с шумом втянул в себя воздух и выдохнул.

– Возможно, ты прав, – изрек он. – В жизни я еще столько не унижался. Выпрыгивал из шкуры при каждом телефонном звонке. А ты заметил, как быстро я снял трубку, когда ты позвонил в оранжерею? Боялся, черт подери, боялся даже дойти до термального помещения, чтобы полюбоваться на Renanthera imschootiana! Теперь мы, по крайней мере, знаем, на чем стоим.

– Угу. И где скоро очутимся. Будь я на вашем месте, то задержал бы его хотя бы для того, чтобы сказать…

– Замолчи!

Я повиновался. Порой я и сам понимаю по его тону, что лучше оставить Вулфа в покое; а самым безошибочным признаком этого я считаю такое его состояние, когда он откидывается на спинку кресла, плотно зажмуривает глаза и начинает поочередно втягивать и вытягивать губы. Вперед-назад, вперед-назад… Это означает, что его мозг уже перескочил через звуковой барьер. Однажды, во время особенно трудного случая, Вулф просидел так целый час, беспрерывно шевеля губами. Я смирно сидел за столом, решив, что нужно держаться ближе к телефону.

На этот раз Вулфу хватило восьми минут. Возможно, он боялся, что часа у него нет. Вулф раскрыл глаза и выпрямился:

– Арчи, он сказал тебе, где находится его жена?

– Нет, он мне вообще ничего не сказал. Должно быть, приберегал для вас. Насколько я знаю, она могла сидеть за углом в аптеке, ожидая его сигнала, чтобы позвонить в полицию.

Вулф хмыкнул:

– Тогда нужно срочно убираться отсюда. Я хочу выяснить, кто из них убил Холта, прежде чем нас арестуют. Мотив и улики могут подождать. Сейчас главное – изобличить убийцу и передать его в лапы Делани. Где Сол?

– Дома, ждет инструкций. А Фред и Орри…

– Нам хватит одного Сола. Позвони ему. Скажи, что мы выезжаем к нему. А где может проходить та встреча, на которую поехал мистер Веттер?

– Полагаю, на студии.

– Вызови его. Если мисс Корби там, то и ее тоже. И пригласи всех остальных. Ты должен найти их раньше, чем до них доберется мистер Делани. Они должны незамедлительно собраться у Сола. Как можно скорее. Скажи, что они смогут лично задать вопросы свидетельнице и что дело отчаянной срочности. Если кто-нибудь заупрямится, я сам поговорю…