Рекс Стаут - Четверо должны уйти [litres]

– Прошу прощения, – вмешался Гриффин. – Если то, что сказал Вулф, – правда и очевидец на самом деле существует, то полиция раскопает все. Например, о вас с Филом.

– Что вы имеете в виду? – нахохлилась Флора.

– Точно не знаю. Просто я слышал кое-какие сплетни, но и полиция наверняка до них докопается.

– К чертям все сплетни! – взорвался Дик Веттер, и елея в его голосе как не бывало.

– Сплетни от меня не зависят, – ответила Флора, бросив взгляд на Вулфа. – Ни для кого не секрет, что Фил Холт был… словом, он любил женщин. А я женщина, и мне Фил никогда не нравился. Если можно воспользоваться вашим словом, то ко мне он тоже приставал. Он был очень назойливым.

– Он домогался вас? – уточнил Вулф.

– Наверное. Но между нами никогда ничего не было. Хотя порой он бывал несносным.

– Но причин убивать его у вас, по вашим словам, не было?

– Господи, нет, конечно! Девушка не убивает мужчину лишь за то, что он не верит ей, когда она говорит «нет».

– «Нет» в ответ на что? Предложение выйти замуж?

– Послушайте, – вмешался отец Флоры, – вы взяли ложный след. Все знают, как Фил Холт относился к женщинам. Он никогда не предлагал ни одной из них выйти за него замуж. И не предложил бы! Моя дочь достаточно умна и разумна, чтобы постоять за себя, но она никогда не всадила бы спящему нож в спину. – Он повернулся к Гриффину. – Премного благодарен, Гарри.

Коротышка и ухом не повел.

– Все равно бы это выплыло наружу, Джим, – сказал он. – Я решил, что лучше мы покончим с этим сразу.

Вулф в упор посмотрел на Корби:

– Разумеется, у меня возникает вопрос: как далеко способен зайти отец, чтобы избавить дочь от слишком назойливого ухажера?

– Ерунда! – фыркнул Корби. – Моя дочь способна сама постоять за себя. Если вам нужна причина, из-за которой я мог бы убить Фила Холта, вы должны быть поизобретательнее.

– Я постараюсь, мистер Корби. Вы президент вашего профсоюза, мистер Холт также занимал в нем ответственный пост, а сейчас первые полосы газет пестрят заголовками о финансовых аферах, которыми занимались многие профсоюзы. Нет ли у вас или не было ли у мистера Холта причин опасаться расследования?

– Нет. Пусть расследуют все, что хотят.

– Вас не вызывали к прокурору?

– Нет.

– А мистера Холта?

– Нет.

– А других руководителей вашего профсоюза?

– Нет. – Одутловатая физиономия и лысина на голове Корби порозовели. – Вы опять идете по ложному следу.

– Но, по крайней мере, по-другому. Вы должны понимать, сэр, что в том случае, если мистер Делани возьмется за нас всерьез, дела профсоюза работников американских ресторанов заинтересуют его в первую очередь. Убить Филипа Холта мог каждый из нас: орудие убийства было под рукой. Остается только найти мотив. Если ваш профсоюз замешан хоть в малейших махинациях, которые могут выплыть наружу, я бы советовал вам рассказать об этом сейчас, чтобы мы обсудили, могут ли они иметь отношение к тому, что нас волнует.

– Нет, нет и нет. – Корби уже побагровел. – Если кто и пытается бросить тень на ПРАР, то все это только досужие сплетни. Газеты подняли такую шумиху, что под подозрение попали все профсоюзы. У нас все чисто, комар носа не подточит.

– А что за сплетни вы имели в виду?

– Любые. Я мошенник. Среди руководства одно жулье. Мы разворовали кассу взаимопомощи. Продались крупным заправилам. Крадем карандаши и скрепки.

– А вы не могли бы уточнить? Какие сплетни ставили вас в самое неловкое положение?

Корби вдруг словно отключился. Он вытащил из кармана сложенный вчетверо носовой платок, развернул его, промокнул лицо и лысину, затем аккуратно сложил платок и убрал в карман. И лишь тогда снова посмотрел на Вулфа.

– Если хотите знать точнее, то это даже не сплетня, – произнес он. – Это наше внутреннее дело, но о нем наверняка станет известно, и не вижу причины не поделиться с вами. Кое-кому из нашего профсоюза предъявлено официальное обвинение в получении взяток от посредников. Фила Холта тоже вовлекли в эту историю, хотя он тут ни при чем – во взятках замешаны не его люди. Но он был зол как черт.

– Не предъявляли ли обвинений вам?

– Нет. Мне полностью доверяют.

– Вы сказали «посредники». Относятся ли к ним и поставщики?

– Конечно. Многие поставщики – посредники.

– Не упоминалось ли в этой связи имя Х. Л. Гриффина?

– Я не уполномочен раскрывать никаких имен. Пока все эти сведения рассматриваются как строго конфиденциальные.

– Премного благодарен, Джим. – Тон Х. Л. Гриффина столь же походил на благодарный, как Северный полюс – на Южный. – Теперь мы квиты?

– Прошу прощения. – Дик Веттер вскочил с кресла. – Уже почти двенадцать, а нам с мисс Корби пора идти. Мы должны успеть поесть, чтобы я не опоздал на обсуждение сценария. Да и вообще, мне кажется, что вы тут занимаетесь ерундой. Пойдем, Флора.

Девушка чуть поколебалась, но потом встала. Веттер двинулся было к двери, но, услышав из уст Вулфа свое имя, остановился и обернулся.

– Что?

– Прошу меня извинить, – сказал Вулф, – мне следовало помнить, что вы спешите. Не могли бы вы чуть задержаться – минут, скажем, на пять?

Любимец публики снисходительно усмехнулся:

– Чего ради? С моей биографией вы можете ознакомиться сами. Скажем, в «Телегиде», в журнале «Часы» и так далее. Повторяю: все это полная ерунда. Если один из нас и в самом деле убийца, то могу лишь пожелать вам успеха, но эта болтовня никуда вас не приведет. Ничего, что я вам так говорю?

– Бога ради, мистер Веттер. Но если в ходе расследования выяснится, что вы солгали или умолчали о каком-либо важном факте, это уже будет любопытно. Кстати, в публикациях, которые вы столь любезно упомянули, говорится о ваших взаимоотношениях с мисс Корби?

– Чушь собачья!

Я пожалел, что никто из двадцати миллионов поклонников не слышит своего кумира.

Вулф потряс головой:

– Меня вы, конечно, можете презирать, мистер Веттер, но с полицией ваш номер не пройдет. Я уже спрашивал вас, друзья ли вы с мисс Корби. Вы спросили, имеет ли это отношение к делу, и я ответил, что, возможно, нет. Теперь, когда вскрылось, что Фил Холт приставал к ней, я повторяю свой вопрос. Дружите ли вы с мисс Корби?

– Конечно дружим. Я веду ее на ланч.

– Вы увлечены ею?

Улыбка Веттера чуть потускнела, но он по-прежнему улыбался.

– Вопрос довольно щекотливый, – сказал он. – Что ж, отвечу. Я видный человек и должен следить за тем, что говорю. Если я отвечу «да», то завтра эту новость подхватят все газеты и я получу десять тысяч гневных телеграмм и миллион писем. Если я скажу «нет», я не увлечен мисс Корби, когда она стоит здесь рядом со мной, это будет невежливо по отношению к ней. Поэтому я просто не отвечу. Пойдем, Флора.