Рекс Стаут - Четверо должны уйти [litres]

– Еще один вопрос. Насколько я понял, ваш отец работает в одном из нью-йоркских ресторанов. Известно ли вам, не замешан ли он в той истории с взятками, о которой поведал нам мистер Корби?

– Дьявольщина! У вас уже совсем крыша поехала! – Веттер резко повернулся и зашагал к двери, увлекая за собой и Флору.

Я проследовал за ними в прихожую, выпустил наружу, закрыл за ними входную дверь и навесил цепочку. Когда я вернулся в кабинет, Вулф говорил:

– …И я уверяю вас, мистер Раго, что мы все с вами союзники, кроме одного. Ни вы, ни я не заинтересованы, чтобы в это дело вмешалась полиция.

Шеф-повар по соусам выпрямился в кресле, и мне показалось, что концы его усов тоже вздернулись кверху.

– Фтучки! – фыркнул он.

– Нет, сэр, – сказал Вулф. – Я порой и впрямь не прочь прибегнуть к «штучкам», если от них есть толк, но в данном случае речь идет просто об обсуждении прискорбного положения, в котором мы очутились. Так вы не хотите рассказать нам о своих отношениях с Филипом Холтом?

– Вы меня пораваете, – заявил Раго. – Я, конечно, знаю, что на жизнь вы зарабатываете тем, что разгадываете преступления, все это знают, но для меня вы прежде всего крупный кулинар. Соус «Весна», устричный пирог, артишоки «дригант» – это подлинные шедевры кулинарного искусства. Сам Пьер Мондор рекомендовал вас. Поэтому меня и поравает, что в опфестве такого маэстро нужно говорить о каком-то убийстве.

– Я тоже не испытываю от этого радости, мистер Раго. И я признателен Пьеру Мондору за высокую оценку. И все-таки насчет Филипа Холта…

– Конечно, раз вы настаиваете. Но что я могу сказать? Ничего.

– Разве вы не были с ним знакомы?

Раго растопырил руки и поднял брови:

– Нет, мы встречались. Как и со многими другими. Насколько я его знал? Трудно сказать. Насколько, например, я знаю вас?

– Меня вы впервые увидели две недели назад. Мистера Холта вы наверняка встречали и прежде. Он занимал ответственный пост в вашем профсоюзе, в котором вы тоже играете не последнюю роль.

– Я никогда не занимался делами профсоюза.

– Но вчера вы выступали.

– Да, верно, – кивнул Раго и улыбнулся. – Но это потому, что я играю не последнюю роль на кухне, а не в профсоюзе. В приготовлении соусов мне и впрямь равных нет – скаву без ловной скромности. Поэтому меня и пригласили выступить. – Он повернул голову. – Не правда ли, мистер Корби?

– Это так, – подтвердил президент ПРАР. – Мы решили, что следует предоставить слово знаменитым кулинарам, и остановили выбор на Раго. Насколько мне известно, на профсоюзных собраниях он никогда не присутствовал. Хотя нам бы этого очень хотелось.

– Мое место на кухне, – провозгласил Раго. – Я худовник. Делами пусть занимаются другие.

– А имя мистера Раго не упоминалось в связи с этим делом о взятках? – спросил Вулф, глядя на Корби.

– Нет. Я уже говорил, что не уполномочен отвечать на такой вопрос, но в данном случае отвечу: нет.

– Но вы не сказали «нет», когда я спросил вас про мистера Гриффина. – Вулф повернулся к поставщику. – Вы не хотите что-нибудь добавить, сэр?

Я по-прежнему так и не решил, что было у Гриффина не в порядке с левым глазом. Следов повреждения вроде бы нет, но двигался глаз как-то странно. Впрочем, с того места, где я сидел, глаз вообще казался нормальным.

– А как вы сами думаете? – сварливо спросил Гриффин, выдвинув вперед костлявый подбородок.

– Это не имеет значения. Я просто поинтересовался, не желаете ли вы что-нибудь добавить в связи со сказанным.

– Нет, не желаю. Мне никто никаких обвинений не предъявлял. И вообще, я хотел бы только одного – потолковать с этой дамочкой.

– Нет, – потряс головой Вулф. – Пока обойдемся без свидетеля. Или вы до сих пор сомневаетесь?

– Я всегда сомневаюсь. – Голос Гриффина скорее подошел бы человеку, в котором поместились бы два Гриффина. – Я хочу своими глазами посмотреть на эту свидетельницу и расспросить ее. Я согласен: выдумывать ее вам вроде бы ни к чему, но на слово я вам тоже не поверю, пока не поговорю с ней сам. А уж тогда посмотрим – может, я вам и отвечу.

– Хорошо. И все-таки какие у вас были отношения с Филипом Холтом? Насколько долго и как близко вы его знали?

– Идите вы к черту со своей болтовней! – Гриффин вскочил во весь рост, то есть очень невысоко. – Если у меня и была причина убивать его, неужели я бы вам сказал? – Он оперся ладонями о стол Вулфа. – Предъявите вы нам эту свидетельницу? Нет? – Он круто развернулся. – С меня хватит! А вам не надоело, Джим? Раго?

Похоже, угощение Вулфа пришлось гостям не по вкусу. Вулф мог бы попросить Корби и Раго задержаться, чтобы попотчевать их еще порцией болтовни, но, судя по всему, Вулф и сам решил, что это ни к чему. Они, правда, задавали ему вопросы: что Вулф собирается делать дальше, что предпримет свидетельница, почему они не могут с ней встретиться, почему Вулф ей поверил, собирается ли он встретиться с ней и расспросить попристрастнее? Но, разумеется, ничего путного не выведали. Словом, расставались все отнюдь не по-братски. Выпроводив компанию, я вернулся в кабинет и остановился перед столом Вулфа. Он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди.

– Ланч через двадцать минут, – весело произнес я.

– Гррр!

– Вы правы, сэр. Указания есть?

– Пф! Нам понадобилась бы целая армия, а у меня ее нет. Сесть каждому на хвост, проследить все возможные связи с человеком, которого один из них убил… – Вулф разнял руки и опустил кулаки на стол. – Я не могу даже сузить рамки поиска, поскольку желание или необходимость убить Холта могли возникнуть не неделю, и не месяц, и даже не год назад, а вчера в палатке убийце просто подвернулся удобный случай. И любой из них – Раго, Корби, Гриффин или Веттер – мог этим случаем воспользоваться. Жертва была беспомощна, а оружие лежало под рукой. Был и удобный предлог, чтобы зайти в палатку. Убийце оставалось только развязать полог, и круг подозреваемых сразу расширялся до бесконечности. – Вулф хрюкнул. – Нет. Проклятье! На поиски мотива у нас времени не хватит. Причина может уходить в далекие времена. Нужно придумать что-то более эффективное.

– Пожалуйста. Я к вашим услугам.

– Боюсь, что и ты мне не поможешь. Вот дьявольщина! Свяжись с Солом, Фредом и Орри. Пусть держатся на подхвате. Я еще сам не знаю для чего, но они мне понадобятся. И оставь меня одного.

Я сел к своему столу и подтянул к себе телефон.

За все время, проведенное у Вулфа, я могу припомнить лишь пять случаев, когда он сокращал продолжительность своего дневного (с четырех до шести часов) свидания с орхидеями. В тот день это случилось в пятый раз.

Если Вулфу и удалось что-то придумать, мне он об этом не сказал. Сведения, которыми я располагал, ограничивались указанием связаться с Солом, Фредом и Орри, нашими палочками-выручалочками в тех случаях, когда требовалась подмога. Вернувшись за письменный стол после ланча, Вулф порылся в бумагах, посчитал количество пивных пробок, скопившихся за неделю в ящике, позвонил Фрицу, чтобы тот принес пива, но пить не стал, взял очередную книгу, «Падение» Альбера Камю, три-четыре раза откладывал ее в сторону, а потом брал снова. В промежутках Вулф смахивал со стола соринки кончиком пальца. Когда я включил радио, чтобы прослушать четырехчасовые новости, Вулф дождался конца сводки и лишь потом протопал к лифту, чтобы подняться в оранжерею.