Агата Кристи - Убийство в разгар зимы

Пуаро протестующе взмахнул рукой:

– Все было предельно просто! Меня сразу насторожило то, что служанка упомянула нам об одежде своей хозяйки. Почему она так хотела привлечь к этому наше внимание? Я прикинул, что о таинственном мужчине, появившемся в вагоне миссис Каррингтон в Бристоле, мы знаем лишь со слов служанки. Как следует из заключения врача, миссис Каррингтон вполне могли убить до приезда в Бристоль. Но в таком случае наша служанка должна быть сообщницей. А если она сообщница, то она стремилась бы, чтобы кто-то подтвердил ее показания. Одежда, которую носила миссис Каррингтон, была очень запоминающейся. Любая служанка отлично знает, что предпочитает в тех или иных случаях носить ее хозяйка. Итак, если после Бристоля кто-то заметил бы леди в ярко-голубом костюме и белой меховой шапке, то он был бы готов поклясться, что видел именно миссис Каррингтон.

Я попытался воссоздать картину преступления. Служанка запасается такой же одеждой. Она и ее сообщник усыпляют миссис Каррингтон с помощью хлороформа, а потом закалывают ее ножом, вероятно дождавшись удобного момента, когда поезд проходил через тоннель. Ее тело прячут под сиденье, и служанка начинает исполнять роль хозяйки. В Уэстоне она должна привлечь к себе внимание. Как? По всей вероятности, будет выбран разносчик газет. Получив щедрое вознаграждение за услуги, он наверняка запомнит ее. Она также выбирает подходящую журнальную иллюстрацию, чтобы привлечь его внимание к цвету ее костюма. Отъехав от Уэстона, она выбрасывает нож из окна, чтобы отметить место, где якобы было совершено преступление, затем переодевается в свою одежду или просто надевает длинный макинтош. В Тонтоне она пересаживается на первый же встречный поезд и возвращается в Бристоль, где ее сообщник уже сдал багаж в камеру хранения. Он вручает ей номерок, а сам возвращается в Лондон. Играя свою роль, она сначала ждет на вокзале, потом на ночь идет в гостиницу, а утром, как она и говорила, возвращается в город.

Вернувшись из своего путешествия, Джепп подтвердил все мои умозаключения. Он также сообщил мне, что некий знаменитый мошенник пытался сбыть драгоценности. Я знал только одно – что этот человек должен быть совершенно не похож на таинственного незнакомца, которого описала нам Джейн Мейсон. А услышав, что это был Ред Нарки, обычно работавший на пару с Грейси Кидд, я сразу понял, где нужно искать сообщницу.

– А как же быть с графом?

– Чем больше я думал об этом деле, тем более убеждался, что он здесь совершенно ни при чем. Этот человек слишком дорожит своей шкурой, чтобы пойти на убийство. Оно никак не вяжется с его репутацией.

– Да, месье Пуаро, – сказал Холлидэй, – я перед вами в неоплатном долгу. Лишь отчасти его сможет покрыть тот чек, что я выпишу вам после ланча.

Пуаро скромно улыбнулся и тихо шепнул мне:

– Наш славный Джепп, конечно, припишет себе официальные заслуги, и хотя он заполучил свою Грейси Кидд, но, как говорят американцы, убей меня бог, если он догадается, как мне это удалось!

Пароход из Барселоны на Майорку высадил мистера Паркера Пайна в Пальме рано утром, и он тут же почувствовал разочарование. Гостиницы оказались переполненными!

В отеле в центре города ему не могли предложить ничего лучше тесного, как чулан, номера с окнами во внутренний двор, а мистер Паркер Пайн не готов был с этим мириться. Владельца отеля его разочарование не тронуло.

– А что поделаешь? – Он пожал плечами. – Пальма сейчас популярна! Курс валюты хороший. Все – англичане, американцы – зимой приезжали на Майорку. Везде полно отдыхающих. Вряд ли английский джентльмен сможет где-то поселиться – разве что в Форменторе, где цены такие разорительные, что заставляют бледнеть даже иностранцев.

Мистер Паркер Пайн выпил кофе с булочкой и отправился осматривать собор, но обнаружил, что у него нет настроения любоваться красотами архитектуры. Потом он посовещался с шофером такси на плохом французском, пересыпанном местными выражениями на испанском, и они обсудили возможность устроиться в Сольере, Алькудии, Польенсе и Форменторе, где отели прекрасные, но дорогие.

Мистер Паркер Пайн вынужден был спросить, насколько дорогие. Таксист ответил, что запрашивают такую цену, которую абсурдно и смехотворно даже рассматривать, так как всем известно, что англичане приезжают на остров именно потому, что цены здесь низкие и разумные.

Мистер Паркер Пайн согласился с тем, что это правда, но все же какую именно цену запрашивают в Форменторе?

Совершенно невероятную цену!

Замечательно – но КАКУЮ ИМЕННО ЦЕНУ?

Наконец таксист согласился назвать точные цифры. Мистер Паркер Пайн только что познакомился с непомерной стоимостью номеров в отелях Иерусалима и Египта, и поэтому названные цифры не слишком его ошеломили.

Чемоданы мистера Паркера Пайна кое-как затолкали в такси, и они двинулись вдоль побережья вокруг острова, чтобы попытаться найти более дешевое жилье по дороге, наметив конечной целью путешествия Форментор.

Однако они так и не добрались до этого гнезда плутократии, так как, проехав по узким улочкам Польенсы и выехав на изогнутый дугой морской берег, увидели «Пино д’Оро» – маленькую гостиницу у самого моря. С этого места открывался вид, которому легкий туман чудесного утра придавал изысканную неотчетливость японской гравюры. Мистер Паркер Пайн тотчас же понял, что именно это и только это место он ищет. Остановил такси и вошел в выкрашенные ворота, надеясь, что найдет здесь место для отдыха.

Пожилые супруги, которым принадлежала гостиница, не говорили ни по-английски, ни по-французски. Тем не менее переговоры закончились к всеобщему удовлетворению. Мистеру Паркеру Пайну отвели номер с видом на море, чемоданы выгрузили, водитель поздравил пассажира с тем, что тот избежал чудовищных требований «этих новых отелей», получил свою плату и уехал, издавая на прощание веселые возгласы на испанском языке.

Мистер Паркер Пайн взглянул на свои часы и, увидев, что еще только без четверти десять, вышел на маленькую террасу, залитую ослепительным светом утреннего солнца, и заказал во второй раз за это утро кофе с булочками.

На террасе стояло четыре столика: его собственный; тот, который как раз убирали после завтрака; и два столика, занятые посетителями. За ближайшим к нему сидела семья немцев, состоящая из отца, матери и двух пожилых дочерей. Чуть подальше, в углу террасы, сидела мать с сыном, явно англичане. Женщине было лет пятьдесят пять. У нее были седые волосы красивого оттенка, она носила практичный, но немодный жакет и юбку из твида и излучала то спокойное самообладание, которое отличает англичанку, привыкшую много путешествовать за границей.