Томас Хэнши - Человек из Скотланд-Ярда [litres]

ЛОРН ПОДАРИЛА КЛИКУ не один, а много счастливых дней, потому что первый день оказался слишком волшебным, чтобы отказаться от следующего дня на реке. Нэрком пока не нуждался в Клике, а человек в штатском, который выслеживал Вальдемара, не мог пока сообщить ничего определенного. Так что у Клика стало привычкой проводить долгие дни в уединении у реки с Элизой, устраивать пикники среди лебедей и приходить домой к Доллопсу ночью, уставшим, но очень счастливым.

Так продолжалось более десяти дней без перерыва; но, наконец, наступило время, когда запись в записной книжке Клика предупредила его о том, что он не может больше откладывать то, что, безусловно, должно быть сделано завтра, рано утром в городе. В эту ночь он лег спать с грустным чувством, что следующий день может и не стать праздником жизни.

Но когда наступило это завтра, праздники действительно закончились, поскольку прозвучал долгожданный вызов – Нэрком позвонил Клику во время завтрака и попросил о немедленной встрече.

– Встретимся в городе, дорогой мой, как можно ближе к Ливерпуль-стрит и как можно быстрее.

– Ну, я не могу быть там раньше, чем в половине одиннадцатого. У меня есть собственное дело, мистер Нэрком, которым я занимаюсь, – ответил Клик.

– Будь я на твоем месте, я бы отложил все дела… Я могу встретить тебя в половине одиннадцатого на Бишопсгейт-стрит, между церковью Святого Этельбурга и Бевис Наркс… Идет?.. Отлично… Тогда будь настороже… Как?.. Новый синий лимузин?.. Хорошо!.. До встречи!

Клик прибыл в назначенное время в условленное место. Как только новый синий лимузин – блестящая, с мотором на шестьдесят лошадиных сил, машина с крутыми изгибами, совершенная в каждой детали остановился у обочины, Клик с ловкостью кошки запрыгнул внутрь.

– ДОБРОЕ УТРО, МОЙ друг. Надеюсь, я не застал тебя врасплох, – начал Клик, когда лимузин тронулся с места. Закрыв дверь, он уселся рядом с начальником.

– Не больше, чем обычно, дорогой мой. Но я никогда не привыкну к некоторым твоим маленьким трюкам. Боже! Я верю, что ты самый ненормальный и быстрый акробат в целом мире. Как по мне, так ты побил все рекорды.

– Ну, я определенно потерял свою репутацию сегодня утром, – весело ответил Клик, нашарив в кармане записку. – Трудно было преодолеть расстояние и вовремя справиться с делом, могу сказать, с небольшим запасом времени, который у меня был. Но я успел! По своей воле, не так ли, сэр? Прочитайте это, пока я закурю.

«Это» было длинным конвертом, который выглядел официально. Клик вынул его из кармана и бросил на колени Нэркому.

– Королевское британское общество страхования, – вслух прочел суперинтендант единственную строку, напечатанную в верхнем левом углу конверта. – Что за ерунда? При чем тут страхование?

– Ага! – согласился Клик с полным ртом дыма. – Не так давно один медик заставил меня пройти осмотр, сообщил, что у меня шум в легких и тремор конечностей… Мне было приказано явиться в лондонский офис до полудня, в определенный день, чтобы зарегистрироваться и получить этот интересный документ, в противном случае моя заявка будет аннулирована, и так далее. Сегодня, как оказалось, и есть «определенный день», о котором идет речь; и так как офис открывается в десять утра, и не было ни малейшей вероятности, что я смогу вернуться туда до полудня… «Вот и все, в двух словах», – как сказала старуха, когда отравила фундук. Тем временем Нэрком открыл конверт и посмотрел на документ, который в нем содержался. Прочитав, он резко вздрогнул и изумленно вскрикнул.

– Господи помилуй! – воскликнул он. – В пользу Доллопса!

– Да, – подтвердил Клик. – Он верная маленькая мартышка, и мне больше нечего оставить ему. Знаете, всегда есть шанс внезапной смерти… с учетом Марго и Вальдемара. Мне не хотелось бы думать, что мальчишку заставят вернуться на улицу, если со мной что-нибудь случится.

– Ну, я буду… Какой мужчина! Какой человек! Клик, мой дорогой, дорогой друг, мой товарищ, мой приятель…

– Брось это! Да благословит Бог твою старую душу, я… Тормози! Давай поговорим о новом лимузине. Машинка красавица, не так ли? Шкафчик, зеркало… Прямо как старый красный, и… Эй! Мы что, едем в деревню? Как я понимаю, мы оставили город позади.

– Да. Мы направляемся в Даршем.

– Даршем? Это в Саффолке, не так ли? И примерно в девяноста пяти милях от вокзала Ливерпуль-стрит, по прямой. А наше маленькое дело сегодня за городом, как я полагаю? Ну что ж, давай, рассказывай. В чем дело? Взлом?

– Нет… Убийство. Произошло прошлой ночью. Мне сообщили новости по телефону сегодня утром. Когда я услышал об этом, я был потрясен! Потому что я видел убитого живым… в городе… только позавчера. Это убийство, Клик, без видимых мотивов, и абсолютно непонятно, какие средства убийца использовал для расправы над своей жертвой, а также то, как ему удалось проникнуть и покинуть место, где было совершено преступление. На теле нет ни малейшего следа. Человек не был ни застрелен, ни зарезан, ни отравлен и умер не от естественных причин. Нет никаких следов борьбы, но лицо жертвы показывает, что он умер в сильной агонии и был, вне всякого сомнения, жертвой злого умысла.

– Хм-м! – протянул Клик, поглаживая подбородок. – Звучит интересно, во всех аспектах. Поведай мне все факты по этому делу, пожалуйста. Но сначала – кто был жертвой? Кто-нибудь важный?

– Очень важная персона для финансового мира, – ответил Нэрком. – Это был американский мультимиллионер, изобретатель многочисленных электрических устройств, которые принесли ему богатство за пределами воображаемого и прославили во всем цивилизованном мире. Вы, несомненно, слышали о нем. Его зовут Джефферсон Дрейк.

– Ого! – с удивлением воскликнул Клик, брови у него аж на лоб поползли. – Джефферсон Дрейк, а? Да… Да, я слышал о нем достаточно часто, как и все живущие в Англии. Парень, который задумал улучшить условия жизни бедных путем создания благотворительных художественных галерей, которые должны были заполняться и поддерживаться за его счет, при этом лишь скромно упоминая его как благотворителя. Это был настоящий человек, не так ли?

– Да, это был Человек, с большой буквы.

– Именно так… Но притормози! Освежи-ка мою память. Джефферсон Дрейк – джентльмен английского происхождения, не так ли? И, заработав свои деньги в Америке, он приехал тратить их на родину? Я верю, что у него были и социальные устремления; и хотя он был довольно вульгарен в своих привычках и вкусах, он был чрезвычайно добросердечным – действительно, по-человечески привлекательным… и компенсировал свое отсутствие манер, тратя деньги на своего сына. Изобретатель приехал в Англию больше года назад, если я правильно помню, тут же купил старое прекрасное поместье в Саффолке и немедленно модернизировал его, применив продвинутые американские технологии – паровое отопление, электрические лампы, холодильную установку с целью сохранения льда, кремов и замороженных сладостей, столь необходимых американцу… Мы едем в это поместье?