Томас Хэнши - Человек из Скотланд-Ярда [litres]

– Тем не менее мальчик был там, даже если Лоти не было, мистер Клик. Достаточно доказательств того, что он вошел в это место, хотя эти две женщины заявляют, что комната была пуста.

– Именно так… Именно так. А когда два и два не дают четыре, «неладно что-то в Датском королевстве». Что говорит сам Лоти в связи с обстоятельствами? Или он не говорил об этом?

– Да, чтоб мне провалиться! Я пошел к нему спросить самым первым делом. Он объявил, что мальчик никогда не появлялся в стеклянной комнате, насколько ему известно, что он никогда не видел его. Фактически, незадолго до половины пятого он слег с сильным приступом головной боли, надышавшись дымом, поднимающимся от воска, который плавил, вместе с запахом химических веществ, используемых для окраски воска, и что он спустился в свою комнату, чтобы полежать и заснуть. И действительно, он был в своей комнате, спал, когда в половине шестого я пошел за мальчиком и, обнаружив, что стеклянная комната пуста, естественно, отправился на поиски Лоти и стал расспрашивать его о мальчике.

– Когда вы через внутреннюю связь позвонили в стеклянную комнату, чтобы сказать, что мальчик вот-вот поднимется, кто вам ответил? Лоти?

– Да.

– Когда это было? Или вы не можете сказать определенно?

– На часы я не смотрел. Но я должен сказать, что прошло четыре или пять минут до того, как мальчик туда попал, скажем, двадцать пять минут четвертого. Мне кажется, ему не могло понадобиться больше времени, чтобы подняться наверх, если он, конечно же, не остановился ни в одном другом цеху.

– Странно, не правда ли, что Лоти не остался, чтобы поприветствовать мальчика после того, как вы просили его встретить мальчишку и быть с ним добрым? Он это объяснил как-нибудь?

– Да. Он говорит, что из-за головной боли он знал, что, вероятно, будет раздражительным и капризным. А так как я попросил его проявить доброту и внимание к мальчику, он подумал, что лучшее, что он может сделать, – это оставить для мальчика записку на столе, в которой написал, чтобы парень чувствовал себя как дома и осмотрел все, что ему угодно, но чтобы не касался котла, где кипел воск, так как тот легко наклонялся, и мальчик мог ошпариться. Ему было жаль уходить, но его голова болела так сильно, что ему действительно пришлось полежать некоторое время… Я могу сказать, что эта записка лежала на столе, когда я поднялся в стеклянную комнату и не смог найти мальчика. Собственно, она и подсказала мне, куда идти, чтобы найти Лоти и допросить его. Я воздаю ему должное, когда он услышал о таинственном исчезновении мальчика, он забыл про свою головную боль и бросился искать мальчишку. Он обшарил здание сверху донизу; поднял каждый люк, прокрался в каждый уголок, дыру и ящик, в который мог упасть бедняжка. Но все это было бесполезно, мистер Клик. Все! Мальчик исчез без следа. С той минуты, когда швейцар увидел, как тот прошел через раздвижную дверь и вошел в стеклянную комнату, мы не обнаружили даже малейшего намека на след, и с тех пор мы не смогли этого сделать. Он ушел, исчез, словно растворился в воздухе, и если есть хоть какой-то признак того, что он в этом мире…

– Давайте пойдем и посмотрим, сможем ли мы найти его, – прервал Клик, поднимаясь. – Мистер Нэрком, держите лимузин наготове…

– Да, ожидает на улице Тависток, дружище. Я приказал Леннарду не глушить мотор.

– Хорошо! Тогда, если мисс Лару позволит мистеру Тренту сопроводить ее, а затем отправится к себе на работу и будет ждать нас там, мы с вами займемся поисками. Да, пусть машина ждет нас у главного входа; и… Простите, последнее слово, мистер Трент, перед тем как вы уйдете. В то время, когда отец этого мальчика исчез почти таким же образом одиннадцать месяцев назад, у вас, как я полагаю, на должности портье в этом заведении работал человек по имени Феликс Мерчисон. Этот человек все еще работает?

– Нет, мистер Клик. Он уволился примерно через неделю после исчезновения Джеймса Колливера.

– Знаете, где он?

– Ни малейшей идеи. На самом деле он неожиданно получил наследство и сказал, что собирается эмигрировать в Америку. Но я не знаю, сделал ли он это или нет. А в чем дело?

– Ничего особенного – только то, что я не должен удивляться, если источником наследства Мерчисона окажется ломбард, который получил в залог драгоценности, которые ваш отец передал Джеймсу Колливеру, и той суммой, которую Феликс Мерчисон «унаследовал» так внезапно, были сто пятьдесят фунтов за эти драгоценные камни.

– Но это же совершенно нелепо! Мой дорогой мистер Клик, вы наверняка помните, что ломбард сообщил, что парень, заложивший драгоценности, был джентльменом, с хорошими манерами и речью, а Мерчисон – последний человек в мире, который похож на джентльмена. Это огромное неуклюжее неграмотное животное с бычьей шеей, без цензурных слов в лексиконе и с манерами, которых устыдилась бы свинья!

– Именно поэтому я уверен, что «аванс» ломбарда был выплачен ему, – возразил Клик, пожав плечами. – Живи и учись, друг мой, живи и учись. Одиннадцать месяцев назад я не мог понять, почему эти драгоценности были заложены вообще. Сегодня я понимаю, что это был единственный возможный путь… Мисс Лару, мои комплименты. До свидания…

И он выпроводил ее из комнаты с изяществом придворного лакея. А когда за ней и ее спутником закрылась дверь, Клик снова остались наедине с Нэркомом.

– Теперь за дело! Как говорили в старых мелодрамах, – он засмеялся, резко подошел к шкафу и достал сначала широкополую кавалерийскую шляпу, которую он немедленно надел, а затем пару ярких стальных наручников. – Мы можем использовать эти очень эффективные браслеты, мистер Нэрком. Нам надо хорошо подготовиться к чрезвычайным ситуациям. А теперь идем. Нам вниз по лестнице. Заглянем в американский бар. Там есть проход, ведущий к набережной. Такси оттуда доставит нас вдоль Савой-стрит, через Стрэнд и вверх по Веллингтон-стрит к Тавистоку за меньшее время. Так что мы можем быть с Леннардом через десять минут.

– Отлично! И я могу избавиться от этой дурацкой одежки, как только мы окажемся в лимузине. Но я спрашиваю: что ты сам думаешь об этом, старина?

– У меня есть две или три версии. Если я прав, это будет одно из самых простых дел, которые я когда-либо расследовал. Господин Нэрком, я совершенно уверен, что я разгадаю загадку этой стеклянной комнаты, прежде чем сегодня вечером поднимется занавес любого театра в Лондоне… Что это такое?.. Нет, конечно, нет. В показаниях свидетелей не было ни слова лжи. Это не тот случай. Ломбард не лгал. Швейцар, который говорит, что он привел мальчика в комнату, не лгал. И две женщины, которые не видели ничего, кроме пустой комнаты, тоже не лгали. Единственное, что было ложью, была ваза с розами, которые притворялись свежими с августа прошлого года!