Томас Хэнши - Человек из Скотланд-Ярда [litres]

– Опять двадцать пять! Да ведь я думал, что делаю то, что тебе понравится, старик, – всплеснул руками Нэрком. – Мне показалось, что для актрисы естественно пить чай в отеле. Это выглядело настолько невинно и открыто, что никто бы не заподозрил, что за этим что-то стоит. И ты всегда говоришь, что наименее скрытые вещи скрыты больше всего.

Клик аж крякнул от отчаянья. Иногда Нэрком казался ему совершенно безнадежным.

– Ну, как я погляжу, поезд уже ушел. Похоже, у меня есть только один выход. Сбегай до чайной как можно скорее и, если они там, приведи их сюда. Сейчас только четыре часа, и есть шанс, что Вальдемар еще не вернулся в отель. Видит бог, я надеюсь, что не вернулся! Уж этот-то старый прохиндей тебя точно опознает.

– Тогда почему бы тебе не пойти самому и не забрать их, старина? Он никогда не заметит тебя. Господи! Твоя родная мать не узнает тебя, если ты этого не захочешь. И тогда не имеет никакого значения, вернулся Вальдемар или нет.

– Это очень важно, друг мой, не обманывай себя в этом. С одной стороны, капитан Малтреверс зарегистрирован как только что прибывший из Индии после десятилетнего отсутствия. А десять лет назад мисс Маргарет Лару не только не блистала, но, должно быть, все еще играла в куклы, так как он мог познакомиться с ней? Также она не ожидает, что увидит меня без тебя, поэтому мне придется представиться и даже рискнуть наговорить что-то нескромное, и это на людях, когда десятки глаз будут пялиться на обожаемую актрису. Нет, ты должен заняться этим вопросом сам, мой друг; так что тащи их сюда. Если леди и ее спутник там, просто шепни им, чтобы ничего не говорили, но немедленно следовали за тобой. Если их там нет, выскользни и предупреди их не приходить. Давай осторожнее…. Ситуация щекотливая!

И насколько она была щекотливой, осознал и сам Нэрком, когда спустился и направился к публике. Толпы покупателей и экскурсантов гудели в полную силу, переполненная комната была похожа на улей, полный гудящих пчел, которые жужжали на заданную тему, имя Маргарет Лару непрерывно витало в воздухе, и все взгляды были направлены в дальний угол, где за маленьким круглым столиком в компании с мистером Харрисоном Трентом восседала сама Маргарет Лару, притворно наслаждаясь чаем, от которого обоих уже тошнило.

Нэрком сразу заметил их, проскользнул мимо зевак, быстрым тихим шепотом сказал что-то на ухо господину Тренту и сразу стал персонажем сплетен и самым ненавистным человеком в заведении; ибо мисс Лару и ее спутник вскочили из-за столика и, оставив горстку серебряной мелочи, вышли с «таинственным незнакомцем», лишив чайную своего присутствия.

Все присутствующие с глубокой заинтересованностью наблюдали за этим процессом, но никто не проявил более чуткого внимания перемещениям звезды сцены, чем высокий, выглядящий значительно иностранный джентльмен, сидевший совершенно один в совершенно противоположном конце комнаты от столика, за которым сидели мисс Лару и ее спутник; поскольку он, с момента появления Нэркома и до самого конца, следил за происходящим, не отрывая взгляда.

Даже после того, как три человека исчезли из комнаты, он продолжал смотреть на двери, и горячий чай, который он заказал, остался совершенно нетронутым. Тихие шаги прозвучали рядом с ним, и мягкий голос нарушил течение его мыслей.

– Разве чай не по вкусу месье? – поинтересовался он со всей учтивостью континентального официанта. И это словно пробудило его.

– Да, вполне… Спасибо. Кстати, это была мисс Лару, та особа, которая только что удалилась, не так ли, Филипп?

– Да, месье. Это была великая мисс Лару: самая известная из всех английских актрис.

– Итак, посмотрим… Хромой человек, который пришел и заговорил с ней… Кто он? Уверен, что он не гость отеля, так как никогда раньше не видел его здесь.

– Не знаю, месье, кто этот джентльмен. Я в первый раз вижу его. Вполне возможно, что он новый постоялец. Если мсье барон желает, я наведу справки.

– Да, и побыстрее. Мне кажется, я видел его раньше. Узнай для меня, кто он.

Филипп исчез, как тень в полдень. Но не прошло и двух минут, как он возвратился с добытой информацией.

– Нет, месье барон, джентльмен не гость, – объявил он. – Но он в гостях. Зовут его Ярд. Он прибыл около четверти часа назад и отправил свою карточку капитану Малтреверсу, который тотчас отвел его в свою комнату.

– Капитан Малтреверс? Так! Это наш недавний знакомый, офицер из Индии, не так ли?

– Да, месье. Тот, у кого светлые волосы и усы… который сегодня обедал за столом, примыкающим к столу месье барона.

– Ах да, конечно. И «провел время суток» со мной, как говорят на этом своеобразном языке. Я помню этого джентельмена отлично. Большое спасибо. Вот тебе за твои услуги.

– Месье барон слишком щедры! Нужно ли ему что-то еще?

– Нет, нет, ничего не надо, спасибо. У меня есть все, что мне нужно, – отмахнулся барон.

Очевидно, он принял решение; в течение пяти минут он вошел в офис отеля и сообщил:

– Пожалуйста, составьте мой счет, я немедленно уезжаю из Англии.

После этого он пошел в телефонную будку, сверился со своей записной книжкой и позвонил 253480 Сохо, и, получив получив ответ, быстро и тихо затараторил по-французски.

Тем временем мистер Нэрком, не подозревая о маленьком пороховом погребе, фитиль в который он случайно поджог, поднялся по лестнице со своими двумя компаньонами – преднамеренно избегая лифта, – безопасно привел их в номер, занятый «капитаном Малтреверсом», и в тот самый момент, когда барон Родольф де Монтравенн вошел в телефонную будку, Клик впервые за одиннадцать месяцев встретился с мисс Лару и с мистером Харрисоном Трентом.

КЛИК НАШЕЛ ТРЕНТА-МЛАДШЕГО чрезвычайно красивым мужчиной тридцати трех лет от роду; с сильным нервным темпераментом и раздражающей привычкой зарываться пальцами в волосы при возбуждении. Кроме того, ему казалось невозможным просидеть без дела полминуты. Он постоянно подпрыгивал, только для того, чтобы снова сесть, и беспокойно ерзал, словно старался сохранить самообладание, пока Клик внимательно разглядывал его.

– Я хочу рассказать кое-что об этом деле, связанном с окровавленной губкой, мистер Клик, – начал он в своей невротической манере. – Я никогда не слышал об этом ни слова до прошлой ночи, когда мисс Лару призналась в своих прежних подозрениях в отношении моего дорогого отца и рассказала мне все детали этого дела. Эта губка не имела никакого отношения к исчезновению брата мисс Лару. Это я спрятал ее под лестницей, где ее нашли, и я сделал это за день до исчезновения Джеймса Колливера. Кровь, которая была на губке, была моей, а не его.