Герман Макнили - Бульдог Драммонд (следствие ведет Хью Драммонд) [litres]

Драммонд кивнул и отвел взгляд. Слезы стояли в ее глазах, и, как истинный англичанин, Драммонд терпеть не мог таких сцен. Пока она говорила, он решил, какой курс взять, и пора было переходить от слов к делу. Посетители уже перешли от чая к коктейлям. Лэкингтон мог возвратиться в любой момент. И если то, что рассказала его новая знакомая, было правдой хотя бы отчасти, ей явно не стоило попадаться на глаза этому джентльмену еще раз в его компании.

– Я думаю, мне пора идти, – заявил он. – Мой адрес 60 А, Хэлф-Мун-стрит; мой телефон – Мейфэр 1234. Если что-нибудь случится, я к вашим услугам в любой час дня и ночи. Звоните или пишите. Если меня нет дома, оставьте сообщение Денни, моему слуге. Он абсолютно надежен. Единственное, что мне нужно, – ваш адрес.

– «Лиственницы», под Годалмингом, – ответила девушка, когда он уже встал. – Если бы вы только знали, какое это облегчение, знать, что есть кто-то, кто хочет помочь… – Она посмотрела на Даммонда сияющими глазами, и тот почувствовал, что его пульс внезапно участился. Воображение или нет, неважно, чем были обусловлены ее страхи… Девушка была прекрасна, одна из самых красивых, кого он встречал.

– Вас проводить? – спросил он, когда они уже стояли на тротуаре, но она покачала головой.

– Нет, спасибо. Я возьму такси.

Она села в машину, Хью придержал дверцу, сняв шляпу. – Не забывайте, – искренне сказал он. – Любое время дня или ночи. Если кто-то будет спрашивать, мы старые друзья. Это правдоподобно? В случае, если я приеду и останусь, например…

Она задумалась на мгновение, затем кивнула головой.

– Хорошо. Мы познакомились в Лондоне во время войны.

Шурша шинами, такси скрылось, оставив Хью с ярким образом: небесно-синие глаза, золотые волосы, ослепительная улыбка…

Минуту или две Драммонд простоял в задумчивости, затем направился к своему автомобилю. Вновь и вновь прокручивая в уме разговор с девушкой, он медленно ехал вдоль Пикадилли, время от времени мрачно усмехаясь. Могло ли все это быть тщательно продуманным обманом? Вдруг именно сейчас она смеется над ним? Если так, игра только началась, и у него не было возражения против еще нескольких раундов с таким противником. Чаепитие в Карлтоне едва ли могло быть названо остроумной шуткой… Или он действительно столкнулся со страшной тайной, какие, как он считал раньше, встречаются только на страницах дешевых романов?

Он вернулся домой и встал перед камином, снял перчатки. Собрался положить их на стол и обратил внимание на конверт, подписанный незнакомым почерком. Механически взял его и открыл. Внутри была половинка листа почтовой бумаги, на котором аккуратным почерком было выведено несколько строк.

Есть многое на Небесах и земле, молодой человек, более важное, чем способность к употреблению в пищу стейка с луком и жажды приключений. Предполагаю, что вы обладаете и тем и другим. На земле то и другое, безусловно, полезно. На Небесах, однако, возможно, нет ни стейка, ни лука…

Будьте осторожны.

Драммонд замер, его глаза сощурились. Он наклонился вперед и нажал звонок…

– Кто принес письмо, Джеймс? – спросил он спокойно, когда слуга вошел в комнату.

– Маленький мальчик, сэр. Сказал, что очень важно, чтобы вы получили его.

Денни открыл шкаф возле окна.

– Виски, сэр, или коктейль?

– Виски, Джеймс.

Хью тщательно свернул листок бумаги и поместил его в карман. И его лицо, когда он сделал глоток обжигающего напитка, проиллюстрировало то, почему в прошлом он заработал прозвище Бульдог Драммонд.

– Я почти готов съесть еще одну поцию почек! – Драммонд посмотрел через стол на слугу, который тщательно раскладывал две или три дюжины писем по группам. – Вы думаете, что это вызовет серьезное нарушение обычного порядка в кулинарных делах? Мне предстоит поездка, и я предпочту позавтракать плотно.

Джеймс Денни поставил перед Драммондом блюдо с деликатесом, подогретое на электрической плитке.

– Вы надолго, сэр?

– Я не знаю, Джеймс. Все зависит от обстоятельств. Что, если вы задумаетесь, является, несомненно, одной из самых глупых фраз на английском языке. Есть ли что-нибудь в мире, что не зависит от обстоятельств?

– Вы на машине, сэр, или поездом? – спросил Джеймс.

– На машине, – ответил Драммонд. – Пижама и зубная щетка с собой.

– Вы не возьмете вечернюю одежду, сэр?

– Нет. Я хочу, чтобы мой визит казался непреднамеренным, Джеймс, и если вы явитесь в накрахмаленной белой рубашке попроситься переночевать, у людей появятся сомнения.

Джеймс переварил эту глубокую мысль в тишине.

– Вы поедете далеко, сэр? – спросил он, наливая вторую чашку кофе.

– В Годалминг. Очаровательное место, надеюсь, хотя я никогда не бывал там. Очаровательная обитательница, Джеймс. Дама, с которой я пил чай в «Карлтоне», она из Годалминга.

– Ясно, сэр, – пробормотал Джеймс уклончиво.

– И что тебе «ясно», старина? – засмеялся Драммонд. – Признайся, что жаждешь знать все о ней. У меня был очень длинный и интересный разговор с нею, и мне стало ясно, что верно одно из двух. Или я законченный дурак, или я нарвался на что-то очень крупное! Чтобы понять, какой из двух вариантов верен, я и отправляюсь на эту познавательную экскурсию. Либо я окажусь величайшим посмешищем в истории, или моя реклама достигла цели.

– Есть немало свежих откликов на ваше объявление, сэр. – Денни потянулся к письмам, которые сортировал. – Одно от безутешной вдовы с двумя детьми.

– Безутешной? – переспросил Драммонд. – Давай сюда!

Он поглядел на письмо и улыбнулся.

– Точность, Джеймс, важна для секретаря. Дезинформированная женщина называет себя одинокой, а не безутешной. Она останется таковой, насколько я понимаю, пока другой вопрос не улажен.

– Это займет много времени, сэр, как вы думаете?

– Чтобы разобраться с моей девицей в беде? – Драммонд закурил и откинулся назад на стуле. – Так и быть, Джеймс, я обрисую в общих чертах весь случай. Дева живет в доме под названием «Лиственницы», под Годалмингом, с папой. Недалеко от них расположен другой дом под названием «Вязы», принадлежащий джентльмену по имени Генри Лэкингтон, неприятному господину с противным лицом… Он также был в «Карлтоне» вчера во второй половине дня… Теперь переходим к сути дела. Мисс Бентон – так зовут даму – обвиняет господина Лэкингтона в том, что он профессиональный преступник и даже преступный гений. Она пошла так далеко, что сказала, что он второй из самых опасных людей Англии. – Действительно интересно, сэр… Еще кофе, сэр?

– Неужели не интересно, Джеймс? – заметил Хью печально. – Этот человек убивает людей и участвует в кражах века!