Рекс Стаут - Тройные хлопоты

– Вполне вероятно, он говорит правду.

– Вздор! Только он один и связывает меня с покойным Дженсеном. Я попросил генерала Файфа придержать капитана Рута в Нью-Йорке, а тюремное начальство тем временем во всех подробностях выяснит, чем наш подопечный занимался, пока сидел за решеткой.

– Стоит вам вбить себе в голову какую-то идею…

– Ничего подобного я не делаю. По крайней мере, в том смысле, какой ты подразумеваешь. Я лишь реагирую на внешние раздражители. В настоящий момент я откликаюсь на них единственным доступным мне способом. Человек, застреливший мистера Дженсена и мистера Дойла, слов на ветер не бросает и не тратит времени зря. Не исключено, что он попытается воплотить свою угрозу в жизнь. Я отдаю себе отчет в том, что, повсюду сопровождая мистера Хэккетта, возя его на машине, таскаясь с ним по улицам, ты подвергнешь опасности свою жизнь. Тебя могут убить. Когда я нанимал тебя и платил тебе, мы оба исходили из того, что твоя работа будет сопряжена с риском для жизни. Теперь тебе платит государство. Быть может, у мистера Кремера найдется сотрудник, внешне похожий на тебя. Ему мы и поручим это задание. Этот сотрудник должен быть толковым, внимательным, с быстрой реакцией. Если мистера Хэккетта просто убьют, мы снова останемся с пустыми руками – совсем как сейчас. Так вот, стоит мне обращаться к мистеру Кремеру с просьбой выделить подобного сотрудника или ты справишься сам, решать тебе. Ответа жду завтра утром.

Странно, как я вообще не лишился дара речи. Понятное дело, за годы нашего долгого сотрудничества Вулф успел оскорбить меня пару миллионов раз, да и я в долгу никогда не оставался. Однако то, что я услышал от него сейчас, было хуже, чем оскорбление. Я даже слов не могу подобрать, чтобы описать свой гнев. После всего, что я натерпелся в Вашингтоне, речь Вулфа стала для меня последней каплей. Настроение упало ниже плинтуса. Я понял: чтобы не взорваться, надо поскорее выйти. Но позволить Вулфу отойти ко сну с гордым осознанием того, сколь благородный он совершил поступок… Нет, такого удовольствия я ему не доставлю.

Осклабившись и стараясь скрыть негодование, я спокойно ответил:

– Ладно, я подумаю и решу. У Кремера, конечно, масса толковых ребят. Дам вам знать утром. И не волнуйтесь, я не забуду включить звонок.

С этими словами я отправился к себе в комнату.

Звонок располагался у меня под кроватью. Обычно я включал его, перед тем как улечься спать. Он срабатывал, если кто-нибудь приближался к комнате Вулфа ближе чем на десять футов. Звонок установили несколько лет назад, после одного происшествия, в результате которого Вулфа ранили ножом. Звонок с тех пор так ни разу не пригодился и, на мой взгляд, вряд ли сослужит нам службу в будущем, однако я никогда не забывал его включать. Дело в том, что время от времени Вулф для проверки специально выходил по ночам в коридор. И если бы хоть раз звонок не сработал, мне бы пришлось объясняться.

В ту ночь я радовался тому, что у нас есть звонок. Ведь в доме незнакомец. Фриц рассказал мне, что Хэккетт обосновался в Южной комнате, на том же самом этаже, что и я. Принимая во внимание его внешний вид и опыт нашего недолгого общения, я бы нисколько не удивился, если бы Хэккетт прокрался под покровом ночи в комнату Вулфа, убил его, труп сжег в печи, а на следующее утро заявил нам с Фрицем, что он-то, Хэккетт, и есть настоящий Вулф. И все – не подкопаешься!

Я ничего не имею против того, чтобы дамы и девушки подходящего возраста и телосложения называли меня Арчи. Как говорится, милости просим! От остальных я требую к себе уважения. Хэккетт должен был водить со мной знакомство не меньше семи лет, чтобы заслужить привилегию звать меня Арчи, а я не испытывал ни малейшего желания общаться с ним даже семь недель.

Утром завтракали кто где: Вулф – у себя в комнате, Хэккетт – в столовой, мы с Фрицем – на кухне. После завтрака я поднялся наверх, в оранжерею, где провел час в компании Вулфа. Мы обсудили вопросы, о которых обычно толковали в кабинете. Повестка дня оставалась прежней: мы обговорили сложившееся положение и вытекающие из него шаги.

Первым делом Вулф поинтересовался, согласен ли я возить Хэккетта или все-таки лучше за этим обратиться в убойный отдел.

Я напустил на себя важный, задумчивый вид:

– Знаете, я всю ночь ломал над этим голову. Взглянул на дело со всех сторон… Конечно же, Кремер может выделить нам сотрудника отважнее, быстрее, сообразительнее и нравственнее меня. Одна беда: никто из его парней не сравнится со мной в красоте. Никого даже близко похожего на меня у Кремера нет. Делать нечего, придется покатать Хэккетта самому.

– Я не хотел тебя обидеть, – пристально посмотрел на меня Вулф. – Мои намерения…

– Все. Проехали и забыли. Я все понимаю. Вы в постоянном напряжении. Жизнь мистера Хэккетта в опасности. Вот вы и нервничаете.

Затем наша беседа вошла в деловое русло. Джейн Гир оказалась настоящей надоедой. Теперь-то я, конечно, понял, почему в среду вечером Вулф отказался ее принять. Уже отправив меня за ней, он придумал схему с двойником. Вполне понятно, что он не захотел ей показываться, ведь в таком случае Джейн знала бы, как он выглядит на самом деле.

Таким образом, затея с двойником задумывалась, в частности, и для Джейн. А значит, предположил я, Вулф по-прежнему на полном серьезе подозревал ее в убийстве. Я не стал лезть к нему со своим мнением и пытаться переубедить. Из этого все равно ничего не получилось бы – только бы настроение ему испортил.

Несколько раз Джейн звонила и настаивала на встрече с Вулфом. В пятницу утром она явилась к дому и пять минут препиралась с Фрицем сквозь щель шириной три дюйма – именно настолько позволяла открыть дверь цепочка.

И вот теперь Вулф задумал очередной хитроумный план – как раз в своем стиле. Мне предстояло позвонить Джейн и пригласить ее к нам в шесть часов на встречу с Вулфом. По прибытии я должен был отвести ее к Хэккетту. Вулф собирался лично натаскать своего двойника для предстоящей беседы.

Я скептически посмотрел на Вулфа.

– Таким образом, у нее будет шанс убить мистера Хэккетта, – пояснил он.

– Главное, я буду рядом и смогу отдавать ей команды: «Целься!», «Пли!», «Прекратить огонь!» – не удержавшись, съязвил я.

– Согласен, это маловероятно. С другой стороны, после встречи она будет думать, что мистер Хэккетт – это я.

– Что нисколько не сократит его жизнь, да и вашу вряд ли продлит.

– Допустим. Но у меня будет возможность поглядеть на нее и послушать. Я встану у смотрового отверстия.

Так вот ради чего все затевалось! У самой кухни, там, где она примыкала к прихожей, имелась ниша, а в стене – смотровое отверстие, выходившее в кабинет. В кабинете его прикрывала картина, прозрачная со стороны ниши. Вулф радовался всякий раз, как подворачивалась возможность воспользоваться смотровым отверстием, которое, надо признать, порой действительно нас выручало.