Рекс Стаут - Игра в пятнашки

– Напечатай-ка это.

– Что, полностью? – поразился я.

– Да.

– Я просижу до вечера, а то и больше.

– Полагаю, так.

Правда, близился ланч, а перед ланчем он отнюдь не склонен упорно идти по следу, а потому я временно проигнорировал указание. Но позже, после того как мы насладились славным ланчем, который он пересыпал язвительными комментариями в адрес каждого видного кандидата в президенты от республиканцев, я подступился снова. Стоило ему удобно устроиться с журналом в своем кресле, как я предложил:

– Может, составим план дальнейших действий, если вы уделите этому время?

Вулф снисходительно взглянул на меня:

– Я просил тебя напечатать отчет.

– Ну да, я слышал. Но это же только предлог, и вы это знаете. Если вам угодно, чтобы я сидел, ожидая, когда вы соизволите что-нибудь придумать, то так и скажите. Какой смысл изводить кучу бумаги и изнашивать пишущую машинку?

– Арчи, – Вулф опустил журнал, – возможно, ты помнишь, как однажды я вернул аванс в сорок тысяч долларов клиенту по фамилии Циммерман. Он имел глупость указывать мне, как вести его дело. Ну так что? – Он поднял журнал, потом снова его опустил. – Напечатай отчет, пожалуйста.

Его физиономия окончательно скрылась за журналом.

Именно так все и было, причем в его изложении та давняя история приобретала некий возвышенный оттенок, но на меня впечатления она не произвела. Вулф просто-напросто ненавидит работу и старательно от нее отлынивает, пока есть такая возможность. Он дал мне шанс начать, а я вернулся с пустыми руками, и теперь сложно было сказать, когда он возьмется за работу, если вообще возьмется.

Я сидел и сверлил взглядом его чертов журнал. С удовольствием достал бы из ящика пушку и выстрелом выбил журнал у него из рук. Раз плюнуть под таким углом, и опасности никакой. Только проку в этом не будет, с сожалением признал я. А еще пришел к неутешительному выводу: ни словом, ни делом его сейчас не расшевелить.

Итак, у меня имелось всего лишь две альтернативы: взять еще один отпуск или же подчиниться приказу и печатать отчет. Я развернулся, подтащил к себе пишущую машинку, вставил в нее бумагу, прокрутил лист и принялся стучать по клавишам.

За три с половиной часа, до шести, произошло несколько событий. Я напечатал девять страниц. По телефону позвонили четверо журналистов, еще двое явились лично – их не впустили. Фриц попросил меня помочь ему передвинуть кое-какую мебель в гостиной, чтобы он смог скатать ковер и отправить его в химчистку. Я помог. В четыре часа Вулф поднялся в оранжерею для обычного двухчасового уединения с орхидеями, и вскоре после этого позвонили снова – на этот раз не газетчик. Обыкновенно я скуп на слова с незнакомыми людьми, которые просят по телефону о встрече с Вулфом, но на этот раз расщедрился, стоило мне узнать имя и род занятий собеседника. Я предложил ему прийти без десяти минут шесть и сразу, как только он появился точно в срок, отвел его в гостиную и закрыл дверь, ведущую оттуда в кабинет.

Когда в обычное время Вулф спустился и направился к своему столу, я подумал, что будет справедливо дать ему шанс: если настроение у него изменилось, пусть это покажет. Но нет. Он уселся и нажал на звонок, требуя пива, а когда Фриц принес его, открыл бутылку, наполнил стакан, выбрал книгу из стопки на столе, откинулся на спинку кресла и удовлетворенно вздохнул. Он явно приготовился приятно скоротать время до обеда.

– Простите, сэр, – начал я вкрадчиво, – в гостиной посетитель, ожидает встречи с вами.

Нахмурившись, он повернул ко мне голову:

– Кто?

– Хм, дело в следующем. Прошлым вечером вы объяснили, что нуждаетесь в некоем подобии клина, чтобы начать проделывать брешь. Этим утром я отправился за ним, но потерпел неудачу. Видя ваше разочарование, я подумал, что должен как-то разрешить проблему. И я ее разрешил. Посетитель в гостиной – адвокат по имени Альберт М. Ирби, у него контора на Сорок первой улице. Я созвонился с Паркером. Лично он с Ирби незнаком, но ему известно, что тот на хорошем счету в Нью-Йоркской коллегии адвокатов. Сам Ирби сообщил, что представляет Эрика Хага, бывшего мужа Присциллы Идз, и хотел бы встретиться с вами.

– Черт, где ты его откопал?! – вырвался у него возмущенный вопрос.

– Я вовсе его не откапывал. Он сам пришел. Позвонил в четыре двадцать одну и попросил о встрече…

– Чего он хочет?

– Поговорить с вами. Поскольку вам не нравится, когда клиент вмешивается в дело, я не стал требовать от него подробностей.

Вслед за этим Вулф отвесил мне шикарный комплимент, окинув меня подозрительнейшим взглядом. Очевидно, заподозрил в надувательстве. Вообразил, будто я каким-то чудом менее чем за два часа отрыл Альберта М. Ирби, а также его связь с Присциллой Идз и угрозами вынудил явиться к нам. Против такого ви́дения я не возражал, но решил придерживаться оглашенной версии.

– Нет, сэр, – твердо сказал я.

– И ты не знаешь, чего он хочет? – хмыкнул Вулф.

– Нет, сэр.

Он отшвырнул книгу в сторону:

– Приведи его.

Я с удовольствием привел адвоката и усадил его в красное кожаное кресло, хотя, должен признать, он был не из тех, кого демонстрируешь с гордостью. Более лысого мужчины встречать мне не доводилось, причем его безволосая веснушчатая голова так и притягивала взгляд. Вся она была покрыта крошечными бисеринками пота, с которыми абсолютно ничего не происходило. Адвокат не вытирал их носовым платком, они не увеличивались в размере и не сливались в струйки, но и не исчезали. Просто оставались на месте, и все. Ничего отталкивающего в этих бисеринках не было, но минут через десять подобная неопределенность начинала утомлять.

Усевшись, адвокат положил портфель на столик рядом.

– Я сразу же целиком отдаюсь в ваши руки, – объявил Ирби голосом, в котором могло бы ощущаться побольше уксуса и поменьше елея. – Не мне с вами тягаться, мистер Вулф, и я не собираюсь этого делать. Просто расскажу, как обстоит дело и, так сказать, развивается.

Если он ожидал одобрения, то начало выбрал неудачное. Вулф поджал губы:

– Продолжайте.

– Благодарю. – Он подвинулся на краешек кресла. – Весьма признателен, что вы меня приняли, но отнюдь не удивлен. Мне известно о ваших величайших заслугах перед правосудием, а именно в этом я и нуждаюсь – в правосудии для клиента. Его зовут Эрик Хаг. Представлять его меня попросил адвокат из Венесуэлы, из Каракаса, с которым я прежде вел дела… Имя адвоката – Хуан Бланко. Это произошло…

– Произнесите по буквам, пожалуйста, – оторвавшись от блокнота, попросил я.

Он исполнил мою просьбу и продолжил разливаться соловьем:

– Это произошло девять дней назад, шестнадцатого числа сего месяца. По совету Бланко Хаг уже направил послание мистеру Перри Хелмару, но они решили, что Хагу необходим свой представитель в Нью-Йорке. Все подробности Бланко изложил в письме, присовокупив к нему копии документов. – Он хлопнул по портфелю. – Они у меня с собой. Если желаете…