Павел Девяшин - На златом крыльце сидели

– Считаете, дамочку убрал сообщник?

– Да, – просто ответил следователь. – Скорее всего, тело кухарки послужило добычей уличной шантрапы.

Шеф захрустел незамысловатым лакомством, буркнул:

– А в речку не скинули, испугавшись приближения стражников. Свистели, черти, точно оглашенные.

Ответом послужил согласный кивок.

Помолчали, думая каждый о своём. Из кучки рабочих бумаг под руку хозяину кабинета перекочевал мелко исписанный лист. Пылинка слетела с рукава Антона Никодимовича, сбитая точным щелчком.

Сыщик поднялся, под грузными шагами скрипнул дубовый паркет, на спинку кресла опустились толстые пальцы.

– О чём задумались, господин следователь? – оторвался от чтения старик.

– Через минуту я смогу дать ответ, связано ли ограбление с гибелью Двинова. Однако прежде спрошу вас сам.

От удивления руководитель всероссийского сыска нацепил пенсне, вопросительно дёрнул голым подбородком (царь Александр не поощрял ношение бород).

– Упоминаются ли в медицинском заключении следы яда?

– Кхм… Пока вы с доктором Захаровым… эм… отсутствовали…

Губы Поликарпова раздвинулись в иронической улыбке. Шеф продолжил с большей уверенностью:

– Помощник Марка Вениаминовича произвёл анатомическое вскрытие, и, если верить рапорту, смерть государственного мужа наступила в результате неприятия системой пищеварения продукта, именуемого арахисом. Нет, батюшка вы мой, никакой отравы…

– Замечательно, – удовлетворенно заметил сыщик. – Мы можем с точностью утверждать, что хищение ценностей из дома Семёна Николаевича не является мотивом убийства.

Товарищ министра навис над столом.

– Откуда такая уверенность? Извольте пояснить!..

– Всё просто, – пожал плечами Поликарпов, довольный разыгрываемой сценой. – Несчастный случай исключается по ряду обстоятельств: тарелка с вензелем, ежедневная дегустация подаваемых блюд…

– Верю-верю, продолжайте!

– Стало быть, случившееся – намеренное причинение смерти. Признайте, яд и проще, и надёжней. Убийца прибег к сложному механизму. Настолько редкому, что не остаётся сомнений, мы имеем дело с высокообразованным человеком. Наверняка вращается в самом козырном обществе. А значит…

– Бабьи побрякушки и драное манто ему необольстительны, – подытожил начальник, разрубив воздух ребром ладони. – Верно-с?

– В целом да, однако из ваших слов можно заключить, будто женщин следует вычеркнуть из списка подозреваемых.

– А это не так?

– Ни в коем случае. Просто драгоценности и меха здесь не играют роли.

Усы-сабли дрогнули в довольной ухмылке.

– Пре-вос-ход-но! Значит, негодяй – кто-то из домочадцев или гостей покойного сенатора. Немедленно возвращайтесь туда и посадите его на крючок!..

Поликарпов с достоинством поклонился, окрик раздался, когда до двери оставалось рукой подать.

– Вот ещё что. Обязательно допросите Милорадовича! И не забудьте отметить сие в протоколе.

Сыщик мягко, точно отъевшийся кот, развернулся на каблуках, взметнул холёную бровь. Товарищ министра сухонько рассмеялся, указательный перст скрючился в призывно-заговорщическом жесте.

Приблизившись к рабочему столу, Антон Никодимович взглянул на протягиваемый документ. Безликий канцелярский почерк складывался в чудовищное послание:

« Моё намерение неподвижно и освящено покойным моим благодетелем и государем. Твоего предложения прибыть скорее в Петербург я не могу принять и предваряю тебя, что удалюсь ещё дальше, если всё не устроится в согласность воле покойного нашего государя ».

Подпись отсутствовала, но она и не требовалась. Строчки могли принадлежать только…

– Константин Павлович отрёкся?!

– Точно так-с, голуба. Как видите, мне состряпали точный списочек. Отсель простирается настоящая Россия! Генерал-губернатор более не в зените. Потому и настаиваю на его допросе.

Капля холодного пота скользнула по спине, трясущаяся рука выудила из нагрудного кармана платок, лоб пошёл испариной. Не от перспективы конфликта с нынешним владыкой столицы: в конце концов, он всего лишь подозреваемый. Дух захватывали грядущие перемены…

– После занесите бумаги в приёмную, оставлю визу. Так сказать, не в службу, а в дружбу!..

Филарета Милостивого, среда, вечер

После заката метель стихла, фонари выхватывали из темноты голубоватые сугробы, парковые скамьи нахлобучили пушистые шапки, легкий ветерок просеивал с ветвей ледяную муку. По занесенным тропкам фланировала чистая публика, бородатые извозчики – единственные представители народа в этой части Петербурга. Куда ни ткни – всюду дома превосходительств и сиятельств, таблички на чугунных оградах бахвалились именами купцов и государственных деятелей.

Держась освещенного пространства, по дорожке брели двое: коренастый господин при изящных усиках и лаковой трости и длинный, точно кавалергардская пика, обладатель клетчатого макинтоша с пелериной. Второй неутомимо месил снег, торя стежку для первого.

– Отличный вечерок, не так ли, Захаров? – промурлыкал толстяк, напоминающий шерстяной клубок, пальто обтягивало грузное тело, пуговицы трещали при каждом шаге, норовили отлететь. – Хорошо, не стали брать ваньку, легкий променад способствует работе мозга. Нам предстоят великие дела!

– Безусловно, – вздохнул сухопарый и с укоризной поглядел на товарища. – Поликарпов, вам не приходило в голову обновить гардероб?

– Что за вздор, mon ami?! 13 13 Мой друг (фр.) Этот мне сшили на заказ всего год назад! Между прочим, труд великолепного еврейского портного… Благо, он не слышит! Вам стоит поучиться деликатности.

Спутник коротышки проявил деликатность глубокомысленным молчанием, глаза закатились под лоб.

– Можно сказать, пришли, – буркнул он, рука, покрасневшая от мороза, ткнула в имение сенатора. – Вы так ничего и не объяснили. Поде́литесь соображениями? Или мне вновь корчить из себя болвана?

– Вам следует носить рукавицы, старина, – поежился сыщик. – Что касается дела, мы обладаем равным количеством информации. Право, зачем Господь дал человеку разум? Не отвечайте, вопрос риторический. И сотрите кислую мину, сейчас я все разжую.

– Очень на это надеюсь.

– В сущности, картина преступления известна. Двинов убит кем-то из ближайшего окружения. Кухарка, выступившая в качестве сообщницы, последовала за хозяином, отстав на полдня. Нужно выяснить, кто это сделал, только и всего… Пара допросов, глядишь, ниточка и потянется.

Захаров не удержался:

– И правда! Камень с души…

– Видите, ничего сложного, – в очах следователя полыхнул лукавый огонек.

– Надо полагать, убийца – лицо, которое подбрасывало тайному советнику крыс, – невесело усмехнулся Марк Вениаминович.