Патриция Вентворт - Светящееся пятно. Кольцо вечности

Грант нахмурился и спросил:

— Что все это значит?

— То, что я теперь горничная.

— А конкретнее?

— Агнес уволили, так ведь? Я узнала об этом вчера вечером и решила вернуться — помочь миссис Бартон.

— Когда ты приехала?

— Вчера поздно вечером.

Грант внимательно посмотрел на нее. Внутри у Сисели что-то затряслось. Больше всего ей хотелось сесть на ступеньку и дать волю слезам. Или вовсе умереть. Телефонный звонок прозвучал как долгожданное облегчение. Грант отвел взгляд и направился в кабинет, сопровождаемый путавшимся под ногами Брамблом. Сисели отложила веник и совок и принялась протирать лестницу.

Через пару минут вернулся Грант, помрачневший и злой. Теперь он вообще не смотрел на Сисели. Ледяным тоном Грант произнес:

— Тебе лучше вернуться в Эбботсли. И вообще не надо было приезжать.

— Почему?

— Потому что я так сказал.

— Почему? — повторила она.

— Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы сама знала. Столько прожила у родителей и выбрала время, чтобы вернуться!

— А почему бы и нет?

Сисели начала понемногу успокаиваться. Если Грант разозлится, она тоже рассердится. Но когда он заговорил вновь, ее злоба мгновенно исчезла.

— Вполне возможно, меня арестуют.

— Грант!

— Звонили из лентонской полиции. Хотят, чтобы я туда явился. Я ответил, что приеду к двум — раньше не смогу. Ты же знаешь, что я главный подозреваемый. Джозеф Тернберри целое утро ошивался вокруг дома, наверное, чтобы проследить, что я не улизну. Сегодня меня наверняка задержат, если не арестуют. В общем, тебе лучше уехать к родителям и оставаться там.

Сисели выпрямилась и заявила:

— Вот поэтому я и вернулась.

Грант вдруг горько рассмеялся.

— Я ведь охотник за деньгами, а не убийца, так? Великодушный жест, Сис, однако мне он не по душе. Отправляйся домой, тебе здесь нечего делать. И попроси миссис Бартон организовать мне что-нибудь перекусить. Хочу перед отъездом еще раз поговорить с Джонсоном. Возможно, какое-то время ему придется управляться одному.

Вот и все. Затем — обед второпях, короткий разговор о теленке, поранившем ногу, но уже шедшем на поправку. Ничего, что хотя бы как-то касалось каждого из них, пока у самой двери Грант не оглянулся и не произнес:

— Возвращайся в Эбботсли, Сис. Миссис Бартон наймет кого-нибудь из деревни, если я там застряну.

— Я останусь здесь.

Сисели стояла между отодвинутым стулом и столом. Грант нахмурился:

— Лучше не надо. Уезжай, пока не стемнело!

Он вышел, закрыв дверь. Затем грохнула парадная дверь.

Когда они перемыли всю посуду, миссис Бартон надела пальто, шляпку и поспешила на автобус в Дипинг. Не идти же пешком почти километр по Мэйн-стрит. От предложения Сисели довезти ее на машине она отказалась.

— Как-нибудь сама доберусь, миссис Хатауэй. А дождь — это ничего, у меня накидка-непромокайка и большой зонт. Энни Стедман очень даже неплохо заменит Агнес, и я знаю, что сюда она пойдет охотно. Она дочь моей троюродной сестры Лидии Вуд, да и возраст у нее подходящий. Сейчас Энни работает на почте у миссис Мартин и подыскивает место получше. В прошлую субботу она мне жаловалась, что здесь все занято. Вы только не подумайте, будто это связано с тем, что я уволила Агнес. Честно сказать, я не находила недостатков в ее работе. Однако она нарушила правила приличия, а с этим я никак не могла смириться — понавидалась я того, к чему это приводит. Поэтому я Агнес и рассчитала.

— И были совершенно правы, — кивнула Сисели.

Миссис Бартон ушла, исполненная добродетели и сумевшая в равной степени совместить сохранение семьи хозяев со своими прямыми обязанностями перед ними. Сисели проводила ее взглядом и направилась в опустевший дом. Возвращаться в Эбботсли она не намеревалась. Когда Грант приедет, они все обсудят. Если же он не приедет… Сисели запнулась, но заставила себя посмотреть правде в глаза. Если произойдет ужасная ошибка и ему не позволят вернуться, значит, ее место здесь: присматривать за хозяйством в его отсутствие.

Когда миссис Бартон ушла, Сисели испытала облегчение. Теперь дом принадлежал ей. Она могла пойти, куда захочет, и делать то, что нравится, и никто этого не увидит, кроме Брамбла.

Она побродила по дому. Пусть Агнес и змеюка, однако работала она на совесть. Дом представлял собой одно из тех строений, что лишено всякой четкой планировки и где пристройки просто стыкуются друг с другом. Верхним этажом два поколения его обитателей вообще не пользовались. Там анфиладой располагались пять комнат, и самая дальняя была завалена старой мебелью, которую всегда хотели перебрать. Вот только руки до этого никак не доходили, поскольку появлялось множество других дел, да и времени, как полагали хозяева, было у них более чем достаточно. Сисели стояла и глядела на этот склад. У них тоже вся жизнь впереди. Что-то внутри ее возразило: «Нет». Сисели не решилась переступить порог комнаты. Она захлопнула дверь и быстро спустилась по крутой лестнице.

Даже здесь не было ни пылинки. Агнес поработала на славу. Сисели вдруг подумала о ней: где Агнес теперь, как это она нарушила правила приличия и зачем помчалась в Лентон давать полиции показания против Гранта? Внезапно она осознала роль Агнес. Если девушка продолжит утверждать, будто Луиза Роджерс приезжала к Гранту и обвиняла его, если Агнес будет настаивать, что не видела и не слышала хозяина в доме после отъезда Луизы Роджерс, значит, полиция и все остальные решат, что Луизу убил Грант. До этого момента охватившие Сисели негодование и возмущение притупили ее истинное понимание того, какая опасность угрожает Гранту. Тогда она полностью находилась во власти своих эмоций. Теперь же Сисели четко и ясно осознала тот факт, что если Агнес станет придерживаться своих показаний, то дело против Гранта примет чрезвычайно серьезный оборот.

Ей вдруг стало невыносимо оставаться одной в доме и ждать. Миссис Бартон вернется еще до темноты, но это неважно. А вот когда приедет Грант? Почему она не уговорила его взять ее с собой? Она могла бы посидеть в машине и подождать. Тогда Сисели по крайней мере знала бы, что происходит. Если бы Гранта арестовали, то полицейским пришлось бы выйти и сообщить ей об этом. Нельзя держать даму на улице и не сказать ей, что ее мужа арестовали. Что теперь толку сожалеть о том, что не заставила Гранта взять ее с собой? Гранта нельзя заставить что-либо сделать — это равносильно тому, чтобы пытаться сдвинуть каменную стену. А оставить ее ждать около отделения полиции, пока мужа арестовывают, — примерно то же, что укрепить стену броневой сталью. Сисели прекрасно знала, что не сумела бы уговорить Гранта взять ее с собой.

День тянулся невероятно долго. Она бы вышла погулять с Брамблом, но не могла отойти далеко от телефона. Мог позвонить Грант. Или Фрэнк. Если Фрэнк, то дела плохи. Сисели выпустила Брамбла на улицу и вскоре забрала его обратно. Она испытала даже облегчение, когда пес поскребся в дверь кухни. Сисели открыла ее и увидела, как Брамбл удобно устроился в кресле. Вернувшись, миссис Бартон отругает его, а он склонит голову набок, поднимет лапу и сверкнет на нее глазами. Верх подхалимажа. Брамбл постоянно заискивал перед миссис Бартон. Сисели даже слышала, как та, растрогавшись, называла пса «дорогушей». Она оставила Брамбла в кухне и прошла в кабинет. Если зазвонит телефон, ей придется сделать пару-тройку шагов. Сисели считала, что очень скоро он должен зазвонить. Казалось, часы в коридоре пробили три давным-давно.