Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Он дернулся в конвульсии, и все было кончено.

Но еще сильнее, чем это устрашающее зрелище, меня потрясло другое, поэтому я даже не сразу позвал на помощь и не опустился на колени, чтобы проверить дышит ли он. В двух шагах от него лежала карта — семерка червей.

Я поднял ее. В семи верхних точках семи красных сердечек были проделаны крохотные дырочки…

Полчаса спустя прибыл комиссар полиции Нёйи, потом судебный медик, потом начальник сыскной полиции господин Дюдуи. Я, разумеется, постарался не дотрагиваться до трупа. Ничто не должно было помешать выявлению улик.

Расследование продолжалось недолго, прежде всего еще и потому, что сначала не обнаружили вообще ничего или почти ничего. В карманах убитого не было никаких документов, на одежде — никаких бирок с именем, на его белье не оказалось вышитых инициалов. Короче говоря, ничего, что помогло бы установить его личность. А в гостиной все стояло как раньше. Мебель и все предметы были на своих местах. Но все же этот человек явился ко мне не только с намерением покончить с собой, полагая, что мой дом лучше подходит для этой цели. Этому жесту отчаяния предшествовал какой-то мотив, который он обнаружил за те три минуты, пока находился один.

Что именно? Что он увидел? Что потрясло его? В какую страшную тайну он проник? Угадать было нельзя.

Но в последний момент была найдена улика, показавшаяся нам крайне значительной. Когда двое полицейских нагнулись, чтобы поднять тело и положить на носилки, они заметили, что левая рука, до того судорожно сжатая в кулак, вдруг расслабилась и из нее выпала скомканная визитная карточка.

На ней было написано: «Жорж Андерма, улица Берри, 37».

Что это значит? Жорж Андерма — крупный парижский банкир, основатель и президент «Банка металлов», давшего огромный толчок развитию металлургической промышленности Франции. Он вел роскошный образ жизни, имел собственный железнодорожный вагон, автомобили, конюшню скаковых лошадей. Его приемы пользовались огромным успехом, а мадам Андерма славилась своим изяществом и красотой.

— Неужели это имя покойного? — спросил я.

Начальник сыскной полиции наклонился над телом.

— Это не он. У месье Андерма бледное лицо и волосы с проседью.

— Но тогда что значит эта карточка?

— У вас есть телефон, месье?

— Да, в вестибюле. Пройдите, пожалуйста, за мной.

Он поискал имя в телефонной книге и попросил соединить его с номером 415–21.

— Месье Андерма у себя? Будьте любезны, передайте ему, что месье Дюдуи просит его срочно приехать в дом сто два по бульвару Майо. Дело неотложной важности.

Двадцать минут спустя месье Андерма уже выходил из своего автомобиля. Ему разъяснили причины, потребовавшие его присутствия, потом отвели в гостиную, где лежал труп.

Секунду его лицо выражало волнение, потом он тихо произнес, словно говорил сам с собой:

— Этьен Варен.

— Вы его знали?

— Нет, вернее, да… Но только с виду. Его брат…

— У него есть брат?

— Да, Альфред Варен… Его брат приходил когда-то ко мне о чем-то просить, уже не помню точно о чем.

— А где он живет?

— Они живут вместе… Кажется, на улице де Прованс.

— И вы не можете предположить, почему он решил застрелиться?

— Нет, никак не могу.

— Но почему тогда у него была зажата в руке эта карточка? Ваша визитная карточка с вашим адресом!

— Этого я вообще не понимаю. Очевидно, какая-то случайность, надеюсь, следствие объяснит нам причину.

Если и случайность, то весьма любопытная, подумал я и почувствовал, что все мы мыслим примерно одинаково.

На следующий день в газетах прозвучала та же мысль, подобным же образом рассуждали мои друзья, с которыми я поделился этой историей. Среди тайн, делавших ее еще более запутанной, после дважды найденной и сбивающей с толку проколотой семерки червей, после двух одинаково загадочных событий, происшедших в моем доме, казалось, что эта визитная карточка прольет наконец свет на случившееся. Приведет нас к истине.

Но, вопреки ожиданиям, месье Андерма не дал нам ни единой зацепки.

— Я рассказал все, что знаю, — повторял он. — Мне добавить нечего. Я больше всех удивлен, что здесь нашли мою карточку, и, как все остальные, жду, что что-то прояснится.

Но ничего не прояснилось. Следствие установило, что братья Варен, родом из Швейцарии, прикрываясь различными именами, вели весьма бурную жизнь, посещали игорные дома, тесно общались с шайкой иностранцев, состоявших на учете в полиции, но исчезли после целой серии краж, в которых принимали участие, что, правда, было установлено гораздо позже. В доме номер шесть по улице де Прованс, где братья действительно проживали шесть лет назад, никто не знал, что с ними стало.

Признаюсь, мне лично это дело казалось настолько запутанным, что я не верил, что его можно решить, и просто старался о нем не думать. Но Жан Даспри, с которым я тесно общался в то время, напротив, с каждым днем увлекался расследованием все больше и больше.

Именно он обратил мое внимание на отклик в иностранной газете, который перепечатала и комментировала вся пресса:

В ближайшее время в присутствии императора будут проведены первые испытания подводной лодки, которой предстоит кардинально изменить тактику грядущих морских сражений. Благодаря утечке информации мы узнали ее название: «Семерка червей». О месте проведения испытаний будет объявлено своевременно.

Семерка червей! Было ли это случайным совпадением или же нам оставалось установить связь между названием субмарины и происшествиями, о которых шла речь? Но какого рода связь? То, что происходило здесь, никоим образом не могло быть связано с тем, что происходило там.

— Что вы об этом знаете? — вопрошал меня Даспри. — Самые разрозненные факты иногда относятся к одному и тому же делу.

На следующий день до нас донесся еще один отголосок этой истории:

Утверждают, что проект подводной лодки «Семерка червей» был разработан французскими инженерами, которые, не найдя поддержки у своих соотечественников, обратились столь же безрезультатно к английскому Адмиралтейству. За достоверность информации мы не ручаемся.

Я не смею дольше оперировать этими сведениями весьма деликатного свойства, повлекшими, как мы помним, значительное волнение в обществе. Однако, поскольку теперь мы больше не опасаемся, что ситуация еще больше осложнится, я должен упомянуть о статье в газете «Эко де Франс», наделавшей тогда много шума и внесшей в дело семерки червей (как его называли) ясность, оказавшуюся, впрочем, весьма сомнительной.

Вот эта статья, появившаяся за подписью некоего Сальватора.

Будем кратки. Десять лет назад молодой горный инженер Луи Лакомб, собираясь посвятить все свое время и состояние проводимым им исследованиям, ушел в отставку и снял небольшой особняк под номером 102 на бульваре Майо, архитектурный проект и интерьеры которого были незадолго до этого выполнены по заказу одного итальянского графа. При посредничестве братьев Варен из Лозанны, один из которых участвовал в экспериментальной работе в качестве лаборанта, а второй подыскивал вкладчиков, Лакомб познакомился с господином Жоржем Андерма, недавно открывшим «Банк металлов».