Эрл Гарднер - Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

— Ой, здравствуйте! Я… — открыла рот миссис Дейвенпорт.

Мейсон нахмурился, призывая ее к молчанию.

— Дамы, спичек у вас не найдется?

Мирна Дейвенпорт достала зажигалку, Мейсон прикурил.

— Большое спасибо, — поблагодарил адвокат, потянулся, зевнул, поудобнее устроился в кресле и тихим голосом сообщил Саре Энсел:

— Есть рейс на Лос-Анджелес в три ноль пять. Моя секретарша Делла Стрит сейчас покупает билеты. Она встретит вас у выхода на посадку с посадочными талонами и незаметно передаст их вам. Садитесь в самолет. Там поговорим.

Мейсон снова зевнул, посмотрел на часы, прогулялся по галерее, посмотрел вниз и получил сигнал от Деллы Стрит о том, что с билетами все в порядке.

После этого адвокат с беззаботным видом дошел до самого конца галереи, снова посмотрел на часы у себя на запястье, уселся в кресло, откинулся на спинку и закурил с задумчивым видом, при этом внимательно наблюдая за Сарой Энсел и Мирной Дейвенпорт, которые в эти минуты спускались по ступенькам.

Читавший газету мужчина поднялся, подошел к перилам и как бы невзначай поднял правую руку. После этого он вернулся на свое место.

Мейсон встал, направился к лестнице и неторопливо спустился в зал отправления. Он очень точно рассчитал время и добрался до нужного выхода на посадку за две минуты до его закрытия. Посадка на самолет, вылетающий в три ноль пять, заканчивалась.

Делла Стрит ждала его с билетом и посадочным талоном.

— Обе дамы на борту? — спросил Мейсон.

Она кивнула.

— Пошли и мы, — сказал Мейсон.

Они вошли в самолет, и им удалось занять места позади Сары Энсел и Мирны Дейвенпорт. Сара Энсел повернулась, собираясь что-то сказать Мейсону, но тот почти незаметно покачал головой и откинулся на спинку кресла.

Пассажиры пристегнули ремни. Загудели двигатели, и большой самолет медленно начал руление по длинной взлетно-посадочной полосе, добрался до места начала разбега. Одновременно взревели все четыре двигателя, звук был оглушительным. Большой самолет начал разбег и вскоре оторвался от земли. Через несколько мгновений огни Сан-Франциско уже были внизу, самолет описал широкий круг над городом и взял курс на Лос-Анджелес.

— Долго же вы сюда добирались! — сердито сказала Сара Энсел, повернувшись к адвокату и Делле Стрит.

— В сельской местности, куда нам пришлось отправиться, закрывают дороги в девять часов вечера, так что добирались с трудом, — ответил Мейсон, но Сара Энсел не уловила сарказма.

— Что вы вообще задумали? Зачем вы заставили нас бежать, будто двух преступниц?

— У вас чемоданы с собой?

— Нет.

— А где они?

— Мы отправили их отдельно. Мы же не знали, что вы хотите.

— Отлично, — кивнул Мейсон. — Раз вам не нужно таскать с собой багаж, вам будет гораздо легче передвигаться. Теперь расскажите мне подробно, как было дело. Давайте поменяемся местами. Делла, сядь с миссис Дейвенпорт. Миссис Энсел, пересаживайтесь назад ко мне.

Они поменялись местами и, кажется, при этом не привлекли внимания других пассажиров, большинство из которых постарались поудобнее устроиться в креслах и хоть немного поспать.

— Наклонитесь к моему уху, — попросил Мейсон. — Постарайтесь говорить потише. Ну, что там у вас случилось?

— Вам вкратце? — спросила она. — Или…

— Вначале расскажите самое основное, — ответил Мейсон. — Потом я буду задавать вопросы и выясню интересующие меня детали.

— Похоже, Эд Дейвенпорт выехал из Парадайса в воскресенье, в полдень, — начала свой рассказ Сара Энсел. — До этого он звонил Мирне. Сообщил, что выезжает и переночует в дороге. Вероятно, он ночевал во Фресно, потом снова тронулся в путь и доехал до этого маленького городка, Крэмптона, который находится в тридцати или сорока милях от Фресно. Там ему стало плохо. Вообще-то я думаю, что плохо ему стало еще до того, как он туда добрался, но в Крэмптоне он слег окончательно и дальше ехать уже не мог.

— Чем он болен? — спросил Мейсон.

— Точно сказать нельзя. Я к этому как раз веду. Он сильно пьет. У него высокое давление, а с таким давлением нельзя пить. Но он явно пил, да еще и съел что-то не то. В общем, ему стало очень плохо. Он остановился в мотеле в Крэмптоне и спросил, есть ли в городе врач. Хозяйка мотеля сказала, что их там целых три, и дала ему адреса. Эд позвонил одному из них — доктору Ренолту. Врач сразу же приехал и решил, что Эд серьезно болен. Это было между восьмью и девятью часами утра. Теперь я думаю, что Эд в предыдущий вечер остановился во Фресно и кутил там всю ночь, вероятно, с какой-то женщиной. Не исключено, что она ему что-то подлила или подсыпала, чтобы он вырубился, а потом обчистила.

— Откуда вы это знаете? — спросил Мейсон.

— Я еще до этого не дошла! Вначале я вам расскажу, что там случилось. После того как приехал доктор Ренолт, Эду стало совсем плохо. Доктор Ренолт позвонил нам и сказал, чтобы срочно приезжали, потому что Эд в очень тяжелом состоянии. Ему было так плохо, что врач даже не пытался перевезти его в больницу. Ближайшая больница во Фресно. Он сказал, что попытается вызвать сиделку, но с медперсоналом плохо, медсестер не хватает. Тогда он подумал, что хорошо бы вызвать Мирну — чтобы она сразу же приехала и ухаживала за больным.

— Рассказывайте дальше, — подбодрил Мейсон.

— После того как мы побывали у вас в конторе, мы сели на самолет до Фресно, там взяли напрокат машину и поехали в этот мотель в Крэмптоне. Эд и в самом деле оказался очень плох. Насколько я поняла, его сильно рвало и он то и дело терял сознание. Врач поговорил с нами и велел звонить ему, если что. Он сказал, что через час снова заглянет. Мы остались с Эдом, и он вскоре заснул. Казалось, ему стало полегче, но все равно он был очень серьезно болен. Пока он спал, я пошла в свой домик. Мирна осталась с Эдом. После того как я привела себя в порядок, я вернулась в домик, снятый Эдом, и сменила Мирну. Почти сразу же Эд стал задыхаться. Ему не хватало воздуха.

— И что вы сделали? — спросил Мейсон.

— Я побежала к телефону звонить врачу. Он пришел почти сразу же. Он сказал, что все очень плохо, и послал меня в аптеку за каким-то лекарством. Мирна в это время принимала душ, но сказала, что быстро оденется и сама сбегает за лекарством. Но она вернулась слишком поздно — Эд скончался. Тут выяснилось, что Эд успел сказать врачу что-то такое, что вызвало у него подозрения. Врач гневно смотрел на нас, запер домик, в котором лежало тело Эда, и заявил, что нам придется подождать шерифа, коронера и окружного прокурора. Врач заявил, что из-за каких-то обстоятельств, связанных со случившимся, он не может подписать свидетельство о смерти и нужно будет проводить вскрытие. Он даже намекнул, что, по его мнению, Эда убили.