Юлия Санникова - Расследования официальные и не очень [litres самиздат]

– Патрисия не могла этого сделать, – запротестовал месье Марто, – Филипп прав, она даже не знает, кто такой Дюрер. За все пять лет, что мы женаты, она от силы два раза заходила в сокровищницу, и вряд ли нашла в ней что-то для себя интересное.

– Я с вами абсолютно согласна, мой друг. И тогда остается только один человек, бывший в то же самое время на боковой лестнице.

– Лоран Кло? Но он утверждает, что не поднимался наверх.

– Нет, Венсен, не Лоран Кло. Вспомните, как было дело. Вы слышите шум наверху, решаете, что он идет из сокровищницы, бросаетесь туда, замечаете кого-то, ускользающего через заднюю дверь, выскакиваете на лестницу и встречаете…? Филиппа. Но вам почему-то и в голову не приходит, что Филипп и есть тот, кто за секунду до этого вылетел из сокровищницы.

– Вор – мой сын? – месье Марто в изумлении открыл рот. – Вы уверены в этом?

– Абсолютно. Вспомните, именно он сказал вам, что тоже видел злоумышленника, побежавшего вниз. И это свидетельство только укрепило вас в убежденности, что вор бросился вниз, чтобы скрыться. Но ведь он с таким же успехом мог скрыться и наверху. По крайней мере для Филиппа этот вариант подходил лучше всего. Вы застали его как раз в тот момент, когда он бежал вверх, и он тут же сделал вид, что шел вниз и видел вора. Еще и сокрушался, что не сообразил броситься за ним вдогонку. Хороший актер!

– Но зачем ему понадобилось подделывать рисунки?

– Я думаю из-за денег. Конечно, легально продать рисунки он не сможет, но и на черном рынке за них дадут неплохую сумму. Поэтому дело было верное. Он успел таким образом подменить почти все ваши рисунки, вы ведь все равно не часто вытаскиваете их из рамы, чтобы подержать в руках. Расчет был на то, что быть может вы не сделаете этого никогда. Просто в тот день что-то пошло не так. Скорее всего, рама выскользнула у него из рук и разбилась, поэтому ему пришлось действовать быстро. Однако, все же недостаточно быстро, потому что взять оригинальный рисунок он смог, а заменить подделкой не успел, подоспели вы, и ему пришлось ретироваться.

– Каков подлец, – горестно промолвил месье Венсен. – Ведь я ни в чем ему не отказывал, у этого юноши было все, что может пожелать молодой человек – деньги, машина, путешествия за границу. Чего ему не хватало?

– Увы, мой друг, не знаю. Иногда соблазн легкой наживы намного сильнее страха быть пойманным.

Медсестры Майя Леви и Жюли Слёйс стояли в дверях гостиной психиатрической лечебницы Нотр-Дам в Льеже. Пациенты обычно смотрели здесь телевизор или собирали пирамидки, но сейчас в большой комнате, меблированной потертыми диванами с высокими спинками, находился один единственный человек. Рабочий день начался полчаса назад, но подруги еще не обсудили все новости.

– Знаешь, что мне заявила, мадам Виньон? – сказала Майя Леви, полная высокая блондинка с круглым лицом, закатывая рукава белого халата.

– Эта, у которой сын с эпилепсией?

– Да, та самая с эпилепсией. Спрашивает: «у этого вашего доктора дети есть? – Нет, – говорю я, – а вам какая разница?» А она, представляешь, объявляет: «а как он моего лечить собирается, если у него своих нет?»

Жюли Слёйс фыркнула.

– Действительно, феерическая идиотка. Она что, не в курсе, что у доктора есть племянники?

Майя в изумлении уставилась на подругу и уже открыла рот, собираясь сказать что-то чрезвычайно эмоциональное, судя по тому насыщенному свекольному цвету, которое приобрело ее лицо, однако не успела произнести ни слова. В тот самый момент мужчина, единственный бывший в гостиной, грохнулся на пол, обхватил руками колени и принялся раскачиваться из стороны в сторону словно таз с покореженным днищем. При этом он бормотал что-то нечленораздельное, а временами выл таким дурным голосом, каким, по мнению обеих медсестер, вопят только самые конченные психи.

– Господи, опять месье Боргель визжит как резаный, – сказала Жюли, с отвращением глядя на сумасшедшего, – второй день угомониться не может. И постоянно бубнит на попугайском языке, как та девочка из Экзорциста. Ой, помню, посмотрела этот фильм и всю ночь не спала, везде она мне мерещилась. А этому же назначили лечение, но оно не помогает… Да и как поможет, если таблетки он выплевывает? Хорошо хоть не буянит, целыми днями бродит как зомби, воет и гундосит.

– Я смотрела, ему ставят диссоциативное расстройство на фоне стресса.

– Какое расстройство?

– Диссоциативное. Что-то до такой степени напугало месье Боргеля, что у него переклинило мозги, и они на какое-то время отключились. Это такая защитная реакция организма. Через некоторое время сознание выйдет из ступора, и нормальная мозговая деятельность восстановится. Нужно просто дать ему время прийти в себя.

Жюли с сомнением посмотрела на коллегу.

– Я не согласна с диагнозом, – решительно заявила она. – Они же в курсе, что произошло с месье Боргелем! При чем тут защитная реакция? Моя кузина, Фона Мартан, работает в полиции, и рассказала, как все было. У него два дня назад убили жену, и он видел кто, а вернее что это сделало. И это нечто стерло ему память, поэтому он забыл и себя, и даже человеческий язык.

Фона мне все рассказала. Дом Боргелей – крайний возле леса. С утра, как обычно, приехал почтальон и видит: двери и окна раскрыты настежь, ветер треплет занавески, и повсюду царит мертвая тишина, такая, что слышно шум автотрассы в шести километрах. Почтальон звонил и стучал, но никто не ответил, и он, конечно, решил – дело неладно и зашел внутрь посмотреть. Едва переступив порог, он услышал жуткий вой наверху. Он подумал, что воет не человек, но ошибся. Поднявшись наверх, почтальон увидел Боргеля, тот сидел в кресле, на нем были джинсы и свитер и без носков. Невидящими глазами он смотрел в одну точку. А Клер, его жена, лежала с перерезанным горлом на кровати… Боже, какой ужас!

Жюли закрыла глаза и похлопала себя по груди, ресницы ее трепетали.

– Судя по всему, женщину убили во сне, она даже пикнуть не успела – сказала мне кузина.

Почтальон подошел к этому зомби и спросил, что произошло, но тот так жутко завыл, как сейчас вот прямо, что у почтальона кровь застыла в жилах, он пулей выскочил из спальни и позвонил спасателям. Ну, а спасатели вызвали полицию. Тут-то и выяснилось, что Клер убили кухонным ножом, причем ее собственным. В кухне в подставке для ножей не хватало одного с длинным лезвием. Но как не искала полиция, так не смогла его найти.

– Наверное, его забрала с собой тварь из леса, – предположила Майя.

– Все может быть… Только, знаешь, это ведь уже не первый случай в лесу Сен-Ламбер. Помнишь, в прошлом году к нам поступил парнишка, Мехди Дюрруглу? Он тоже как Боргель нечленораздельно бормотал и бросался на медсестер.