Олег Механик - Шпилька

«Ну извини, дружище! Пьяный был, не удержался. А сам-то вспомни молодость. Мало ты меня тогда унижал?»

Нет, Глеб ни разу не припомнил это, даже во время лютых пьяных ссор. Может быть тем и хуже. Он оставил это в себе, чтобы оно росло и зрело, чтобы оно набирало силу и ожидало своего часа.

Неужели время пришло?

***

– Наверное, есть за что, – говорит он, отодвигая тарелку с ополовиненным стэйком. – Я переспал с его женой, практически у него на глазах.

– Ну вот видишь. Это может всё объяснить. Затаённая обида, несчастная семейная жизнь с неверной женой, проблемы в бизнесе, седина в бороду, бес в ребро. Всё это в куче образовало взрывчатую смесь, которая рано или поздно должна была воспламениться.

– Тогда как объяснить, почему парни…

– Парни это так, затравка, тренировка перед главным боем. Он просто пристреливается, кладёт патроны справа и слева от «десятки». Настала очередь ударить по основной цели.

– И как он будет бить?

– Не знаю! Но это будет оригинально. Возможно, он попытается это сделать через неделю, на юбилее «Олимпа». До сих пор, всё выглядело, как несчастный случай. Даже не представляю, чего тебе нужно опасаться. Как это может быть в этот раз. Может быть ты поскользнёшься на пролитом на кафель шампанском и размозжишь себе голову, может быть поперхнёшься большим глотком виски и упадёшь замертво, может один заряд от шикарного салюта прилетит аккурат тебе в голову, или в машине случайно вытечет тормозная жидкость, хотя нет…авария уже была.

– Я вижу, тебе доставляет удовольствие об этом говорить. – Хмыкает он, качая головой.

– Нисколько! Я просто перебираю возможные варианты, извини, если некоторые из них тебе показались смешными. Но я бы на твоём месте тоже включила фантазию. Лучше в сотнях лепых и нелепых вариантов представить, как это может быть, чтобы быть готовым ко всему. Вот сейчас я не шучу. – Улыбка в самом деле сошла с её лица. Она превратилась в строгую занятую своим делом секретаршу. – Предупреждён, значит вооружён.

– Ну хорошо! Допустим я знаю, что это он. Допустим, я буду осторожней. Допустим, моё знание поможет мне избежать ситуации в которой…в которой можно будет смоделировать мою естественную смерть. А что дальше? Что мне теперь всю жизнь ходить и оглядываться? Бояться? Кого? Человека, которого я почти с детства знаю как облупленного? – Рассуждая Алексей продолжает махать ножом, словно фехтует с невидимым соперником.

– Что дальше? Дальше самая интересная часть детектива. Помнится, ты говорил, что он довольно тривиальный. Да, тривиальный, до определённого момента. До этого самого. А дальше то что? По идее, моя роль как сыщика выполнена. Я справилась со своим заданием, изобличила убийцу и должна покинуть сцену. В традиционном детективе в этом моменте должны появиться господа полицейские. Но это в традиционном детективе. В вашем случае, появление правоохранительных органов нежелательно ни для кого. Что тут делать? Там где не работает общественный закон, включается закон джунглей. – Она снова делает маленький глоток вина и смотрит на него, словно предлагает закончить мысль.

– Хм-м…– он крутит головой. – Я не буду ему уподобляться. Я не стану его заказывать, хотя могу это сделать.

– Не можешь, ты его не убьёшь…– улыбается Ева. – Ты совершенно другой. Ты не кровожадный волк, просто слишком прагматичный…

– Был…до определённого момента. Знаешь, я смогу его убить, только если будет сильная необходимость…если мне придётся защищаться. Я чувствую, что сейчас я на многое готов. – Он берёт её руку и притягивает к своей щеке. – Только скажи мне ещё раз…

– Что?

– Скажи мне то, что говорила там, в кабинете в первый раз…– Он крепко прижимает её ладонь к щеке.

– Ты лучший! – улыбается она.

– Знаю…знаю, что врёшь. Просто иногда эти слова так необходимо слышать от человека, которого любишь. Это придаёт сил…

– Ого! Интересное признание. Так ты меня оказывается любишь? – Зелёные лучики пытливо сверлят его голову. Пробираясь в мозг.

– А разве тебе это не понятно? Ты же видишь, что со мной стало с тех пор, как ты появилась. Как ещё назвать то, что со мной происходит.

– Можно назвать это по разному: страсть, одержимость, похоть, ревность наконец. Но где здесь любовь?

– Я много раз был одержим, страдал от желаний, которые меня переполняли, но даже я знаю, что такое любовь. Любовь это когда для тебя растворяется весь мир. Всё становится неважно, всё ради чего ты жил до этого. Тебе даже умереть не страшно, потому что знаешь, вот оно главное в твоей жизни, оно наконец-то случилось. Я думал, что тогда много лет назад с Леной у меня была любовь. Но сейчас я точно знаю, что это такое.

– По-моему, ты преувеличиваешь. – Она улыбается одной из многочисленных улыбок, которые есть в её арсенале. Среди обворожительных, надменных, саркастичекских, наивных там ещё присутствует несколько тёплых тонов. Одна из таких, согревающих, дающих надежду улыбок появляется на её подведённых губках.

– Нисколько! Я хочу тебя прямо сейчас. – Он берёт её руку в ладони и прижимает её к губам.

– Алексей, сейчас тебе нужно сосредоточиться на главном. – Свободной рукой она гладит его покрытое волосами запястье.

– Это для меня сейчас главное! Главнее нет…– Он поднимает руку, чтобы привлечь внимание официанта. – Слушай, дружок, а в вашем теремке, какие-нибудь палаты свободные есть? Мы с супругой устали с дороги и хотели бы пару часиков передохнуть.

– Конечно, у нас несколько номеров. Есть эконом, есть подороже, класса люкс. – Детина в фартуке угодливо улыбается.

– Организуй нам люкс дорогой, только можно как-нибудь поживей. Да…– он заставляет обернуться официанта, который уже рванул выполнять задание. – Весь этот обед включи в общий счёт. Мы ещё в номер кое-что закажем.

– Знаешь, когда человека любят, в первую очередь интересуются его мнением и руководствуются его желаниями. – говорит Ева.

– А ты что, против? – удивляется он.

– Можно подумать, от моего ответа что-то зависит? – Сейчас её улыбка отдаёт горчинкой.

Алексей виновато пожимает плечами.

– Я верю, что ты меня любишь. Как собачку, или кошечку, как красивую дорогую машину.

– Ты ошибаешься! Время покажет, насколько ты неправа сейчас. – В его глазах разгорается огонь. Сейчас перед ним нет ничего, кроме этих очаровательных глаз, лица, форм тела. – Я не могу без тебя, слышишь? Скажи мне пожалуйста ещё раз…скажи… пожалуйста…скажи…

– Ты лучший!

«Ты лучший!».

Таких слов ему не говорил никто, даже в те времена, когда он верил в то, что действительно может быть лучшим. Много чего случилось с тех давних пор. Много того, что заставило его усомниться в своей исключительности. Но этим её словам он верит. Он верит, что они произнесены ей единожды и только в его адрес. Ему больше ничего не остаётся, как верить. Должен же он быть вознаграждён, за всю несправедливость, за унижение, за это последнее предательство. Это его награда и ничья больше. Что бы ни случилось, она будет с ним.