Елена Кралькина - Немчиновы. Часть 3. Беспокойная зима

Генерал выслушал все очень внимательно. Что у него там было на душе, не знаю, но он пожал руку Паганелю.

– Я нашел этого раздолбая милиционера. Когда вы были в милиции, он досиживал последний день перед пенсией. Когда я его нашел, он уже помидоры на даче поливал. Я его тогда чуть не пришиб. По приметам все сходилось, привозили нашу Наташу, а дальше – полная чепуха. Мент-то в ваши паспорта все же заглянул, а там дочка вписана – Наташа. Вроде как ей четыре года должно быть, и девочка, которая перед ним, тоже четыре пальчика показывала, зовут Наташей. Мент решил, что его дурят, родители воспитывают дочку таким вот изуверским способом. Выгнал горе-родителей, а заявление выкинул. Вспомнил, что дамочка совершенно чумовая была, сумку со всеми документами забыла, потом возвращалась. Вроде как приезжие из Москвы. Мы с Веркой потом при первой возможности в Москву ездили, все надеялись Наташу найти, а жизнь – она такая, все кувырком повернула. Все хорошо, что хорошо кончается. Единственное, о чем прошу тебя, Василий, – не показывай пока Верке детские фотографии Наташи. Пусть сначала привыкнет, что дочь нашлась. Она же до сих пор часто по ночам плачет, что не она в косички Наташе белые бантики заплетала.

Мы замолчали. Обстановку немножко разрядил стук в дверь, в кабинет вошел Павел.

– Смирнов, Павел? Живой!

– Батя! – Генерал и Павел обнялись. К своему удивлению, я заметил даже влагу на глазах у Павла. Паша сразу же рассказал, что обязан генералу и Вере Ивановне своей жизнью. Генерал вытащил его, раненого, с поля боя, а Вера Ивановна сшила его, как Паша выразился, из кусочков. Генерал застеснялся, приказал отставить разговоры и незамедлительно отправился инспектировать нашу систему охраны.

Раньше Недельский был для меня просто враг, а с сегодняшнего дня – личный враг, чуть меня сына не лишил. Встречу на узкой дорожке, рука не дрогнет, мочкану без зазрения совести.

В городе началась форменная паника. В штабе без конца звонит телефон, люди сообщают о неизвестных предметах. В основном – чепуха, зато в двух случаях попадание точно в точку. Один пакет обнаружили рядом с мэрией, второй – с Домом культуры. В Сосновск в срочном порядке выдвинулась подмога от губернатора. Надо сказать, что в штабе царил полнейший хаос. Отцы наших силовых структур оказались совершенно не готовы к ситуации, сложившейся в городе. Все изменилось, когда в штабе появился Генерал. Как-то само собой получилось, что командование он взял на себя.

Как только стало известно, что Недельский в городе, начальство догадалось закрыть выезд из города. На всех дорогах проводилась тщательная проверка документов у всех, выезжающих из города. К сожалению, результатов не было. Маловероятно, что Недельский остался в Сосновске, должен был понимать, какой будет шмон после взрыва. Скорее всего, Недельский смылся, пока Игорек трудился над телефонными проводами, а машинку взорвал не известный нам сообщник. Генерал поинтересовался, есть ли в городе аэродром, и приказал сделать туда запрос. Генерал попал точно в яблочко. Несколько часов назад двое неизвестных зафрахтовали частный самолет. Уже в течение двух часов летчик не выходит на связь, все встревожены. Генерал запросил координаты и позвонил в какую-то военную часть. Через полчаса мы узнали: с самолетом все в порядке, летчик убит. Параллельно Генерал приказал срочно запросить колонию, где чалился Недельский, кто был у него на зоне в дружбанах, и кто вместе с ним откинулся.

Я убедился: имя генерала Северного производит магическое действие. Довольно скоро мы распечатали три протокольные рожи. Две из них представляют интерес. Один мужик сидел за изготовление самодельных взрывных устройств, а второй не гнушался ничем, если ему платили.

К сожалению, все свидетели, видевшие мужика, раздававшего пакеты с бомбами, несовершеннолетние. Ребят можно опрашивать только с согласия родителей и в их присутствии. Хорошо, что родители особенно не артачились. Все ребята указали на фотографию мужика, способного ради денег на все. На него же указали работники аэродрома. С этим разобрались. Осталось найти помощника Недельского в городе. Ребята последовательно просвечивали весь криминальный контингент Сосновска, а я стал думу думать. Кто-то уже очень сильно у Недельского в долгу должен быть, чтобы на такое дело в родном городе пойти. Это же пожизненное. К утру я вспомнил про Семена, когда-то трудившегося у Немчиновых и участвовавшего в захвате Вальки в заложницы. Валька, дура, не стала писать заявление, что Семен покушался на ее драгоценную жизнь. Доброта-то, она известно, до чего доводит. «Не делай добра, не увидишь зла» – не просто так поговорка появилась. Я решил навестить Сему. Ребята говорят, что он вроде как твердо встал на путь исправления, но что-то не очень верится. К Семену вместе со мной поехал Виталий Петрович, зачем-то решил Семе в глаза посмотреть. Что там увидеть можно? Одно свинство.

Думаю, что Виталий Петрович даже не предполагал, что бывают такие условия, в каких живет Семен вместе с беременной женой Клавой. Семен вырос в детском доме, по достижению совершеннолетия он получил ключи от комнаты в коммуналке. Там и жил. Однако пока он отдыхал в местах не столь отдаленных, соседи умудрились его выписать. Теперь он бомж. У Клавы ситуация схожая. Несколько лет назад ее осудили, несправедливо, естественно. Когда вышла на свободу, родная сестра ее из дома выгнала, якобы она приличных людей позорит. Теперь Сема с Клавой живут в бараке без отопления и воды, удобства во дворе. В комнате у них маленькая печка, которую они топят мусором. Зарабатывает Клава, стоя на паперти, милостыню ради Христа просит. Сема работу находит редко, никто бывшего заключенного не берет. Как ребенка будут растить, не знают, может быть, придется на время в Дом малютки сдать. Про Недельского ничего не слышали. Семен побожился, что больше никогда с Недельским дело иметь не будет. Если его еще раз посадят, Клава с дитем точно загнутся. То, что Валька на него заявление не написала, помнит, просил ей кланяться. Виталий Петрович, конечно, сразу открыл кошелек. Интересно, что Семен к деньгам даже не притронулся, только поблагодарил. Деньги взяла Клава, видно, она всем у них рулит. У такой не забалуешь. Денежная помощь – хорошо, но долго сыт ей не будешь. Я позвонил отцу, он пообещал взять Семена чернорабочим. Мы сразу же поехали на завод. Виталий Петрович звякнул еще Пантелею, он где-то там мигнул, и Семену с Клавой выделили общежитие. Они как вошли в общежитие, так ахнули. Чистая светлая комната, санузел и маленькая кухня. Клава осталась обустраиваться, а Семен сразу пошел работать. Если получится, он хотел бы работать на полторы ставки.