Дороти Ли Сэйерс - Под грузом улик. Неестественная смерть

– Вашей сестры очень не хватает. Ее удивительного энтузиазма. Она так хорошо выступала на митингах. С такой неподдельной симпатией к рабочим.

– Это для меня что-то новенькое! – изумился лорд Питер. – Насколько мне известно, Мэри за всю свою жизнь пальцем о палец не ударила.

– Ничего подобного! – воскликнула девушка. – Она работала! Работала у нас. И замечательно! Почти полгода была секретарем нашего Общества пропаганды. А потом так же старательно помогала мистеру Гойлсу. Не говоря уж о том, что во время войны она была медсестрой. Я, конечно, не одобряю отношение Англии к войне, но такой труд никто легким не назовет.

– Кто такой мистер Гойлс?

– Один из наших ведущих ораторов. Очень молодой, однако правительство его по-настоящему боится. Думаю, он сегодня сюда придет. Выступал на Севере, но я слышала, что он вернулся.

– Осторожно, ваши бусы опять в тарелке, – предупредил Уимзи.

– Да? Значит, будут с ароматом барашка. Боюсь, кухня здесь не высшего качества, зато и взносы невелики. Удивительно, что Мэри не рассказывала вам о Гойлсе. Некоторое время назад они были очень дружны. Все думали, что Мэри собирается выйти за Гойлса замуж, но затем у них что-то разладилось и ваша сестра уехала из города. Вы об этом знаете?

– Что у нее был парень? Да, но моя семья не вполне это одобряла. Думаю, их не слишком устраивал этот Гойлс в качестве зятя. Родословная и все такое. Меня рядом не было; впрочем, ко мне Мэри никогда и не прислушивалась. Вот и все, что я понял об этой истории.

– Еще один пример абсурдной старорежимной тирании родителей. Кто бы мог подумать, что такое возможно в послевоенные времена.

– Я бы так не сказал, – возразил Уимзи. – Моя мать замечательная женщина. Думаю, она хотела пригласить мистера Гойлса в Денвер, но мой брат топнул ногой.

– А чего еще от таких ждать? – презрительно фыркнула мисс Тарант. – Не понимаю, его-то это как касалось?

– Никак, – согласился лорд Питер. – Но он придерживается устаревших принципов отца относительно женщин и распоряжается деньгами Мэри до тех пор, пока она не выйдет замуж с его согласия. Не скажу, что это хорошая модель: модель плохая, – но какая уж есть.

– Чудовищно! – возмутилась мисс Тарант и так яростно замотала головой, что растрепались ее волосы. – Это варварство! Типичный феодализм! Но, в конце концов, что такое деньги?

– Разумеется, ничто. Но если человека воспитали в привычке их иметь, несколько странно внезапно эту привычку бросить. Как с другой привычкой – принимать ванну.

– Я не понимаю: разве это что-то меняло для Мэри? – не унималась мисс Тарант. – Ей нравилось вести простую трудовую жизнь. Однажды мы впятером два месяца жили в рабочем коттедже на восемь шиллингов в неделю. Замечательный опыт – на самой границе Нью-Фореста.

– Зимой?

– Нет. Мы решили, что начинать лучше не зимой, – но пережили девять дождливых дней, и печная труба все время дымила. Дрова мы носили прямо из леса – сырыми.

– Ясно. Эксперимент был, должно быть, необычайно интересным.

– Никогда не забуду, – кивнула мисс Тарант. – Мы чувствовали себя приближенными к земле и всему исконному. Вот если бы удалось упразднить индустриализацию! Но, боюсь, это не получится без «кровавой революции». Она, конечно, очень страшит, однако целительна и неизбежна. Выпьем кофе? Только придется нести его наверх самим. После ужина официантки кофе не разносят.

Девушка расплатилась по счету и вернулась с чашкой кофе в руке. Напиток успел расплескаться на блюдце, а пока она огибала ширму и поднималась по крутой винтовой лестнице, вылился еще больше.

На выходе из подвала они чуть не столкнулись со светловолосым молодым человеком, который искал письма в коротком ряду темных ячеек. Ничего не найдя, он сделал шаг в общую гостиную, а мисс Тарант не удержалась от радостного восклицания:

– Это же мистер Гойлс!

При виде высокой, слегка ссутуленной фигуры с растрепанными волосами и с перчаткой на правой руке Уимзи невольно хмыкнул.

– Вы нас представите?

– Сейчас я его перехвачу.

Мисс Тарант направилась через гостиную к молодому агитатору. Тот посмотрел на Уимзи и, явно отказываясь, покачал головой. Затем взглянул на часы и метнулся к выходу. Уимзи бросился за ним.

– Невероятно! – крикнула вслед побледневшая мисс Тарант. – Он сказал, что у него назначена встреча. Но не может же он пропустить собрание!

– Прошу прощения!

Питер оказался на улице вовремя, чтобы заметить, как темная фигура переходит на другую сторону мостовой. Уимзи кинулся в погоню. Мужчина бросился наутек и, казалось, нырнул в темную аллею, ведущую к Чаринг-Кросс-роуд. Уимзи поспешил следом и внезапно почти ослеп от вспышки и дыма перед лицом. Левое плечо рвануло болью, раздался оглушительный грохот, и Питера закружило волчком. Он пошатнулся и рухнул на медный каркас старой кровати.

Сначала Паркер решил, что сошел с ума сам, затем усомнился в здравом рассудке Мэри, а когда в мозгу рассеялись облака, подумал, что она просто не говорит правду.

– Послушайте, леди Мэри, – сказал он ободряюще, но с оттенком упрека, как ребенку с не в меру разыгравшимся воображением, – вы же понимаете, что мы не можем в это поверить.

– Должны, – мрачно проговорила она. – Таковы факты: я его застрелила. Не то чтобы я сильно хотела это сделать – произошло нечто вроде несчастного случая.

Паркер поднялся и принялся расхаживать по комнате.

– Вы ставите меня в ужасное положение, леди Мэри, – начал он. – Я офицер полиции и никак не мог вообразить…

– Это не имеет значения, – отрезала она. – Вы должны меня арестовать, задержать или как это называется. Я за этим пришла. Готова без сопротивления проследовать куда положено – я правильно выражаюсь? Но сначала предпочла бы объясниться. Надо было сделать это намного раньше, но, боюсь, я потеряла голову: не сообразила, что могут обвинить Джеральда, – надеялась, все спишут на самоубийство. Могу я сделать заявление сейчас? Или нужно проехать в полицейский участок?

Паркер застонал.

– Меня же не накажут слишком сурово, если это был несчастный случай? – Голос леди Мэри дрожал.

– Разумеется, нет! Разумеется, нет! Вот если бы вы признались раньше… – Паркер внезапно прервал ходьбу и сел рядом с ней. – Невероятно! Какой-то абсурд! – Он взял руку женщины в свою. – Ничто меня не убедит. Нелепость! Совершенно на вас непохоже.

– Но несчастный случай…

– Я не об этом. О том, что вы молчали.

– Испугалась. А сейчас вам признаюсь.

– Нет! – вскричал детектив. – Вы мне лжете! Из благородных побуждений, но это того не стоит. Ни один мужчина этого не достоин. Бог с ним. Умоляю, скажите правду, не выгораживайте этого человека. Если он убил Дэниса Кэткарта…