Рената Окиньская - Эксклюзивное право на любовь

– Паша, Денис, – парни вольготно раскинулись в шезлонгах и потягивали пиво, коим и отсалютовали нам в знак приветствия.

– Гера и Юля, – худенький невысокий Гера ловко насаживал мясо на шампуры, для следующей партии. Миниатюрная блондиночка Юля рядом на столе нарезала помидоры. Гера в знак приветствия поднял шампур, Юля – нож.

– Илья, Роман, и наша очаровательная Света, – длинноволосый небритый Илья поворачивал мясо над мангалом. Он кивнул нам, не вынимая сигареты, зажатой в зубах и щурясь от дымовой смеси от окурка и углей, чадящей ему в лицо.

Света, обладательница геометрически правильного каре и огромных голубых глаз предложила нам пива. Определение «очаровательная» и в самом деле очень ей подходило. Улыбаться хотелось уже при одном взгляде на её весёлое лицо. Вадим, полный парень с нежным румянцем на щеках, галантно открыл нам это самое пиво. Из-за своего румянца и несколько инфантильного вида, он казался намного моложе, чем был на самом деле.

– Ну и наконец, Серёга и Алина, – Сергей, симпатичный, в чем-то внешне схожий с Виталием, пожал ему руку. Мне показалось, что при этом он виновато пожал плечами. Нам с Анькой он едва кивнул. Девушка Алина, холёная, с длинными белыми (явно ненатуральными) волосами, поднялась из шезлонга, подошла, томно виляя бёдрами, и, единственная из всех девушек, поцеловала Виталия в щеку.

Невооруженным взглядом было видно, что она в этой компании – паршивая овца. Собравшиеся здесь ребята выглядели простыми и доброжелательными, эта же мадам с первого взгляда заставила меня сморщиться своей манерностью и высокомерием. Нас она нарочито проигнорировала, на Кристину бросила полный вызова взгляд и изобразила на лице гримасу, которую с большой натяжкой можно было бы назвать полуулыбкой.

Я, в своем стильном тёмно-сливовом платье, с широким светлым поясом и в тон подобранных туфельках, ощутила себя прямо-таки лохушкой.

– Обычно такая заносчивость является признаком крайней закомплексованности и неуверенности в себе, – с ядовитым шипением откомментировала Анька, склонившись к моему уху. Я заметила, что она тоже непроизвольно оправила юбку. Алина, упорно не замечая никого вокруг, смотрела Виталию прямо в глаза.

– Здравствуй, дорогой.

Мужчина же при виде этой красотки превратился в статую. Девушка отошла от него, и снова красиво упала в своё кресло. Нас, в том числе и Кристину, она так и не удостоила ни единым взглядом.

Я готова была поклясться чем угодно, что это бывшая Виталия! Глаза Кристины, метавшие молнии, и её прикушенная нижняя губа – только подтвердили мои подозрения. Вот только что она здесь делает? М-да, насколько я знаю свою подругу, гроза не за горами…

На мой взгляд, Кристина в сравнении только выигрывала. Алина перебарщивала со всем – с загаром, с макияжем, с наращенными волосами, ногтями, ресницами, даже с каблуками… На ней были совершенно умопомрачительные туфли на здоровенной платформе и с тонюсенькими шпильками. Нет, конечно, мы тоже каблучками не пренебрегали, благо ровная плитка под ногами это позволяла, но в её случае наблюдался явный перебор! И дело вовсе не в том, что я просто люблю свою подругу и принимаю её сторону!

Поймав себя на том, что я слишком долго её рассматриваю, я отвернулась и подошла к Аньке, которая уже вовсю улыбалась Филиппу.

Интересно, что предпримет Кристина? Вряд ли она уже успела рассказать Виталию о том, что случилось днём, но, зная её, молчать точно не будет. И присутствия "бывшей" своего парня категорически не потерпит.

***

Старая история…

Вот так начался её персональный ад.

После той выходки свекровь ненадолго затаилась – смотрела, какая будет реакция. А Ниточка не знала, что и думать. Это было настолько дико и неправдоподобно, что ей и самой порой казалось, что ничего не было – просто фантазия разыгралась, вдруг ни с того ни с сего померещилось. Всё-таки беременность – дело такое, бывает и в голову отдаёт, у всех по-разному, мало ли…

Но, поневоле тщательно наблюдая за пожилой женщиной, она стала замечать, что та совсем не такая, какой хочет казаться. Что, когда мать мужа думает, что её никто не видит, благостное и приветливое выражение на её лице бесследно пропадает – а на смену приходят злоба, хитрость, и непримиримое упорство. Страшным становилось её лицо. Настолько страшным, что девушке стало нестерпимо оставаться один на один с этой… ведьмой.

Лишь при взгляде на сына, лицо свекрови прояснялось – на нём проступали и нежность, и любовь, и отчаянное обожание единственной своей кровиночки, единственного во всём мире родного, милого, бесконечно любимого сына.

Девушке стало невыносимо находиться на даче. То, что задумывалось, как отдых, постепенно превратилось в кошмар. Свекровь, убедившись, что невестке одного предупреждения было мало, спустя несколько дней отмочила новую выходку.

Андрей был в городе, и собирался в этот день вернуться поздно. Женщины приготовили ужин в напряженной обстановке. Свекровь, как всегда нарочито хлопотала, причитала вокруг неё, но девушка с трудом находила в себе силы даже просто молча улыбаться, не то, что поддерживать беседу. Пожилая женщина упорно делала вид, что ничего не замечает. Когда начали накрывать на стол, Ниточка сказала:

– Вы, пожалуйста, садитесь, ужинайте, а я сейчас не буду.

– Что это ты, дочка? – всплеснула руками свекровь. – Что это с тобой? Почему есть отказываешься?

– Я не отказываюсь, – устало возразила та. – Вот приедет мой муж, я с ним и поем.

– А, вот как… – пожилая женщина на секунду отвернулась, но не успела скрыть очередного выражения злобы на своем лице. Правда она тут же взяла себя в руки и сложила губы в самую добрую и кроткую улыбку. – Ну конечно ты права, моя милая! Ну конечно права! Он приедет, и мы все вместе сядем ужинать! Это правильно, вечером вся семья должна собираться за столом!

Ниточка чуть не застонала от расстройства. Она так надеялась, что к тому времени, когда муж вернется, свекровь уже ляжет спать, и никак не предполагала, что та тоже решит ждать его позднего возвращения!

– Да, конечно, – кисло кивнула Ниточка, выходя из кухоньки.

Она устроилась с книжкой на диване. Не прошло и десяти минут, как свекровь тоже пришла к ней в комнату с вязанием.

– Не могу в своей комнате рукодельничать! – пожаловалась она, поудобнее устраиваясь в кресле. – Лампочка еле светит, а у меня петли мелкие, аж глаза болят!

– Хотите, я вам лампочку поменяю? – с готовностью предложила девушка.

– Что ты! – свекровь замахала на неё руками. – Что ты! Лампочка под самым потолком! А тебе руки так высоко поднимать нельзя, мало ли малыш перевернётся? И мне самой ни в жизнь туда не дотянуться! Так что посижу уж сегодня тут, с тобой. А сынок потом поменяет, как время будет.