Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал…

– Как вы добрались сюда в темноте? – спросил я.

– Пешком. Я услышал выстрелы и подумал, не случилось ли что с тобой. Я подошел, когда мистер Макмиллан привязывал Цезаря к ограде. Он и рассказал мне, что произошло, – точнее, что вы обнаружили. Кстати, я вынужден вновь предупредить, чтобы ты сдерживал свои буйные профессиональные инстинкты. Не хотелось бы оказаться замешанным в это дело.

– При чем тут мои профессиональные инстинкты?

– Разве не понимаешь? Ничего, просто у тебя был шок. Когда придешь в себя, не забудь, что мы должны соблюдать осторожность. Так могу я воспользоваться фонариком?

Я отдал фонарик, и Вулф двинулся вдоль забора. Услышав, что Макмиллан подзывает меня на подмогу, я заставил себя вернуться на пастбище и на негнущихся ногах подошел к нему. Дейв притащил рулон брезента, Джимми с Макмилланом разостлали его на траве, а Пратт, Дейв и Берт стояли и наблюдали за ними. Берт, впрочем, светил им фонарем.

– Нам не следует?.. – дрожащим голосом заговорил Пратт. – …Может, еще не поздно… Вы уверены, что он мертв?

– Глаза у вас есть? Убедитесь сами, – ответил Макмиллан, расправляя брезент. – Помогите, Гудвин. Положим его на брезент и возьмем каждый за угол. Пойдем через ворота.

Я сглотнул комок в горле и взялся за угол брезента.

Брезент несли все, кроме Дейва, который поспешил вперед открыть ворота. Когда мы миновали привязанного быка, он повернул голову и проводил нас взглядом. За воротами мы опустили ношу на землю, поменяли руки и понесли дальше. Поднявшись на террасу, мы в нерешительности остановились, но появилась Каролина и провела нас в комнату с фортепиано, в углу которой стоял диван, уже накрытый простынями. Мы опустили тело на диван не разворачивая и стояли, не глядя друг на друга.

– Ничего подобного прежде не видел, – сказал вдруг Дейв. Без дробовика он казался ниже ростом. – Господи, как же это случилось?

– Замолчи! – велел Пратт. Он выглядел вконец разбитым. – Надо позвонить… Мы должны уведомить Осгудов. И доктора. Надо обязательно вызвать доктора. Или нет?

Джимми взял его за руку:

– Успокойтесь, дядя Том. Вы не виноваты. Какого черта он забрался на пастбище? Выпейте чего-нибудь крепкого. Я сам всем позвоню.

Берт выскочил из комнаты, как только услышал слово «выпейте». Каролина куда-то пропала. Остальные переминались с ноги на ногу. Я оставил их и отправился наверх.

Ниро Вулф, уютно устроившись в кресле, читал при свете настольной лампы одну из захваченных нами книг. Зная мою поступь, он не поднял головы, когда я вошел, – точь-в-точь как у себя дома. Я прошел в ванную, снял рубашку, вымыл руки, плеснул холодной водой в лицо, оделся, вернулся в комнату и присел на край стула.

Вулф оторвался от чтения ровно настолько, чтобы сказать:

– Ты не собираешься спать? Тебе следовало бы прилечь. Надо расслабиться. Я скоро закончу. Уже одиннадцать.

– Знаю. Однако сейчас явится доктор выписывать свидетельство и наверняка захочет со мной поговорить. Я первый подоспел на место происшествия.

Вулф буркнул что-то нечленораздельное и снова уткнулся в книгу. Я остался сидеть, поглощенный мрачными мыслями. Не знаю, сколько это продолжалось, поскольку я пребывал в прострации, но, когда Вулф снова заговорил, я обнаружил, что бессознательно скребу ладонь левой руки пальцами правой, уставившись в пол.

– Ты должен знать, Арчи, что меня это раздражает. Как можно с таким бессмысленным видом тереть ладонь?

– Привыкнете со временем, – вызывающе ответил я.

Он дочитал до абзаца, загнул страницу, захлопнул книгу и вздохнул:

– Что это, проявление буйного нрава? Я понимаю, шок есть шок, но тебе случалось сталкиваться с насилием. Правда, при виде обезображенного трупа с каждым может…

– Труп здесь ни при чем. Читайте, я не буду вам мешать. Настроение у меня неважное, но к утру я очухаюсь. Вы упоминали мои профессиональные инстинкты. Не знаю, как насчет инстинктов, но профессиональная гордость у меня есть. Мне было поручено следить за быком, верно? А я сидел у дороги и курил, пока бык убивал человека.

– Ты охранял быка, а не человека. Бык не пострадал.

– Благодарю покорнейше. Фу! Когда еще случалось, чтобы я не справился с вашим поручением? Когда Арчи Гудвину вменяется в обязанность проследить, чтобы с быком ничего не случилось, то ничего не должно случиться. А вы мне говорите, что бык не пострадал, что он всего-навсего прикончил человека… Просто голова кругом идет. Как это называется?

– Софистика. Казуистика. Ignoratio elenchi [3] Ошибка в доказательстве, когда доказывается (опровергается) не то, что следует (лат.) . .

– Пусть так. Согласен и с тем, и с другим, и с третьим.

– Тебя довело до этого состояния чувство долга. Ты считаешь, что должен был предотвратить случившееся?

– Да. Я должен был проследить, чтобы ничего не случилось.

– Когда ты наконец научишься рассуждать корректно? – вздохнул Вулф. – Вот ты говоришь, я сказал тебе, что бык убил человека. Я этого вовсе не говорил. Я бы погрешил против истины. Мистер Осгуд, безусловно, был убит. Но не быком.

Я вытаращил глаза:

– Вы спятили! Я видел собственными глазами…

– Расскажи, что ты видел. Я не слышал от тебя никаких подробностей, но готов держать пари, что ты не видел, как бык подцепил живого Осгуда на рога. Я прав?

– Нет, видел. Когда я туда добрался, бык таскал его по земле. Словно играл. Я не знал тогда, кто это и жив ли он еще, поэтому перелез через забор и приблизился. Но когда я был футах в десяти…

– Ты подвергал себя ненужной опасности, – нахмурился Вулф. – Осгуд был уже мертв.

– Тогда я этого не знал. Я выстрелил в воздух, бык дал деру, и я получил возможность посмотреть, что случилось. Вы что, хотите высосать из пальца дело, потому что у нас сейчас нет клиентов?

– Нет. Я хочу только, чтобы ты прекратил скрести ладонь и дал мне возможность дочитать главу. Хочу также втолковать тебе, что мистер Осгуд погиб вовсе не из-за твоей халатности. Он погиб бы и так, вне зависимости от того, где ты находишься. Это не софистика. У тебя тысячи недостатков, но сегодняшний промах в счет не идет. И это вообще не промах. Ты должен был следить, чтобы быка не похитили. У тебя не было причин подозревать, что быку попытаются причинить вред, поскольку задача противника состояла, наоборот, в том, чтобы сохранить ему жизнь. Надеюсь, ты не станешь больше… – Он умолк, услышав шаги в коридоре.

В дверь постучали, и вошел Берт. Он обратился ко мне:

– Вас просят спуститься. Приехал мистер Осгуд. Он хочет с вами поговорить.

Я ответил, что сейчас приду. Когда Берт вышел, Вулф сказал:

– Можешь ограничиться существом дела. То, что ты навязчиво чесал руку, а я пытался этому воспрепятствовать, пусть останется между нами.