Жорж Сименон - Друг детства Мегрэ

За конторкой сидела женщина с волосами, напоминающими паклю, и подсчитывала дневную выручку, на стене перед ней висела доска с ключами от номеров.

— Будьте добры, скажите, где живет господин Бодар?

— Пятый этаж, 68-я комната, — не глядя на Мегрэ, буркнула она.

Лифта не было. Ковер на лестнице протерся до дыр, чем выше, тем сильнее ощущался запах. В конце коридора Мегрэ отыскал нужный номер и постучал. Никто не ответил. Он постучал еще и еще раз, наконец не очень-то ласковый мужской голос отозвался:

— В чем дело?

— Я хотел бы поговорить с господином Бодаром.

— По какому поводу?

— Лучше, если я не стану оповещать всю гостиницу, крича через дверь.

— Вы не могли бы прийти в другой раз?

— Дело не терпит отлагательств.

— Кто вы?

— Если вы приоткроете дверь, я скажу.

Послышался скрип матрацных пружин. Дверь приоткрылась, и Мегрэ увидел перед собой взлохмаченную рыжую шевелюру вьющихся волос, лицо боксера и обнаженный торс человека, едва скрытого за дверью. Он молча протянул ему комиссарский значок.

— Вы собираетесь увести меня? — спросил Бодар то ли со страхом, то ли с беспокойством в голосе.

— Нет, только задать вам несколько вопросов.

— Видите ли, я не один. Вам придется подождать несколько минут.

Дверь закрылась. В номере ходили, разговаривали.

Прошло больше пяти минут, прежде чем дверь снова открылась; Мегрэ тем временем пристроился на ступеньке.

— Входите.

Медная кровать была не убрана. Перед зеркальцем над туалетным столиком причесывалась темноволосая девушка. Мегрэ словно и впрямь вернулся на тридцать пять лет назад, настолько обстановка напоминала ему «Мертвую королеву».

На девушке было хлопчатобумажное платье и сандалии на босу ногу. Она явно была не в духе.

— Мне, я полагаю, выйти?

— Так было бы лучше, — ответил Рыжий.

— Когда мы увидимся?

— Через час? — предположил Бодар, вопросительно взглянув на Мегрэ.

Комиссар кивнул.

— Подожди меня в пивной.

Она с ног до головы смерила Мегрэ взглядом, полным недоброжелательства, схватила сумочку и вышла.

— Извините за столь несвоевременный визит.

— Я не ждал вас так быстро. Думал, вам понадобится два-три дня, чтобы выйти на меня.

Бодар ограничился тем, что натянул брюки. Его обнаженный торс с мощной, хорошо развитой мускулатурой компенсировал малый рост. Особенно коротки были ноги. Обуваться он не стал.

— Присаживайтесь.

Сам он устроился на краю разобранной кровати, а Мегрэ расположился в единственном в номере весьма неудобном кресле.

— Думаю, вы уже прочли в газетах…

— Как все.

Бодара нельзя было назвать недобрым. Если он и злился, что Мегрэ помешал ему в приятном времяпрепровождении, тем не менее чувствовалось, что от природы он незлобив, его светлые глаза лучились оптимизмом. Он был не из тех, кто мучается угрызениями совести, воспринимает происходящее в трагическом свете.

— Вы действительно Мегрэ? Я представлял вас себе более полным. И не думал, что комиссар станет сам ходить по домам.

— Бывает, как видите.

— Разумеется, вы пришли поговорить о бедняжке Жозе, — сказал он, закуривая. — Вы еще никого не арестовали?

Мегрэ улыбнулся тому, что вопросы задавал не он: роли перепутались.

— Вам обо мне привратница рассказывала? Это не женщина, а памятник, я даже сказал бы, надгробие. От нее по спине мурашки бегут.

— Когда вы познакомились с Жозефиной Папе?

— Погодите-ка. Сейчас июнь. Это произошло на следующий день после моего дня рождения, значит, девятнадцатого апреля.

— Как это случилось?

— Я позвонил в дверь ее квартиры. В тот день я обходил весь дом. Это моя профессия, если это можно назвать профессией. Вам, наверное, сказали: я страховой агент.

— Знаю.

— У каждого из нас участок по два-три округа, вот мы его и прочесываем.

— Не припомните ли, что это был за день недели?

— Четверг. Я запомнил из-за дня рождения, на следующий день у меня было похмелье.

— Это было утром?

— Часов в одиннадцать.

— Она была одна?

— Нет. С ней был худой верзила, который бросил ей:

«Ухожу», оглядел меня и вышел.

— Вы занимаетесь страхованием жизни?

— Да, и еще страхованием от несчастного случая. А также страхованием сбережений — новая штука, пользуется определенным успехом. Я в компании не так давно. Прежде был официантом в кафе.

— Почему вы сменили работу?

— Вы сами сказали: чтобы сменить. Был я и ярмарочным торговцем. Там нужно быть еще большим краснобаем, но страховая компания — дело более респектабельное.

— Мадемуазель Папе стала вашей клиенткой?

— Да, но в ином смысле, — усмехнулся он.

— В каком же?

— Нужно вам сказать, она была в то утро в пеньюаре, волосы повязаны косынкой, а посреди гостиной стоял пылесос. Я подал ей рекламу компании и, пока она читала, пялился на нее. Она немолода, но такая пышечка, я ей как будто тоже приглянулся.

Она заявила, что страхование жизни ее не интересует по той простой причине, что у нее нет наследников и денежки ее пойдут бог знает куда. Тогда я предложил ей полное страхование: определенная сумма, которую получаешь в шестьдесят лет или раньше в случае несчастного случая или увечья.

— Она клюнула?

— Ни да ни нет. Тогда я, как обычно, поставил на кон все. Ничего не могу поделать с собой. Такой уж у меня темперамент. Некоторые обижаются и дают пощечину, но попробовать все равно стоит, даже если и не всегда удается.

— Ну и что, получилось?

— Классно!

— С каких пор вы знакомы с юной особой, что только что была здесь?

— С Ольгой? Со вчерашнего дня.

— Где вы познакомились?

— В кафе самообслуживания. Она работает продавщицей в «Бон Марше». Вы помешали мне распознать, чего она стоит.

— Сколько раз встречались вы с Жозефиной Папе?

— Не считал. То ли десять, то ли двенадцать.

— Она дала вам ключ?

— Нет. Я звонил в дверь.

— Вы приходили к ней в определенный день недели?

— Она сказала, что ее не бывает только по субботам и воскресеньям. Я поинтересовался, не муж ли ее тот высокий седовласый тип, она ответила отрицательно.

— Вы потом еще встречались с ним?

— Два раза.

— А случалось ли вам говорить с ним?

— Я не очень-то ему приглянулся. Он весьма косо на меня поглядывал и, стоило мне появиться, исчезал. Я спросил у нее, кто это. Она ответила: «Не думай о нем. Это несчастный человек. Я подобрала его, как потерявшуюся собачонку». — «Но ты спишь с ним?» — «Приходится.

Я стараюсь не причинять ему лишних неприятностей. Бывают минуты, когда у него возникает желание покончить с собой».

Жан Люк Бодар говорил искренне.

— А не встречали ли вы у нее других мужчин?

— Я их просто не видел. У нас был уговор: если у нее кто-то есть, она лишь приоткрывает дверь, я говорю о страховании, и она отвечает, что это ее не интересует.