Эрл Гарднер - Дело небрежной нимфы

– Ваш род занятий, мистер Линден?

– Я работаю лодочником в яхт-клубе.

– И вы работали там в этом качестве первого августа этого года? Это была суббота. Помните?

– Да, сэр.

– Случалось ли вам, находясь на службе, в тот день или вскоре после него осматривать каноэ, которые вы давали напрокат вечером того дня?

– Да, сэр.

– Сколько каноэ вы давали напрокат в тот вечер?

– Двенадцать.

– Сколько из них вернулись к десяти часам?

– Восемь.

– Значит, четыре опоздали, не вернулись вовремя?

– Да, сэр.

– Ну а эти четыре каноэ были одинаково оборудованы или в каком-нибудь из них было нечто, что отличало его от других?

– Да, сэр, было одно такое.

– Что же в нем было такого особенного?

– В это каноэ я положил коврики на дно, это называется «каноэ люкс».

– Вы заметили что-нибудь необычное в одном из этих четырех каноэ, когда они вернулись?

– Да, сэр.

– Что именно?

– В одном из них коврик был пропитан водой. Это было в каноэ Ц-0961, номер был написан на нем зеленой краской.

– И что вы сделали в связи с этим?

– В то время ничего, но вскоре после убийства Олдера мне пришлось соприкоснуться с властями. И они захотели осмотреть все мои каноэ.

– Ну а затем, в течение следующих двух-трех дней, вы проводили какое-нибудь дальнейшее расследование?

– Да, сэр.

– Какое именно?

– По требованию шерифа я отвез каноэ к эксперту по отпечаткам пальцев.

– А у вас хранится список лиц, бравших ваши каноэ напрокат?

– Нет, сэр, у меня нет такого списка. Каноэ имеют номера, и я веду запись по этим номерам. Мы сдаем их либо по часам, либо на вечер, либо на полдня.

– На сколько вы сдали это каноэ?

– Взявший его клиент мог пользоваться им до половины второго ночи.

– После того как вы сдали каноэ, когда вы его увидели снова?

– На следующее утро я увидел его привязанным к моему причалу.

– Находился ли кто-либо в этом каноэ за тот промежуток времени, что прошел между сдачей его напрокат в тот вечер и предъявлением его эксперту по отпечаткам пальцев?

– Мне это неизвестно.

– Вы сдавали его напрокат еще кому-нибудь?

– Нет.

– Ну а если бы вы опять увидели того человека, который брал у вас каноэ, вы узнали бы его?

– Да, сэр.

– Вы видите вон того человека? Посмотрите внимательно.

Лодочник быстро показал пальцем на Перри Мейсона и сказал:

– Мистер Мейсон, вон тот адвокат.

– Нет вопросов, – сказал Мейсон, любезно улыбнувшись, к изумлению жюри и зрителей. – Не может быть сомнения в том, что я действительно брал напрокат каноэ у этого джентльмена.

Глостер распорядился:

– Вызовите Сэма Дюрема.

Сэм Дюрем занял место свидетеля и представился как эксперт по отпечаткам пальцев.

– Скажите, свидетель, – обратился к нему Глостер, – пришлось ли вам через некоторое время после третьего августа осматривать каноэ с номером Ц-0961, выведенным зеленой краской на носу и на корме?

– Да, я осматривал его, сэр.

– И что вы обнаружили?

– Я обнаружил многочисленные недавние отпечатки пальцев, которые я сфотографировал.

– Опознали ли вы впоследствии какие-либо из этих отпечатков?

– Да, опознал, сэр.

– Какие именно?

– Я опознал некоторые, самые поздние, которые значатся у меня под номерами один, четыре, шесть и восемь.

– Чьи это отпечатки?

– Это отпечатки пальцев обвиняемой.

– Опознали ли вы впоследствии какие-либо из других отпечатков?

– В то время я был не в состоянии этого сделать, но позднее я опознал отпечатки пальцев, показанные на фотографиях под номерами два, три, пять и семь.

– Когда вы произвели это опознание?

– Вчера вечером.

– И чьи же это отпечатки?

В зале повисло напряженное молчание, когда свидетель повернулся к Перри Мейсону.

– Это отпечатки пальцев адвоката Перри Мейсона, защитника подсудимой.

Судья Кэри тщетно стучал молотком, пытаясь остановить шум, поднявшийся в зале. Наконец он вынужден был объявить перерыв на пятнадцать минут, а газетные репортеры, не обращая внимания на предостережение суда, кинулись, расталкивая толпу, к выходу в поисках телефонных будок, откуда они могли бы срочно позвонить в свои редакции.

Один из репортеров, который первым выбежал из зала суда, возвратился, пробираясь сквозь толпу зрителей и ведя за собой фотографа.

– Как насчет заявления, мистер Мейсон? – спросил он адвоката.

Фотограф поднял аппарат, и яркая вспышка внезапно осветила участников этой сцены.

– Какого рода заявление? – с беспечной улыбкой отозвался Мейсон.

– Каков эффект, произведенный показаниями последнего свидетеля?

– Вы имеете в виду отпечатки пальцев?

– Конечно.

Мейсон усмехнулся:

– Я взял напрокат каноэ. На этом каноэ я, вполне естественно, оставил отпечатки пальцев. И в этом нет никакого криминала. Я бы и сам это рассказал, если бы окружной прокурор не устроил из этого такой шумихи.

– А как насчет отпечатков подсудимой?

– Совершенно очевидно, – сказал Мейсон, – что на том каноэ могли оказаться и отпечатки пальцев мисс Феннер тоже.

– Значит, вы признаете, что посадили к себе в каноэ подсудимую после того, как она пыталась похитить…

– Погодите, погодите! – остановил репортера Мейсон. – Давайте разберемся! Во-первых, нет никаких доказательств того, что подсудимая пыталась что-то похитить. Во-вторых, спросите окружного прокурора, как он намеревается доказать, что отпечатки пальцев были сделаны в одно и то же время. Вы здесь, конечно, покрутитесь еще минут пятнадцать, – с усмешкой добавил Мейсон, – тогда и узнаете кое-что относительно показаний свидетеля насчет отпечатков пальцев.

– Это все, что вы имеете заявить? – удивился репортер.

– Конечно все, а что вам еще нужно? – сказал Мейсон.

Репортер мгновение подумал:

– Но свидетель показал, что после вас он никому не сдавал это каноэ.

– Вот именно! – улыбнулся Мейсон, словно получая удовольствие от какой-то шутки, которая, он надеялся, скоро станет понятна и репортеру.

Бейлиф пригласил жюри.

Судья Кэри вернулся из комнаты отдыха и занял свое место.

– Я закончил прямой допрос свидетеля Сэма Дюрема, – сказал Глостер.

– Можете продолжать допрашивать свидетеля, – разрешил судья Кэри.

Спокойно улыбаясь, Мейсон спросил:

– В какое время, мистер Дюрем, вы осматривали это каноэ на предмет обнаружения на нем отпечатков пальцев?

– Это было третьего числа, вечером. Очень поздно вечером. Почти в полночь, и обследование продолжалось до утра четвертого числа.

– А вечером третьего произошло убийство.

– Да, сэр.

– Не считаете ли вы, что каноэ было сдано напрокат вечером первого числа?

– Да, сэр, именно так.