Джон Карр - Паника в ложе В

— Но я так ужасно нервничаю!

— Было бы плохим признаком, если бы ты не нервничала. Иди назад и не волнуйся.

Схватив девушку за руку, он втащил ее за кулисы и закрыл дверь.

— Полагаю, это была мисс Уинфилд? — спросил Нокс.

— Да, это наша Энн, — подтвердила Конни. — Какая она изящная! Но куда ушел Бэрри?

Джуди пожала плечами и отвернулась. Казалось, она решила хранить молчание, что бы ни произошло.

Они недолго пребывали в сомнении. Не прошло и минуты, как железная дверь снова открылась, впустив Бэрри Планкетта, который быстро побежал вдоль оркестровой ямы и по проходу. Помимо болтавшихся у него на поясе шпаги и кинжала в легких шагреневых ножнах, в руках он нес обоюдоострую рапиру без ножен и main-gauche, аналогичный его собственному. Отполированные наждаком клинки поблескивали при тусклом электрическом свете.

Нокс двинулся по проходу ему навстречу. Лафарж громко простонал:

— Этого я и боялся! Слушай, ты, Жарнак…

— Надеюсь, вы не собираетесь пользоваться этими штуками? — испуганно спросила Конни. — Хотя клинки не наточены, они могут сильно поранить. О, Джад, это ужасно!

Актер отвесил ей церемонный поклон:

— Примите мои уверения, мадам! Все будет проделано в медленном темпе, дабы не причинить никакого вреда. Что скажете, ученый магистр?

— Я к вашим услугам, — ответил Нокс.

— Поймаете? — спросил Планкетт, протягивая руку с кинжалом.

— Бросайте!

— Ловите! — Планкетт бросил ему кинжал.

Нокс поймал его и переложил в левую руку. После этого он поймал тяжелую рапиру.

Бэрри Планкетт вытер платком свои шпагу и кинжал.

— Вы абсолютно правы, магистр! — заявил он. — До того как колющие удары были узаконены в начале семнадцатого столетия, фехтование в значительной степени считалось акробатическим искусством. Рубящий удар никогда не пытались парировать кинжалом — просто отскакивали назад. А теперь попробуйте нанести мне рубящий удар по голове или плечу — только медленно, иначе у Конни случится припадок! — и я покажу вам трюк. Готовы?

— Готов!

Чтобы использовать оба оружия, противники должны были стоять лицом к лицу, а не поворачиваться боком, как в современном фехтовании. Но Нокс инстинктивно шагнул вперед правой ногой, отвел правую руку назад и поднял ее для рубящего удара, стараясь сохранять медленный темп. Однако его шпага не коснулась противника. Бэрри Планкетт отскочил, точно большой кот, и сразу же рванулся вперед, направив оба клинка в сторону Нокса.

— Вот как актеры будут фехтовать на сцене. По крайней мере, некоторые из них. На публику лучше действует грохот и лязг, поэтому многие рубящие удары будут парировать кинжалом. Это не так трудно, если не форсировать темп. Может быть, мы продемонстрируем присутствующим один-два passado? [74] Итальянское название фехтовального приема, используемое в «Ромео и Джульетте». Только осторожно, как во время тренировочного боя в боксерских перчатках.

— Знаю я эти тренировочные бои! — проворчал Джадсон Лафарж. — Один парень ударит противника слишком сильно, тот даст сдачи еще сильнее, и пошло-поехало!

— Запрети им, Джад! — взвизгнула Конни.

— Как я могу запретить, когда они оба рехнулись? К тому же это довольно забавно.

— Забавно? Говорила же я, что у мужчин нет ни капли разума!

— Итак, магистр, — произнес Планкетт, — я — Меркуцио, вы — Тибальт, а этот проход — площадь из пьесы. «Как крысолов, Тибальт, ты прочь уходишь?» — внезапно заговорил он шекспировским текстом.

— «Что, собственно, ты хочешь от меня?» — подхватил Нокс.

— «Одну из твоих девяти жизней, кошачий царь, в ожидании восьми остальных, которые я выколочу следом». Вот тебе!

Последних двух слов в тексте не было. Джуди молчала. Мистер Планкетт нанес рубящий удар, метя в голову Нокса, но тот парировал его и попытался применить такой же удар по плечу противника, который был отбит таким же образом.

Сверкнувший кинжал актера был отброшен в сторону движением рапиры. Ответный удар кинжалом так же легко отразил Планкетт.

Кровь бросилась в лица обоим. Снова увидев над головой блеск шпаги противника, Нокс отбил ее могучим ударом. Окончательно потеряв самообладание, он сделал выпад кинжалом во всю длину левой руки, целясь в правую сторону груди актера. Планкетт ловко отскочил назад.

Оба застыли, тяжело дыша, окутанные пылью, поднявшейся с ковра. Внезапно послышался четкий мелодичный голос:

— Продолжайте, джентльмены! «Ну, сударь мой, а где passado ваше?»

В конце прохода стояла Марджери Вейн.

— Надеюсь, на сцене это будет выглядеть не хуже, — добавила мисс Вейн.

Она стояла в одиночестве — нигде не было видно никаких признаков мисс Харкнесс или Лоренса Портера. На нем было мерцающее серебряными блестками вечернее платье с низким вырезом, оставляющее обнаженными стройные плечи. Если платье не вполне подходило к случаю, то это полностью компенсировала его обладательница. Ее красивое лицо слегка раскраснелось, на левую руку была наброшена черная бархатная накидка, а в правой она держала сумочку из черного бархата с бриллиантовой пряжкой.

— Бесс! — бросила через плечо мисс Вейн, словно внезапно почувствовав отсутствие компаньонки. — Бесс, где ты?

Ответа не последовало.

— Ваш покорный слуга, леди Северн! — крикнул ей через зал Бэрри Планкетт.

Вложив в ножны свое оружие, он взял другие рапиру и кинжал, которые Нокс протянул ему рукоятками вперед.

— Отличное упражнение, — дружески обратился Планкетт к Ноксу, стараясь говорить тише. — Хотя под конец вы, кажется, чересчур увлеклись?

— Да, прошу прощения.

— Это я прошу прощения. Я раньше вас потерял голову и надеялся, что вы этого не заметили. Между нами, сколько вам лет?

— Столько же, сколько той леди. Пятьдесят четыре — в июле стукнет пятьдесят пять.

— Да ну? Если вы и впрямь никогда не фехтовали шпагой и кинжалом, то я не хотел бы иметь с вами дело, когда вы немного попрактикуетесь.

— Боюсь, я плохой спортсмен.

— Вы чертовски быстро двигаетесь, старина. И глаз у вас что надо. — Мистер Планкетт обернулся к остальным. — Мне нравится этот парень, — заявил он, хлопая Нокса по плечу. — Нравится его стиль. Когда я предложил ему пофехтовать настоящими рапирами, он не испугался и не стал просить защитную сетку. Хорошо, если бы в мире было побольше такого боевого духа.

— Мы все любим Филипа! — с энтузиазмом подхватила Марджери Вейн.

Она двинулась по проходу грациозной походкой, подошла к Ноксу и, встав на цыпочки, обняла его за шею, нежно поцеловала в губы.

— Однако! — пробормотал Бэрри Планкетт.

Джуди промолчала.

— Прошу прощения, — заговорил Джадсон Лафарж, — но мне нужно переговорить кое с кем за кулисами. Пошли, Конни.