Джозефина Тэй - Человек из очереди

— Говорит, что не сможет чувствовать себя счастливой в одежде мертвеца, — пожаловалась Бо, сдаваясь, но по-прежнему кипя возмущением. — Можете вы вообразить что-нибудь более смешное? Отвергнуть Арлингхерст, как будто это чашка чая. После того как, казалось, она вот-вот умрет от горя, потому что ей его не отдали первой. Ради Бога, мисс Пим, поговорите с ней, заставьте ее одуматься, пока не поздно. Это не просто Арлингхерст, это все ее будущее. Начинать с Арлингхерста — значит начинать с самой вершины. Уговорите ее, хорошо? Уговорите отказаться от этой нелепой идеи!

Люси стало казаться, что ее все время умоляют «поговорить» с кем-нибудь. То ей следовало быть порцией успокоительного лекарства, то послужить уколом адреналина, а если не то и не другое, то просто прописанной всем ложкой соды.

В тех случаях, когда она не была deus ex machina, [52] Deus ex machina — «бог из машины» (лат.). В античном театре появление с помощью механизма на сцене бога, который своим вмешательством приводит пьесу к развязке. дурным толкователем справедливости. Но Люси старалась не думать об этом.

Конечно, ей нечего было сказать Иннес. Зато сказали другие. Мисс Ходж воевала с ней долго и честно, обескураженная отказом девушки, которой она не хотела первой отдать это место. Теперь ей некого было послать в Арлингхерст; ей придется написать, чтобы они искали кандидатку в другом месте. Весьма вероятно, что, когда известие о несчастном случае просочится в академические круги, в Арлингхерсте решат не обращаться в Лейс в следующий раз, когда им потребуется гимнастка. Несчастные случаи не должны происходить в управляемых должным образом гимнастических залах, тем более случаи со смертельным исходом.

Такова была и точка зрения полиции. Они были очень милы, очень вежливы, очень тактичны. С пониманием отнеслись к тому, какой вред нанесет заведению нежелательная огласка. Однако дознание, конечно, должно состояться. А дознания, увы, связаны с прессой и открывают возможность неверного истолкования. Поверенный Генриетты побывал в редакции местной газеты, и ему обещали не раздувать это дело, но кто знает, а вдруг заметка попадется на глаза помощнику редактора в тот момент, когда будет не хватать сенсаций? Что тогда?

Люси хотела уехать до следствия, уехать от постоянных напоминаний о ее вине перед Законом, но Генриетта просила ее остаться. Люси никогда не могла отказать Генриетте, тем более такой страшно постаревшей Генриетте. Люси осталась. Она выполняла небольшие разного рода поручения Генриетты, в основном чтобы дать той возможность разобраться с кучей непривычных дел, свалившихся на нее.

Но на дознание она, Люси, не пойдет.

Она не сможет сидеть там, зная то, что она знает, и не почувствовать в какой-то момент желание встать, рассказать правду и снять ответственность со своей души.

Кто знает, что могла заподозрить полиция? Они пришли, осмотрели зал, что-то замерили, рассчитали вес бума, расспросили всех и каждого, консультировались по этому поводу у разных специалистов, все выслушивали и ничего не говорили. Они забрали с собой штырь, который был виноват во всем, — может, потому, что таков заведенный порядок, но кто знает? Кто знает, какие подозрения могли зародиться в широкой груди полицейского инспектора или прятаться за вежливой невозмутимостью его лица?

Однако случилось так, что на дознании объявился совершенно неожиданный спаситель. Спаситель в лице Артура Миддлхэма, импортера чая, с Вест Ларборо-роуд, пятьдесят девять. Иначе говоря, проживающий в одной из вилл, расположенных вдоль шоссе, соединяющего Вест Ларборо с въездом в Лейс. Мистер Миддлхэм ничего не знал о колледже, за исключением самого факта его существования и того, что в нем жили молодые женщины, которые, весьма скупо одетые, гоняли на велосипедах по всей округе. Однако мистер Миддлхэм слышал о несчастном случае. И ему показалось крайне странным, что штырь в гимнастическом зале вышел из гнезда в то же самое утро и, весьма возможно, в то же самое время, когда створка одного из окон в его гостиной вывалилась от сотрясения, произведенного колонной танков, возвращавшейся с учений в Южном Ларборо. Его теория фактически повторяла теорию мисс Люкс: вибрация. Только теория мисс Люкс была случайным выстрелом в темноту и потому на нее не обратили внимания, а теория мистера Миддлхэма была обоснована и подкреплена вещественным доказательством — разбитой створкой окна.

И, как всегда, когда кто-то первым проложил путь, нашлись добровольные последователи. (Если бы кто-нибудь придумал историю о том, как он накануне вечером, в пять тридцать, увидел на небе зеленого льва, и написал об этом в газету, по меньшей мере шесть человек заявили бы, что видели то же самое раньше.) Одна взволнованная женщина, услыхав заявление мистера Миддлхэма, поднялась со своего места в зале и сказала, что кувшин для пива, который служил ей многие годы, ни с того ни с сего в то же самое время упал с маленького столика, стоявшего у окна.

— Где вы живете, мадам? — спросил следователь, вытащив ее из толпы и записав как свидетеля.

Она живет в коттедже между Лейсом и Бидлингтоном. На шоссе? О да, у самого шоссе; летом от пыли можно задохнуться, и машин много, ну а танки… Нет, у нее нет кота. Нет, в комнате никого не было. Она вошла туда после завтрака и нашла кувшин на полу. Такого раньше никогда не случалось.

Бедная О'Доннелл очень нервничала, но показания дала ясно и решительно: она крепила конец у стены, а Роуз устанавливала подпорку посредине. «Устанавливать» означало поднять бум с помощью троса на блоке и вставить штырь под бум, тем самым закрепив его. Таким образом, бум поддерживался и тросом, свисающий конец которого заворачивался вокруг клина на стойке. Нет, они не проверили снаряд перед тем, как уйти.

Фрекен на вопрос о тросе, который не смог заменить вышедший из строя штырь, ответила, что он был недостаточно туго закручен, чтобы, когда штырь вылетел, предотвратить провисание. Завернуть трос вокруг клина — студентки проделывали это автоматически, и ни одна из них не думала о тросе как о мере безопасности. Хотя в действительности это было именно так. Штырь мог сломаться из-за какого-нибудь дефекта в металле, и в этом случае трос принимал всю тяжесть на себя. Да, может быть, что трос, на который обычно падал только вес бума, вытянулся под внезапной дополнительной нагрузкой в десять стоунов, но она, фрекен, так не думает. Тросы в гимнастическом зале проходили очень основательную проверку и имели гарантию. Более вероятно, что мисс Роуз плохо закрутила трос.

И, похоже, все. Это был несчастный случай. Штырем, который забрала полиция, пользовались практически все в день показательных выступлений, и абсолютно ничего не произошло.