Мэри Райнхарт - Стена

— Вам все понравилось вчера вечером, мисс? — поинтересовался он.

Я словно очнулась от забытья.

— Извини, Уильям. Да-да, все прошло замечательно. Попозже я поговорю с Лиззи. Наверное, я просто устала. И совсем забыла об этом.

Он заметно повеселел.

— Полагаю, особенно удались омары, мисс.

— Несомненно. Ты передашь это Лиззи? Получив таким образом тактичное напоминание

о своих обязанностях, чуть позже я сама совершила ритуальный благодарственный обход. Но уже днем я очутилась в публичной библиотеке городка и поинтересовалась, имеются ли у них старые подшивки нью-йоркских газет.

Таковых не оказалось, не было их, как меня заверили, и в Клинтоне. В четыре часа я вернулась обратно домой и объявила Мэгги, что вечером уезжаю на пару дней в дом на Парк-авеню и она может поехать вместе со мной, чтобы стелить мне постель и готовить завтраки» Возможно, я вела себя несколько необычно, поскольку она как-то подозрительно на меня посмотрела. Однако весьма охотно откликнулась на мою просьбу. Сколь бы верной и преданной ни была Мэгги, она, как и все остальные, с нетерпением всегда ждала лета, которое можно провести на острове, ждала как избавления от серой, унылой монотонности всевозможного прислуживания. Но, как и все прочие, ближе к концу сезона она уже была сыта по горло сельской жизнью и снова стремилась в город, с его ритмами, с его шумом и царящим повсюду ощущением бурлящей жизни.

Кроме того, ее доверие к Сансету было совершенно подорвано. Готовясь в тот день к отъезду, она обмолвилась, что во время званого ужина звонки вдруг снова начали трезвонить ни с того ни с сего, между тем как наверху вообще никого не было, и что Уильям, наливавший в тот момент шампанское в бокал Мэнсфилда Дина, услыхал звонки и неосторожно пролил вино.

— Со столом ничего не случилось, — сказала Мэгги. — Но Уильям очень расстроился. Уж не знаю, мисс, кто или что там трезвонит, но я только рада буду убраться отсюда подальше.

Я пропустила это мимо ушей. Вышла на веранду и стояла, глядя вниз на пляж. Эти проклятые вороны снова были тут как тут и с наглым видом расхаживали взад-вперед.

В ту ночь в поезде мне не спалось, а город, когда мы прибыли туда на следующее утро, встретил нас немыслимой в сентябре жарой и духотой. Хотя было совсем еще раннее утро, раскаленный воздух едва заметными потоками исходил от нагретых домов, подымался над улицами, и наш таксист был без пиджака, в одной рубашке. Дом выглядел грязным и унылым, окна были закрыты ставнями, а дорожку перед домом давно не подметали и ее покрывал толстый слой пыли. Летом, как было заведено, дом находился под охраной, и я заранее телеграфировала, чтобы его расконсервировали. Однако, выбравшись из такси, мы обнаружили стоящего на ступеньках молодого человека довольно жалкого. вида, который повернул ко мне встревоженное лицо.

— Мисс Ллойд, не так ли?

— Да, — ответила я. — Что-нибудь случилось?

Вид у него сделался еще более смущенный.

— Мне очень жаль. Похоже, что кто-то побывал в доме. С сигнализацией все в порядке— я проверял. Но я тут осмотрелся и… — Он вымученно улыбнулся. — Едва ли вы оставляете на полу ящики от комода.

Мэгги свирепо воззрилась на него.

— Вы хотите сказать… — начала она.

— Он разговаривает со мной, Мэгги, — оборвала я ее, прервав поток ее восклицаний. — Вы имеете в виду, — недоверчиво спросила я, — что кто-то вломился в дом?

— Боюсь, что да. Хотя как им это удалось… Перетряхнули не весь дом, — добавил он. — Только несколько комнат на одном из верхних этажей.

Так оно и оказалось в действительности. Нижние этажи подверглись лишь беглому осмотру. Кое-где были выдвинуты ящики и не до конца задвинуты. Настоящий же обыск был учинен в комнатах, которые занимали Артур и Джульетта после женитьбы. Апартаменты состояли из двойной спальни, большой гостиной и ванной комнаты, а когда Артур с Джульеттой стали снимать квартиру, эти комнаты остались в том виде, как и были.

Джульетта все там переделала на свой вкус— весьма экстравагантный, мягко говоря, и в то утро комнаты эти несли на себе нечто вроде фамильного сходства с ее квартирой—какой она предстала передо мной и шерифом незадолго до того. Я могла лишь беспомощно озираться вокруг, рядом что-то гневно бормотала Мэгги, а молодой человек, имени которого я так и не удосужилась узнать, едва не ломал себе руки.

— Совершенно не пойму, как это произошло, — сказал он. — Сигнализация в порядке, окна в цокольном этаже— на засовах. Я уже побывал там, внизу. Это просто… просто непостижимо, фантастика какая-то.

Он находился уже на грани нервного срыва, когда я наконец отделалась от него и отправила Мэгги вниз— приготовить кофе и открыть окна. Но и оставшись одна, я не смогла найти разгадки этой тайны.

С этими комнатами у меня было связано столько воспоминаний! Приезжая домой из пансиона, я слышала, как здесь ссорились Артур с Джульеттой… После разрыва Артур вернулся сюда, прихватив, с собой кое-какие пожитки, которые мужчина обычно забирает в подобных случаях: несколько книг, какие-то бумаги, свои трубки и одежду… Вспомнилось еще, как однажды, уже много позже того, как они расстались, сюда зачем-то заглянула Джульетта— и неприятно рассмеялась.

— Вон там, в стене, старый сейф, — изрекла она. — И мне было нечего туда положить!

Я тщательно осмотрела комнаты. Насколько я могла судить, ничего не пропало. Сейф в спальне пустовал уже несколько лет. На стене по-прежнему висела фотография Джульетты, но книги Артура уже давно были отсюда убраны. В стенных шкафах было пусто, в ванной не было ничего, кроме специально положенной для гостей зубной щетки в целлофановой упаковке, хотя там кто-то недавно мылся. Что же до всего остального, то пласты пыли с мебели были стерты, ковер вздыбился, матрасы были сброшены с кроватей, а все ящики— выдвинуты, причем некоторые из них оставлены прямо на полу.

Я даже не пыталась наводить там порядок. Спустилась в свою комнату, приняла в ванной душ и переоделась. К тому времени Мэгги принесла наверх кофе и тосты, всем своим видом демонстрируя негодование. Голова ее была обвязана косынкой—по-видимому, она собиралась заняться уборкой; лицо раскраснелось от гнева. Однако, перекусив, я ее покинула.

Оглядываясь назад, думаю, что предыдущие тридцать шесть часов я прожила почти автоматически. Теперь же голова моя стала ясной. Я рассуждала хладнокровно и четко, словно машина. Все чувства, казалось, во мне умерли.

Я отправилась в публичную библиотеку. Поиски нужной мне информации заняли немало времени, хорошо еще, что в помещении было относительно прохладно. Я начисто забыла о ленче. Мне казалось, что я уже бесконечно долго просматриваю газетные подшивки, заполненные бесконечными трагедиями. Но к четырем часам дня я уже знала то, за чем туда явилась.