Мэри Райнхарт - Альбом [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Мэри Райнхарт - Альбом [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классический детектив. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Альбом [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Мэри Райнхарт
Жанр:

Классический детектив
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Мэри Райнхарт - Альбом [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

Альбом [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Мэри Райнхарт, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самым замечательным в романах «Альбом» и «Стена» американской писательницы М.Р.Райнхарт является то, что читатель, попадая в мир страшных, загадочных и хитроумных ситуаций, до конца повествования, выдержанного в неторопливом стиле «а ля Агата Кристи», не знает, кто главный виновник происшедших убийств, цепь которых раскрывает местный шериф, при этом обнажая в ходе расследования двуличность и лицемерие некоторых представителей так называемого высшего общества.

Альбом [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Альбом [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно, автор Мэри Райнхарт

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Mary Roberts Rinehart	Мери Робертс Райнхарт
The Album	Альбом
Chapter I	ГЛАВА ПЕРВАЯ
WE HAD LIVED TOGETHER so long, the five families in Crescent Place, that it never occurred to any of us that in our own way we were rather unique.	Мы так долго жили вместе, пять семей из поселка, носившего название Полумесяц, что никому из нас никогда не приходило в голову, что мы единственные в своем роде.
Certainly the older people among us did not realize it; and I myself was rather shocked when Helen Wellington, after she married Jim and came there to live, observed that we all looked as though we had walked out of an album of the nineties.	Мы не понимали этого, и я была просто шокирована, когда Хелен Веллингтон, выйдя замуж за Джима и приехав в нам жить, заметила, что все мы выглядим так, как будто только что вышли из старинного альбома фотографий.
"Including that iron clamp the photographers used to use to hold the hands steady," she said. "You're a stiff-necked lot, if ever I saw any."	- Вместе с железными подпорками, которые фотографы раньше использовали для того, чтобы те, кто снимается, держали головы прямо, -добавила она, - вы все несгибаемые.
I dare say she was right.	Нужно сказать, что она была права.
Not long ago I was looking over the old red plush album which played such an important part in solving the crimes of which I am about to tell, and I found something or other of most of us there, especially of the women: Mrs. Talbot's faint mustache, Miss Lydia's spit curls, Emily Lancaster's enormous pompadour, Mother's pinned-on braids and Mrs. Dalton's square-cut Lillie Langtry bangs.	Совсем недавно я рассматривала старый альбом в красном плюшевом переплете, сыгравший такую важную роль в раскрытии преступлений, о которых я собираюсь рассказать, и нашла там фотографии почти всех нас, подтверждающие ее слова. Особенно это касается женщин: миссис Тэлбот с чуть видимыми усиками на верхней губе, мисс Лидии с ее аккуратными завитушками, Эмили Ланкастер с прической в стиле "помпадур", с моей мамы с тщательно уложенной косой на макушке, и миссис Дэлтон с челкой на лбу.
Even the hats were not unlike the ones which most of the Crescent still wears; those substantial hats, pinned high on their wearers' heads, by which at St. Mark's on a Sunday morning it was as easy to pick out our pews as to discover a palm oasis in a desert.	И даже шляпы на этих фотографиях мало отличаются от тех, которые и сейчас носят жители Полумесяца. Это плотно приколотые к волосам, солидные шляпы, по которым в воскресенье в церкви Святого Марка так же легко заметить наши скамьи, как оазис в пустыне.
Just how unique we were, however, none of us, including Helen Wellington herself, probably realized until after our first murder.	Однако никто, даже Хелен Веллингтон, не понимал, насколько мы были единственными в своем роде, пока не было совершено первое убийство.
Then, what with police and newspaper men digging about our intermingled roots, it began to dawn on me that we were indeed a strange and perhaps not very healthy human garden.	Только тогда, когда появились полицейские и журналисты, которые стали копаться в наших корнях, я начала понимать, что мы действительно были очень странными и, возможно, не совсем здоровыми людьми.
Long ago Crescent Place was merely a collection of fine old semi-country houses, each set in its own grounds, and all roughly connected by a semicircular dirt road.	Очень давно Полумесяц представлял собой группу прекрасных старых пригородных домов с большими участками, которые были связаны между собой полукруглой дорожкой.

Then the city grew in that direction, the dirt road was paved, and to protect themselves the owners built a gate at the entrance and marked it "private."	Потом город разросся, дорожку покрыли асфальтом, а хозяева домов у начала дороги построили ворота и повесили на них табличку "Частная собственность".
The gate was never closed, of course; it was a gesture of dignified privacy and nothing more.	Ворота, конечно, никогда не закрывались. Это был своего рода жест, показывающий, что владельцы домов этого квартала обладают чувством собственного достоинства, присущим собственникам.
The piece of empty ground which the road enclosed, and on which our houses faced, was common property, and in the course of time was planted like a small park at our mutual expense.	Кусок пустой земли, окруженный дорогой, куда выходили окна наших домов, был общей собственностью и с течением лет нашими усилиями превратился в маленький парк.
Long ago it had been a part of a large empty area on which we had grazed our cows, and so now this glorified fragment was still called the Common.	Очень давно на этой земле паслись наши коровы, и теперь по старой привычке она продолжает называться общественным выгоном.
The five houses face toward the Common, and were originally some considerable distance apart.	Пять домов смотрят окнами на общественный выгон и находятся на значительном расстоянии друг от друга.
Here and there additions have rather lessened this distance, but each house still retains that which it values above all price, its privacy and seclusion.	Но с течением времени к домам были сделаны пристройки, что значительно уменьшило это расстояние. Однако каждый дом отличался уединением и изолированностью, что ценится превыше всего.
When by the additions I have mentioned or for other reasons this in the past has been found threatened, a campaign of tree and shrubbery planting has at once been instituted; so that for more than half the year, save for certain weak spots in our defenses, we resemble nothing so much as five green-embattled fortresses.	Когда из-за пристроек или по каким-либо другим причинам этому уединению стала грозить опасность, жители тут же начали кампанию по посадке деревьев и кустов и таким образом менее чем за полгода превратили наши дома в пять окруженных зеленью крепостей.
We have these weak spots, however.	Но эти крепости имели слабые места.
One window of my own bedroom, for example, still commands an excellent view of certain parts of the house on our right, and from the end of our guest wing we have more than a glimpse of the one on the left.	Из одного окна моей спальни были прекрасно видны некоторые части дома, находящегося рядом с нашим с правой стороны. А из крыла, где были комнаты для гостей, можно было наблюдать за домом слева.
Both of which outlook posts, as well as the ones upstairs which command our own garage, were to play their own part in our tragedies.	Оба эти наблюдательных поста, как и окно наверху, из которого был виден наш гараж, сыграли свою роль в будущих трагедиях.

But in the main, until Thursday August the eighteenth of last year at four-o'clock in the afternoon, each of the five houses had successfully for forty years or more preserved its seclusion and its slightly arrogant detachment from the others and from the world; had been neighborly without being intimate, had fought innovation to the last ditch-Helen Wellington maintaining that the last hatpin in the world with a butterfly top was the one Lydia Talbot still wore-and was still placidly unaware of much more of the living world than it could see through the gate onto Liberty Avenue.	Но до 18 августа прошлого года наши пять домов успешно пользовались своим уединением сорок или более лет. Люди жили своей жизнью, поддерживая добрососедские отношения, но не вмешиваясь в чужую жизнь и не пуская в свою, решительно выступая против всяческих нововведений. Они знали о жизни соседей только по тем событиям, которые можно было наблюдать через ворота, выходившие на Либерти-авеню. Хелен Веллингтон утверждала, что заколка с бабочкой, которой Лидия Тэлбот прикалывала тогда свою шляпу, была последней такой заколкой во всем мире и являлась антиквариатом.
My mother and I live in the center house, and thus almost directly face the little Common and the gate beyond it.	Мы с мамой жили в центральном доме, и поэтому наши окна смотрели почти прямо на ворота и общественный выгон.
Mother is still in deep mourning for my father, who has been dead for twenty years, and later on, when things began to happen, I was shocked to hear her described as the eternal widow draped in cr?pe, and myself as a youngish spinster-at twenty-eight!-who had been abnormally repressed and was therefore by intimation more or less psychopathic as a result.