Агата Кристи - Безмолвный свидетель

— Зато вы хорошо знали его дочь, мисс Арунделл.

— Да, конечно.

— И, наверное, понимаете, что для меня было жестоким ударом узнать, что мисс недавно умерла.

— Первого мая.

— Я же рассчитывал на ее помощь.

— Но мне непонятно, чем я могу служить?

Пуаро снова обратился с вопросом:

— У генерала Арунделла нет здравствующих дочерей или сыновей?

— Нет, все умерли.

— А сколько их было?

— Пятеро, четыре дочери и один сын.

— А в следующем поколении?

— Чарльз Арунделл и его сестра Тереза. Вы могли бы повидать их, но, по-моему, это не принесет пользы. Молодое поколение проявляет большого интереса к старикам. Есть еще миссис Таниос, но от нее тоже не узнаете многого.

— У них могли быть бумаги, документы семьи?

— Возможно, хотя едва ли, многое было сожжено после смерти Эмили, как мне известно.

Пуаро изобразил страшное разочарование. А Грейнджер глянул на него с удивлением:

— Что за интерес может представлять старик Арунделл? Никогда не слышал, чтобы он имел какое-либо значение в обществе.

— Дорогой сэр, разве неизвестно, что иногда история умалчивала об интересных людях? В последнее время в газетах публикуется много материалов об Индии. А генерал Арунделл находился там. Возможно, его биография более значительна, чем он сам.

— Знаете, я слышал, что старый генерал получил какую-то награду, будучи в Индии, — сказал доктор.

— Откуда вам это известно?

— От мисс Пибоди. Можете зайти к ней. Одна из старейших жительниц городка, близко знала мисс Арунделл. К тому же чрезвычайно болтлива. Стоит познакомиться ради интереса.

— Благодарю за отличную мысль. И еще одно: не дадите ли адреса молодого мистера Арунделла, внука старого генерала?

— Чарльза? Да, конечно, но это удивительно непочтительный молодой оболтус. Семейная хроника для него ничто.

— Он разве совсем молодой?

— Ему около тридцати. Однако от него одни неприятности семье. Хорош внешне — и больше ничего. Хотел бы захватить весь мир, но отдавать — нет.

— Тетушка знала цену племяннику? — осмелился предположить Пуаро.

— Не знаю, право, но Эмили Арунделл глупой не была. Насколько мне известно, ему никогда не удавалось получить от нее денег. Старая леди была несколько капризна, но я любил и уважал свою пациентку, бывал у нее постоянно.

— Смерть ее была неожиданной?

— Смею утверждать — да, хотя она и не отличалась здоровьем. Но скрипела, как старое дерево.

— Была какая-то история, простите, что повторяю сплетни, из-за которой мисс поссорилась с семейством.

— Как таковой распри не было, насколько я знаю, — заметил доктор.

— Извините, может, я несколько нетактичен.

— Нет, нет, сведения у вас правильные. Старушка не оставила денег семье, а все досталось этой курице, перепуганной экзальтированной компаньонке. Очень странно и непохоже на нее.

— Кто может вообразить, что происходит в мозгу старой больной леди, многое зависит от человека, который в последнее время ухаживал за хозяйкой. Умная, волевая женщина могла приобрести большую власть над больной.

Слово «власть», казалось, подействовало на доктора Грейнджера, как красная тряпка на быка.

— Влияние, власть! Ничего подобного! Эмили Арунделл относилась к Минни Лоусон почти как к прислуге. Это особенность того поколения. Если женщина зарабатывает на жизнь своим трудом, значит, она глупа — так считала мисс Арунделл. И никакого влияния здесь и быть не могло!

Пуаро поспешил закончить разговор:

— Большое спасибо, доктор, вы были очень любезны.

— Думаю, вам полезнее поговорить с мисс Пибоди. Она живет недалеко — около мили отсюда.

Пуаро засмотрелся на огромный букет роз на столе врача.

— Великолепны, — пробормотал он.

— Да, но я, к сожалению, не чувствую аромата, так как потерял обоняние после гриппа четыре года назад. Для врача лучше не придумаешь, не так ли? Сам не смог вылечить себя.

— Незадача, да. Прошу вас, дайте мне адрес молодого Арунделла.

— Конечно. Мой коллега Дональдсон вам объяснит, как найти. Он ведь помолвлен с его сестрой, Терезой.

Грейнджер позвал Дональдсона, и тот вошел в комнату. Он был среднего роста с довольно бесцветной, но строгой внешностью. Он заговорил, речь его была суха отрывиста:

— Не знаю точно, где искать Чарльза, но могу дать адрес мисс Терезы Арунделл. Несомненно, она свяжет вас с братом — Доктор написал адрес на листке.

Пуаро поблагодарил обоих врачей, и мы распрощались. Когда выходили, я обратил внимание на то, что Дональдсон испуганно смотрит вслед…

— Разве уж так необходимо все время лгать, Пуаро? — спросил я, когда мы вышли. — По-моему, все шито белыми нитками.

— В данный момент мне приходится играть роль, и думаю, что делаю это не хуже, чем другие, — заметил Пуаро холодно. — Удивительно, что вам не ясно зачем.

Я постарался переменить тему разговора.

— Что будем делать дальше?

— Отправимся к мисс Пибоди.

Коттедж оказался безобразным массивным домом викторианского периода. Дряхлый дворецкий впустил нас с большим сомнением, потом тут же вернулся, спросив, были ли мы приглашены.

— Пожалуйста, скажите мисс Пибоди, что нас прислал доктор Грейнджер, — сказал Пуаро.

Через несколько минут дверь отворилась, и толстая коротенькая женщина вкатилась в комнату. Ее редкие седые волосы были расчесаны на аккуратный пробор. На вошедшей было черное вельветовое платье, достаточно потертое в нескольких местах, но с прекрасным кружевным воротником, скрепленным большой брошью — камеей.

Хозяйка прошла по комнате, близоруко щурясь. Первые слова женщины выразили удивление:

— Хотите что-нибудь продать?

— Ничего, мадам, — сказал Пуаро.

— Может, пылесосы?

— Нет.

— Тогда чулки?

— Да нет же.

— Ковры?

— Говорю, нет.

— Ну, хорошо, тогда садитесь, — сказала хозяйка. — Извините за вопросы, приходится быть осторожной. Не поверите, какие люди приходят. Некоторые из них с привлекательной внешностью, но прежде чем успеете понять, в чем дело, перед вашим носом окажется пистолет.

Пуаро ответил совершенно серьезно:

— Уверяю вас, мадам, что мы совсем другого поля ягоды, ничего общего с этими людьми не имеем, — и изложил свое дело.

Хозяйка слушала, не прерывая, только дважды мигнули ее маленькие глазки. Затем она переспросила:

— Мистер собирается писать книгу?

— Да.

— По-английски?

— Конечно, по-английски.

— Но вы же иностранец, не так ли? Голову даю на отсечение — иностранец.

— Это правда.

Женщина посмотрела теперь на меня.

— А вы секретарь, надо полагать?

— В некотором роде, — вымолвил я с сомнением.

— Сможете ли написать грамотно по-английски?